Для неожиданной морской прогулки она выбрала белые шорты и синюю футболку, на ноги – удобные белые кеды. Анна осталась довольна – зеркало отразило стройный силуэт моложавой женщины. Анна на всякий случай попудрила чуть обгорелый нос, мазнула по губам помадой и спустилась вниз, в ресторан.

– Анна, вы с собой, наверное, привезли целый гардероб! На вас отлично сидят шорты. – Марго одобрительно покачала головой.

«Приятно, когда молодое поколение ставит тебе пять баллов!» – подумала Анна. Она, как ни странно, расцвела от похвалы девушки.

Завтрак прошел быстро, все были в нетерпении, и никто не рассиживался за столом, не вел пустые разговоры. Через каких-нибудь полчаса все уже были в автобусе.

– Правильно, что вы решились на эту прогулку! – за завтраком одобрительно говорил Валера Ладе Алексеевне.

Та все отнекивалась:

– Да что вы, куда мне на яхту, с моими ногами!

– Вы же не будете там ходить, вы будете плыть! – уверял ее Валера.

– Ну, не знаю… – Лада Алексеевна демонстрировала нерешительность.

Сейчас всеобщее оживление захватило и ее. Серафим Иванович же по такому случаю нацепил морскую фуражку, которые продавались по всему пляжу.

– От солнца, – по-деловому объяснял он всем.

На прогулку поехали все. Вятские друзья, Агнесса в длинной яркой юбке, Зося и Марк, все больше молчащие, и Марго, пытающаяся привлечь внимание Марка. Были еще какие-то отдыхающие из отеля, но с ними Анна не была знакома.

– Вот за что люблю отпуск – за такие неожиданности! – В автобусе Валера сидел рядом с Анной.

– А я тоже люблю маленькие приключения. – призналась она. Ей и в самом деле вдруг захотелось ощутить простор воды, и чтобы была качка, ветер дул шквалистый, и чтобы яхта казалась надежным укрытием, а берег, к которому они пристанут вернувшись, – желанным.

– Прекрасно! – Организатор тура просто сиял.

Яхта оказалась небольшим теплоходом, с довольно широкими удобными палубами. Тут и там были расставлены легкие кресла и шезлонги с пледами.

– Как здорово, вот я сейчас сяду и буду любоваться берегами. – Лада Алексеевна тут же удобно устроилась в одном из кресел, и все остальные образовали вокруг нее кружок.

– Жаль, карты не взяли! – всплеснула руками Лада Алексеевна. – Можно было бы поиграть. Обстановка подходящая. И традицию бы не нарушили.

– Кто сказал – не взяли? Вот, пожалуйста. – Валера покопался в сумке и достал колоду карт.

– Вот это хозяйственный мужчина! – воскликнул кто-то, и все тут же стали обсуждать, кто против кого будет играть.

Анна давно уже заметила, что игра в карты, «по маленькой», как любили здесь подчеркивать, носила характер шоу. Играли все, хотя за столом обычно сидело две пары. Остальные были болельщиками, подсказчиками, помощниками. И если игра начиналась чинно, то уже через некоторое время действо напоминало балаган. Особенно это бросалось в глаза, когда играли Марго и Лада Алексеевна. Как только у обеих намечался проигрыш, тут же на помощь призывались мужчины, которые в мгновение ока начинали враждовать друг с другом.

– Ну, это мы еще посмотрим, кто кого! Марго, не дрейфь! – восклицал Валера, помощник Марго, с презрением глядя на ее противников по столу.

Ладу Алексеевну защищали более выдержанно, можно сказать, интеллигентно.

– Мы противникам дадим фору. А сами сделаем маневр и победим. Наша победа будет значимая, учитывая мастерство противника, – выговаривал Марк, задумчиво просматривая карты дамы и высчитывая ходы.

– Вы почему не садитесь играть? – Серафим Иванович улыбнулся Анне. – Наши картежники не такие страшные.

– Пока не хочу.

– Боитесь рисковать?

– В определенном смысле, да.

– А вот на пенсии риск очень привлекателен! Помогает не раскиснуть.

– Серафим Иванович, у вас всегда столько дел, – воскликнула Анна. – Вы стольким интересуетесь, вам раскиснуть не грозило и не грозит, по-моему!

– Это не моя заслуга. Это заслуга Лады Алексеевны. Она всегда требовала строгого планирования.

– Может, это и правильно. – Анна улыбнулась. Пожилая пара производила двойственное впечатление. Когда они были вместе, рядом, то являли собой образчик беспокойных, но привязанных друг к другу стариков. Когда же Серафим Иванович оставался один, его становилось жалко. «В чем же дело? – не раз задавала себе вопрос Анна. – Почему его так хочется утешить?»

– Он без нее как вьюн без опоры, – как-то прочитала ее мысли Агнесса.

Анна тогда не стала спорить, но в глубине души не была согласна. Старик был умен, силен душевно, он был покладист и уступал своей энергичной жене из любви и привязанности. Он уступал, потому что мир и семейное благополучие понимал как отсутствие мелких дрязг. «Рыцарь должен быть великодушен!» – вспоминала Анна чью-то фразу, наблюдая за Серафимом Ивановичем.

За ближайший стол село четверо игроков – Зося, Валера, Лада Алексеевна и Агнесса. Остальные были пока спокойными зрителями. Кто-то развалился в кресле, раскрыл газету, кто-то подставил лицо солнцу, кто-то курил.

