подействовало на него сильней, чем, если бы его окатили ледяной водой.

«Идиот, какой же я идиот», – высвобождаясь из объятий Лаки, твердил себе Дэвид.

–

Ричард… – вновь позвала Лаки.

–

Тсссссс, его здесь нет, спи. Спи, – прошептал Дэвид и, накрыв девушку одеялом, вышел из гостевой комнаты.

«Какой же я идиот!»


Глава 20.


Медленно, очень медленно Лаки открыла глаза, боясь оказаться в капкане похмельного синдрома.

«Похоже, Господь решил, что адской комнаты доктора Торв на сегодня с меня и так будет достаточно», – поняв, что ни головная боль, ни тошнота не мучают ее, подумала Кассандра.

Удостоверившись, скорее по привычке, нежели из соображений реальной возможности секса с Дэвидом, что вся ее одежда на месте, Лаки поднялась с кровати. После чего, прибрав за собой постель и освежившись в ванной комнате, вышла из гостевой агента Грина.

Стоило открыть дверь из комнаты, как ее окутал чудесный аромат свежеиспеченных блинчиков и кофе.

–

Мистер Грин, вы действительно агент или все же повар? Я за всю жизнь столько не приготовила, сколько Вы за время моего пребывания в Вашей квартире. И да, доброе утро, – желая шуткой скрыть неловкость, поприветствовала Лаки хозяина квартиры.

–

Доброе утро, Лаки. Как голова? – спросил Дэвид.

–

Спасибо, прекрасно. Похоже, секретный ингредиент в Вашей фирменной яичнице спас меня от похмелья.

–

О, она помнит вчерашний вечер, – подзадорил Лаки Дэвид, в памяти которого тут же возник образ их вчерашнего поцелуя.

«Интересно, а как много она помнит?», – мысль, пришедшая Дэвиду на ум, заставила его внимательнее всмотреться в девушку. Но уже через секунду он отмел свои опасения, понимая, что помни она их поцелуй, ее щеки пылали бы огнем, в то время как сейчас на них лишь красовался легкий румянец.

–

Ну, не настолько я и пьяна была вчера.

–

Да ну. Когда я вернулся с коктейлем, ты спала в яичнице, – самым серьезным тоном, на который был способен, сказал агент Грин.

–

Чтооооо? Этого не может быть.

Если до этого некие сомнения в том, что Лаки все же помнит, как целовала его ночью, у Дэвида оставались, то увидев вмиг покрасневшую от стыда Лаки, они испарились полностью.

–

Шучу, – сжалился он, – ты просто уснула на диване.

–

Слава Богу. Мало мне позорной ночевки в Вашем доме, факт использования яичницы вместо подушки моя репутация бы не вынесла.

–

И что же позорного в ночевке в моем доме, леди? – театрально обидевшись, спросил хозяин квартиры.

–

Кроме того, что я Ваша подчиненная, которую в стельку пьяную Вы принесли, заметьте, принесли, я даже не дошла до Вашей квартиры самостоятельно… так вот, принесли к себе, приготовили ей ужин и уложили в кровать? Нет, конечно, ничего постыдного. Это самый светлый момент в моей жизни. Я еще внукам буду о нем с гордостью рассказывать… Боже, а Вы-то где спали? – вдруг ужаснувшись мысли о скрюченном на неудобном диване шефе, спросила Лаки.

–

Во-первых, хватит официоза в речи, ты теперь полноценный член нашего отдела, а мы обращаемся друг к другу по имени, во-вторых, ты спала в моей гостевой комнате, так что ничем меня не

обременила, и, в-третьих, не волнуйся, тайну о том, как ты оказалась у меня, я унесу с собой в могилу. А теперь давай есть. Между прочим, я бы на твоем месте сейчас волновался о том, что у тебя меньше часа на то, чтобы привести себя в порядок и приехать в офис. Желательно в новой одежде, если и ты желаешь сохранить тайну своих ночных приключений, – добавив последнюю фразу менторским тоном, Дэвид сделал большой глоток кофе, дабы скрыть готовый вырваться смешок, при виде нахмуренной Лаки.

–

Тогда, я, пожалуй, не буду обременять тебя своим присутствием и поеду сразу в гостиницу.

–

Ну уж нет, мисс Хартли. Падающие в голодный обморок сотрудники мне не нужны. Так что пристраивай свою попу, уж прости мне мой французский, на стул и начинай есть. Пока не съешь как минимум три блинчика, из квартиры не выйдешь.

–

Три? Я по утрам даже один не в состоянии съесть, не гов…

–

Время идет, – перебив подчиненную, сурово заметил агент Грин.

Деваться было некуда. Пришлось, подавив желание, засунуть еще теплые блинчики шефу в известное место, начать поглощать их самой.

Вопреки ожиданиям Лаки, блинчики были действительно очень вкусными, настолько, что съев все три блина, услужливо положенных на ее тарелку Дэвидом, она готова была попросить добавки. Но ребяческая гордость не позволила ей это сделать, поэтому доев последний кусочек и выпив самый вкусный в ее жизни кофе, Лаки с видом мученицы поднялась из-за стола.

–

Теперь великий узурпатор позволит мне поехать в гостиницу.

–

Конечно. Можешь ехать, – великодушно отпустил Дэвид Лаки, кинув ей, ключи от машины, – веди осторожно.


Глава 21.


«Она вовсе не сука, просто ей повезло встретить Ричарда раньше моего возвращения. Если разобраться, то это я развратная разлучница, желающая отобрать у доброго доктора любовь всей ее жизни. А она добрая и милая женщина, и вовсе не беда, что не умеет смеяться, может на вечере она искренне переживала мою смерть. Кто-то же должен был тогда скорбеть по мне. Да, Саманта – чудесная женщина…», – раз за разом придумывая все новые и новые добродетели для Саманты Торв, Кассандра настраивала себя на часовой с ней сеанс.

