– Почему? – спрашивала Алиенора. Теперь, когда все закончилось, ее била дрожь. – Почему? Я не понимаю.

Один удар за другим. От внезапности произошедшего кружилась голова. Очевидно, что целью являлся Меркадье, но с такой же легкостью на его месте могла оказаться она сама. Капитан наемников был одним из ближайших соратников Ричарда. Он держался рядом, когда ее сын умер. Алиенора полагалась на его немногословную поддержку, и вот в один миг его не стало, и у нее словно почва ушла из-под ног.

– Я больше не вынесу этого кошмара, – сказала она Рихензе, – и не понимаю, как его прекратить. Столько людей покинуло меня, и я никогда не знаю, кто и когда станет следующим. Упокой, Господи, его душу, упокой, Господи, его несчастную душу…

Меркадье был наемником, солдатом удачи, то есть нуждался в молитвах более других, но Алиенора гнала мысль о том, что он попадет в ад. Сильнее, чем когда-либо, ей хотелось вернуться в спасительный покой Фонтевро, но она не могла ехать, пока не похоронит Меркадье и не прочитает по нему заупокойную молитву. Это ее долг.

Собрав оставшиеся силы, Алиенора вышла из собора, чтобы распорядиться о том, что должно быть сделано.


Утром королева присутствовала на похоронах и раздала милостыню за упокой души Меркадье. Убийца при допросе с готовностью поведал историю о том, что наемник разругался с другим предводителем солдат удачи, Брандином, и каким-то образом опорочил его честь. Как родственник Брандина, этот человек был послан убить Меркадье и восстановить честь рода.

Живи с мечом и погибни от меча. Эти слова звучали в голове Алиеноры. В глубокой печали покинула она Бордо, где нашел свой последний приют самый прославленный капитан наемников своей эпохи. Тело сержанта, который убил его одним взмахом ножа, покачивалось на ветру, когда она проезжала мимо виселицы.

Глава 45

Аббатство Фонтевро,

лето 1200 года


Скульптору Жану Д’Ортису еще не было пятидесяти лет. Худощавый, загорелый, жилистый и мускулистый от постоянной работы молотком и долотом. О роде его занятий свидетельствовала и легкая сиплость дыхания. С ним пришел Матье, его зять, светловолосый и широкоплечий парень с пронзительными голубыми глазами с гусиными лапками морщинок в уголках.

Д’Ортис отбросил в сторону прикрывавшие камни мешки и присел на корточки, чтобы изучить блоки известняка. Он провел по ним рукой, оценивая зернистость и качество, как торговец лошадьми оценивает крепость конских ног. Его чуткие пальцы двигались гибко и быстро, пока скульптор на ощупь «читал» камень. Мастер принес Алиеноре несколько эскизов своей резьбы, включая украшение для карниза: маленькое миловидное лицо с натуральным цветом кожи и золотыми волосами, выглядывающее из-под густой зеленой растительности, и королева с загадочной улыбкой, таящейся в чуть приподнятых уголках губ.

– Когда ты сможешь приступить к работе? – уточнила Алиенора.

Каменотес встал и хлопнул ладонями, не столько избавляясь от каменной пыли, сколько продолжая оценивать ее. Держался он скованно, так как обычно вел дела через посредника, но королева пожелала поговорить о заказе с ним лично. Д’Ортис считался лучшим, и ни на что иное она не согласилась бы, но его мастерство означало высокий спрос на каменотеса и плотную занятость.

– Госпожа, я могу приехать на зиму, – ответил он, – до тех пор сделаю предварительные наброски и пришлю их вам. Мне надо знать, какие цвета вы желаете и как должны выглядеть фигуры. И в один сезон, возможно, я не уложусь.

– Работайте сколько нужно, месье, надеюсь лишь, что не вечно. Я бы хотела увидеть готовые памятники, пока жива.

Каменотес со свистом и хрипом откашлялся и ударил себя в грудь.

– Хорошо, госпожа. – Он быстро переглянулся с зятем.

– Фигуры должны выглядеть спокойными, но живыми. Они должны прославлять династию. Скажи, способен ли ты и твои помощники создать то, что я хочу, и достанет ли тебе страсти это сделать? Я желаю, чтобы те, кто будет смотреть на твою работу, видели королей, отдыхающих от своих трудов, а не покинувших мир. Итак, можешь ли ты дать мне, что я хочу?

Д’Ортис не торопился с ответом, и Алиенора прониклась к нему за это уважением. А ведь он мог бы ухватиться за почетный заказ и на все согласиться. Потирая шею, мастер медленно кивнул:

– Да, госпожа. Могу. И это будет для меня честью.

Выяснив все пожелания королевы, мастер Д’Ортис сделал на пергаменте несколько зарисовок, снял размеры и откланялся. Не успел он с зятем выехать со двора, как прискакали гонцы с сообщением для Алиеноры о том, что ее сын, король Иоанн, прибудет в аббатство к вечеру и привезет с собой новую невесту – Изабеллу, дочь Эймара Ангулемского.

Королеву известие лишило дара речи. Насколько она знала, самые последние брачные планы Иоанна были связаны с португальской наследницей. В Португалию уже отправились послы с поручением обсудить возможный союз. Эймар Ангулемский был одним из самых неуживчивых ее вассалов. Должно быть, у Иоанна возникла серьезная причина для брака с его дочерью, но для герцогини Аквитанской это стало полной неожиданностью. Придя в себя, она раздала указания относительно угощения и крова для гостей. Ей оставили слишком мало времени на подготовку. Им придется обходиться тем, что есть, или разбивать шатры под стенами аббатства. Королева даже слегка возмутилась, потому что при всем желании видеть Иоанна и его новую невесту она уже в таком возрасте, когда подобные сюрпризы воспринимаются как вторжение в ее жизнь.