Игра началась, и очень скоро стало ясно, что сегодня везет Ладе Алексеевне. Совсем немного отставал от нее Валера. Зося и Агнесса молча переживали свои неудачи.

– Вы не огорчайтесь, – бойко говорил Валера, обращаясь к партнерам, – еще посмотрим, еще не вечер.

– Ну кто играет на яхте?! – изредка шипела Агнесса. – На яхте загорают и смотрят по сторонам. На яхте невозможно сосредоточиться.

От стола слышалось: «Мизер», «Пас», «Колесо». Со стороны казалось – играют профессионалы.

– Лада Алексеевна молодец. – Анна улыбнулась Серафиму Ивановичу.

– Очень неплохо играет, – подтвердил тот. – А как вы поняли?

– Я тоже хорошо играю. Еще со студенческих времен. Тогда было модно расписать пульку после лекций. Девиц на нашем курсе было мало, я с ребятами играла частенько. Они и научили меня.

– Это отлично, что есть еще один профессионал! Игра будет интересней.

– Нет, уважаемый Серафим Иванович, – интенсивно замотала головой Анна, – я не буду играть и прошу не выдавать меня.

– Как скажете, дорогая. Но почему вы не хотите?!

– Это было бы нечестно по отношению к остальным игрокам. – Анна улыбнулась и встала. – Пойду пройдусь по яхте. Интересно, как здесь все устроено.

Последние слова она произнесла достаточно громко. Марк не играл в карты, и его не было рядом с Зосей. Он устроился в тени и шумно листал газету. Но Анна почему-то знала, что ее слова он услышит.

Радуясь, что догадалась надеть удобную обувь, Анна отправилась на «экскурсию». Река в этих местах была широкой, свободной от лодок, заросших отмелей и кустарника. Прямо к берегу подступал сосновый лес. Качки совсем не чувствовалось. Анна порадовалась, что рядом никого нет, – она решила осмотреть яхту, а затем обосноваться на корме. Она заприметила там тихий уголок. «Хорошо-то как! Покой и свобода», – думала Анна и все время, против воли оглядывалась. Она была уверена, что старую газету Марк вовсе и не читал, а только делал вид, чтобы Зося не заволновалась, и что Марк, выждав приличное время, обязательно последует за ней. Анна любила одиночество, постоянное присутствие кого-нибудь из отдыхающих порядком утомляло, но Марка она готова была видеть в любую минуту. Собственно, если бы Анна была честной перед собой, она призналась бы, что и прогулка по яхте ей нужна была только как предлог уйти и поманить за собой Марка.

Яхта имела две палубы, несколько кают, два больших салона, в одном из которых находился бар. Анна обошла это все пространство быстро. Везде встречались такие же любопытствующие. Народ громко обсуждал увиденное, смеялся, махал кому-то на берегу. Гулянье было в разгаре. «Ну, думаю, в карты еще будут долго играть. Странно, что Марк все не идет». – Анна пробралась на корму и заняла удобное место – ее почти не было видно за какими-то накрытыми белым брезентом сооружениями. Перед глазами была убегающая пенная полоса, и вид этой мерно уплывающей воды успокаивал. Но Анна могла слышать шаги и в случае чего окликнуть интересующего ее человека. Она посмеялась над своей «находчивостью», прикрыла глаза.

Да, самые лучшие минуты Анна проводила в одиночестве. Иногда это был берег моря, иногда комната в отеле, иногда, как сейчас, случайное место, где можно было сменить шумную компанию на уединение. С морем было все понятно – стихия увлекала ее своим постоянством, море было таким, как тогда, когда она здесь жила, и возвращало ее без труда в прошлое. А наедине с собой Анна ощущала удивительную и непривычную сосредоточенность. С того момента, как она увидела Марка, Анна проживала каждое мгновение так, словно впитывала в себя время. Каждый жест, каждое действие были наполнены смыслом и удовольствием, а потому оставляли в ее душе четкий след. «Я потом это буду вспоминать, я должна это запомнить», – думала Анна, и все самое обыденное, самое привычное приобретало особый смысл. Взгляд из окна, утренний сон, усталый вечер или вид широкой реки с сосновыми берегами – обычное превращалось в значимое, потому что все сопровождалось мыслями о Марке. Московская жизнь теперь оказалась очень далекой. Анна даже пугалась порой этого и заставляла себя звонить домой и своему кавалеру. Начинала она разговор всегда одинаково:

– Сергей, это я! Вот сижу, смотрю на море, звоню тебе. Как у вас там дела?

И каждый раз она отмечала, что не спросила: «как у тебя дела?» Она говорила «как у вас дела». Словно ей было не интересно, как у него лично дела. Ей было это не важно, а потому и произнесла это всеобщее – «вас». Ерунда, так, одно слово, но все-таки было сказано именно оно. Ей что-то отвечали, рассказывали, над чем-то смеялись. Она слушала, поддакивала, иногда переспрашивала и была ужасно далека от всего, о чем шла речь.

И вот сейчас, на яхте, Анна вдруг почувствовала угрызения совести: «Надо бы позвонить!» Она уже было достала телефон, как…

– Умелая конспирация – залог покоя и долголетия. Вы отлично исчезли. Почти по-английски.