«Боже, пусть лифт сейчас застрянет и мне не придется терпеть эту милейшую женщину целый час», – поняв, что никакие самоуговоры не действуют, молила Лаки, поднимаясь на девятый этаж в назначенное время.

Бог не услышал ее молитвы. Лифт, так и не остановившись ни на одном из этажей, распахнул Лаки свои двери лишь на девятом. Глубоко вздохнув, девушка вышла из предательски хорошо работающего подъемника.


***


–

Нет ничего страшнее страха, стоит ему поддаться, и ты тут же станешь его заложником, а завладев тобой, он уже не отпустит, сделав из тебя свою подстилку, – отчитывал Дэррел Метьюз маленькую Катю Морозову, побоявшуюся сделать сальто через крышу, – ты хочешь быть чьей-то подстилкой?

–

Нет, сэр, – неуверенно произнесла девочка.

–

Я не слышу, Катя.

–

Нет, сэр, – детским, но все же твердым голосом ответила юный агент Морозова.

–

Тогда прыгай или собирай свои вещи и катись обратно в Россию, возможно у них получится сделать из тебя хотя бы секретаршу, ибо такие агенты никому не нужны.

–

Сэр. Я прыгну. Я готова.


***


«Какого черта я веду себя как маленькая испуганная девчонка?» – уже у двери доктора Торв спросила себя Кассандра. В считанные секунды, восстановив нормальный ритм сердца, нацепив «маску», готовая хоть к пыткам, Кассандра постучала в дверь начальника отдела психологической работы и, не удосужившись дождаться приглашения, вошла в кабинет Саманты.

–

Здравствуйте, мисс Хартли? – поприветствовала доктор Торв Кассандру, не выказав и толики удивления по поводу столь неподобающего вторжения.

–

Доктор Торв, – то ли поздоровалась, то ли удостоверилась, что в кабинете нужный ей человек, Лаки. После чего, вновь проигнорировав все правила приличия, села на один из диванов, расположенных по обе стороны от стола Саманты.

Секунды отбивали ритм, а доктор Торв, так и не начав задавать вопросы, лишь пытливо всматривалась в гостью.

–

Не хочется Вас торопить, но я могу уделить Вам всего лишь час на составление моего профиля. И, не мне Вас учить работать, но обычно психологический портрет быстрее составляется, если задавать вопросы изучаемому объекту. Хотя, конечно, можно просто смотреть друг другу в глаза, – начала терять терпение Кассандра.

–

Интересная попытка, – наконец заговорила Саманта, – Вы всегда столь стремительны?

–

Смотря, что Вы подразумеваете под этим словом, доктор.

–

Обычно, люди отвечают вопросом на вопрос, когда либо пытаются что-то скрыть, либо занять более выгодное положение в беседе.

Мисс Хартли, вы хотите что-то скрыть от меня? Или просто привыкли «играть первую скрипку»?

–

Боюсь, доктор Торв, Вы забыли третий вариант: иногда людям просто непонятен вопрос, – с невинной улыбкой ответила Кассандра.

–

Мисс Хартли… Лаки, я успела Вас чем-то обидеть?

–

Что Вы доктор Торв… Саманта, наоборот, Вы оказали мне честь, взявшись лично за составление моего профиля профпригодности. Может быть, этим Вам и заняться, забросив на время никому не нужный психоанализ?

–

Боюсь, одного без другого не бывает, – примирительно улыбнулась Саманта.

–

А Вы не бойтесь. Спрашивайте, – лишь губами улыбнулась ей в ответ Лаки.

–

Что ж, если вы настаиваете на сухом протокольном диалоге, – досадливо начала Саманта Торв, – Лаки, почему Вы здесь? Вы – талантливый программист, бизнесвумен, довольно известная личность в богемных кругах Чикаго. Вся история вашей жизни противоречит привычным этапам становления агентов: вы не занимались спортом, если не считать редких посещений

тренажерного зала и корта, не изучали языки, не проявляли интерес к стрельбе или боевым искусствам. Так почему агент? Почему сейчас? А главное, как, не обучаясь и не обладая навыками хорошего агента, Вы умудрились с блеском пройти все испытания Академии Джека Грина?

–

Кажется, Черчилль говорил: «Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения». Доктор, я просто изменила свое мнение на цель в жизни. Создав с нуля сегодня довольно преуспевающую фирму, которая и без меня работает как часы, я перестала беспокоиться о ее росте, тусуясь каждые выходные в ночных клубах и барах, меняя мужчин чаще, чем пакет молока в холодильнике, месяц за месяцем, год за годом… – многозначительно кивнув на папку со своим личным делом, Лаки продолжила, – в один прекрасный день я поняла, что моя жизнь похожа на красивую обертку от конфеты, раскрыв которую натыкаешься на пустоту. Мне надоело быть пустышкой. Захотелось заниматься чем-то действительно важным: для меня, для людей, для страны. Поэтому я здесь. Поэтому, сломав привычный образ жизни, я смогла сделать из себя агента. Безусловно, работа еще не окончена. Я буду работать над собой всю оставшуюся жизнь, но сегодня, сейчас, мне уже не стыдно за себя, за то, как я распоряжаюсь своей жизнью. А что касается моего прохождения аттестации директора Грина, тут все просто: мой IQ – 189, уровень физической подготовки значительно выше среднего и растет. Я почти идеальный агент, доктор Торв. А дайте мне пару лет, и я уберу слово «почти» из этого предложения.