– Госпожа. – Изабелла Ангулемская скромно присела в реверансе.

Алиенора смотрела на светловолосую, голубоглазую, хрупкую девочку с тонкими чертами и прозрачной, сияющей кожей. Платье из синего шелка с узкими рукавами, как диктовала последняя мода, не скрывало, что фигура Изабеллы уже начала развиваться из детской в женскую. Впрочем, ей предстоял еще долгий путь, прежде чем ее можно будет назвать зрелой. В любом случае речь о рождении детей зайдет не скоро.

– Рада знакомству, дитя мое. – Алиенора подняла Изабеллу и поцеловала ее в прохладную и нежную, как лепесток, щеку. Королева заметила на пальце девочки обручальное кольцо и звездную россыпь драгоценных камней на сеточке из золотой нити, укрывающей ее косы. На самом деле Алиенора не знала, рада ли она встрече с Изабеллой, но правила вежливости надо соблюдать. Эта девочка еще очень не скоро будет готова исполнять роль королевы. О чем думал Иоанн, выбирая ее? – Должно быть, тебе все ново и странно.

– Да, госпожа, но я учусь каждый день. – Изабелла испуганно покосилась на жениха, который, загадочно улыбаясь, стоял рядом с ней.

Вроде бы она не сказала ничего, кроме заученной формулы, но тем не менее короткая фраза явно стоила ей немалых усилий. «Ты пешка на шахматной доске или игрок?» – думала Алиенора. И кто будет обучать ее? Она, наверное, получила какое-то образование, пока жила дома, при матери, но не то, которое требуется для будущей королевы-консорта.

– Идем, – позвала она Изабеллу, – поможешь мне сесть. Я уже не такая гибкая, как раньше.

Та взяла ее под руку и прошла с ней к скамье под окном, которое выходило на лужайку с маргаритками.

В следующие полчаса Алиенора узнала, что Изабелла Ангулемская – скромная и смирная девочка. Но как ни старалась королева, ей не удалось извлечь из нее ни единого намека на самобытность. Либо девушка прятала ум, либо и вправду была пустой страницей. В конце концов Алиенора отправила ее вместе с Рихензой побеседовать с другими дамами из аббатства, а сама призвала к себе Иоанна.

– Ну, – спросила она, – почему именно эта?

Иоанн сложил руки на груди и стал смотреть в окно:

– Ты отлично знала, что я не собирался оставаться с Хависой Глостерской.

– Это я действительно знала, но ты всем говорил, будто думаешь о Португалии.

– Да, так я говорил. Изабелла была обручена с Ги де Лузиньяном, но если Лузиньян и Ангулем, которые раньше были врагами, породнятся, то их совместная территория станет для меня серьезной угрозой и побудит их с новой силой бороться против моего правления. – Он встретился с матерью взглядом. – Мой брак с Изабеллой не позволит им объединить силы, они так и будут враждовать. Я получу от нее приданое и сильного союзника в том краю, где он мне нужнее всего. – Сын скривился. – Знаю, про меня говорят, будто я иду на поводу у своих страстей, но мои действия продуманны, уверяю тебя. Когда мы приедем в Англию, Изабеллу перед всем народом коронуют.

Алиенора поджала губы и с сарказмом усмехнулась про себя. Да здравствует королева Англии! Одна – старая карга, доживающая свой век, а вторая – совсем ребенок.

– А ты подумал о Филиппе Французском? Он не устроит нам какой-нибудь неприятности из-за этого брака?

– Мне все равно, – насупился Иоанн. – Его это не касается. С ним я разберусь, когда до этого дойдет дело.

И он отошел от нее пообщаться со своими придворными. Его место занял Уильям Маршал.

– Вы отлично выглядите, госпожа.

– Для моих лет? – мрачно уточнила она. – Или для скрипучей старухи?

– И для одного, и для другого. – Его улыбка была полна юмора. – Я вам не лгу, ибо вы моя госпожа. – Он взял ее руку и поцеловал. – Как приятно снова видеть вас.

– Да, – согласилась она, и ее затопила печаль. – Я теперь всегда гадаю, не в последний ли раз вижусь с кем-то, но пока Господь был милостив ко мне.

– И будет милостив еще долго.

– Посмотрим, – уклончиво ответила Алиенора. – Что ты думаешь об этой внезапной свадьбе? – Вдруг ее пронзило подозрение. – Не ты ли посоветовал ему жениться на ангулемской наследнице?

Уильям покачал головой:

– Нет, госпожа, он уже принял решение, когда сообщил нам о своих планах. Этот брак отвечает его политическим нуждам, и это все, что мы должны знать.

– Политические нужды. – Она громко вздохнула. – Сдобренные похотью и приправленные удовольствием видеть соперника побежденным. Не нравится мне это. Мой сын выбросил кости, и они еще не упали. О, мой Бог, кто бы мог подумать, что я проживу почти восемь десятков лет, а все мои сыновья, кроме одного, умрут. Я устала, Уильям, и мир потерял свою притягательность. Слишком я заржавела, чтобы танцевать.