Но получилось так, что группа вернулась в пансионат около пяти вечера. Неожиданно начался сильный дождь, гулять стало невозможно, и было принято решение прервать автобусную экскурсию.

– У нас билеты до полудня завтрашнего дня, – сообщила Аделина Петровна, – так что завтра с утра можем докатать оставшееся время.

Ребята дружно поддержали ее решение, так как почти все уже промокли и замерзли. Только Лене не был страшен ни дождь, ни ветер, она раскрыла зонт, подхватила Толика под руку и, несмотря на его явное нежелание, потащила по магазинам.

Когда зашли в пансионат, то все быстро разбежались по своим номерам. Наташа поднялась по лестнице, но в номер войти не успела, так как в коридоре ее ждал Глеб.

– Адель хочет поговорить с тобой, – сказал он.

– Сейчас? – устало спросила она. – Дай хоть переоденусь.

– Пошли! – строго произнес он.

Она пожала плечами и последовала за ним, вытирая капли дождевой влаги с куртки.

Глава шестая

– Я не хотела, чтобы ребята знали о нашем разговоре, – сурово начала Аделина Петровна, едва Наташа вошла в ее номер.

– А он? – с вызовом спросила Наташа и кивнула на стоящего у дверей Глеба.

– Он не твой ровесник и не входит в группу, – безапелляционным тоном ответила та. – К тому же Глеб мой помощник.

Он сразу заулыбался, плотно закрыл дверь и сел на небольшой диван рядом с Аделиной Петровной. Их лица приняли одинаковое выражение – враждебное. Наташе показалось, что она попала на заседание суда, но по-прежнему не чувствовала за собой никакой вины, поэтому легко справилась с волнением.

– Слушаю вас! – сказала она и приподняла подбородок, глядя в глаза Аделине Петровне. – И обещаю, что никому не расскажу о нашем разговоре.

– Прекрасно! – кивнула Аделина Петровна. – А ты, оказывается, девушка легкого поведения! – без предисловий перешла она в наступление. – Глядя на тебя, никогда бы не подумала. Это определение скорее подходит к Елене, которая выглядит всегда крайне несерьезной и помешанной на модных брендах. Да и одевается, как дешевая… – она осеклась. Затем продолжила: – Не то что ты, на вид скромница-красавица. Но вот уж правда, в тихом омуте черти водятся! – зло добавила она.

– Как вы смеете меня оскорблять?! – на повышенных тонах заявила Наташа и скрестила руки на груди. – Я ничего такого не сделала! Глеб, что ты молчишь?

– Вот-вот, – продолжила Аделина Петровна и остановила жестом хотевшего что-то сказать Глеба. – Вначале ты весьма активно приставала к нему, я сама сколько раз замечала, как ты на нем виснешь. Но, видимо, быстро поняв, что с Глебом у тебя ничего не получится, потому что он мальчик разумный, ты переключилась на другого! И успела найти его здесь, в Лондоне! Хотя вас сразу предупредили – никаких контактов с иностранцами! Вы в чужой стране! И сколько бывало случаев, когда юных глупеньких девушек просто похищали и продавали в самое настоящее сексуальное рабство! Ты этого хочешь?

– С чего вы взяли?! – выкрикнула Наташа.

Весь ее запал прошел, слезы обжигали глаза. Она понимала, куда клонит Аделина Петровна. По всей видимости, ей каким-то образом стало известно о ее знакомстве с Герой и она все неправильно истолковала. Но ведь Наташа никому не говорила о нем.

– А это что такое?! – взвизгнула Аделина Петровна и вскочила.

Она подлетела к Наташе, сдернула шарф и указала на ее украшение.

– Это просто бижутерия, – испуганно ответила та и прикрыла «ключик» ладонью.

– И откуда у тебя эта так называемая бижутерия? – ехидно поинтересовался Глеб и встал.

Наташа отступила от их натиска и уперлась спиной в дверь. Глеб склонился и внимательно изучил подвеску. Затем хмыкнул и бесцеремонно снял сумочку с ее плеча.

– Ты что, совсем уже?! – возмутилась она и попыталась вырвать сумочку.

Но Глеб отскочил от нее. Он уже копался в ней, потом достал плоскую коробочку, в которой была подвеска.

– Ага, вот и фирменная упаковка! – удовлетворенно заявил он. – Сейчас найдем этот ювелирный дом!

И он достал айпод. Наташа, не понимая, смотрела, как он ищет какую-то информацию на дисплее.

– Это от мамы, – тихо проговорила она. – Это просто безделушка.

– Не смей мне врать! – грозно сказала Аделина Петровна. – Я сама видела, как в фойе ты встретилась с каким-то парнем, выглядящим весьма презентабельно. И именно он подарил тебе это! Но объясни мне, пожалуйста, за какие такие заслуги парень дарит девушке такие дороги вещи? А?!

– Вовсе не дорогие, – прошептала Наташа.

Ей становилось все хуже, она просто не знала, что ей делать, но не собиралась никому рассказывать про Геру. Пусть они хоть пытают ее. Это была только ее тайна, и какое отношение к этому могли иметь совершенно посторонние люди, такие как Глеб и Аделина?

– А вот и наша безделушка, – удовлетворенно произнес Глеб и показал дисплей Аделине Петровне. – Это же она в каталоге?

Та пристально посмотрела на экран и кивнула.

– Из коллекции одного из самых известных аристократических ювелирных домов Британии. Бренд «Prologue» ни о чем тебе не говорит? – обратился он к Наташе.

Его лицо побледнело от злости. Наташа вздрогнула, так как ясно вспомнила, что на коробочке, в которой лежала подвеска, было именно это слово. И эту коробочку Глеб только что достал из ее сумки.

– Безделушка! – взвинченно проговорила Аделина Петровна. – Белое золото и драгоценные камни! Цена в каталоге указана?

– Сейчас найду прайс, – пробормотал Глеб, – …тут фунты… переводим в рубли… Вуа-ля! – громче сказал он и развернул дисплей к побледневшей Наташе.

Она увидела цифру, ей стало совсем нехорошо. На дисплее было четко написано: 698 000.

– И как тебе цена за бижутерию? – злобно поинтересовалась Аделина Петровна? – И ты считаешь, что принимать подарки за такие деньги возможно?!

– Я не знала… – прошептала она.

– Не ври! – зло повторила руководительница. – А ты подумала, как мы таможню будем проходить с такими-то ценностями? Конечно, школьников особо не досматривают, но ведь ты преспокойно носишь это на шее, выставляя на всеобщее обозрение! А у таможенников глаз наметанный. И как бы я им объяснила? Об этом ты подумала? Почти семьсот тысяч!

– Я понятия не имела, – еле слышно сказала Наташа.

– Вообще я хотела незаметно сфотографировать на телефон их нежную встречу возле гардероба, да передо мной все маячил какой-то мужчина, похожий на шкаф, – сказала Аделина Петровна.

– Да, история непонятная, – задумчиво произнес Глеб. – Кто этот парень?! – одновременно спросили они и переглянулись.

– Не ваше дело! – грубо ответила Наташа и замотала шарф, прикрыв им подвеску.

– Пока ты в группе, я за тебя отвечаю! – раздраженно заявила Аделина Петровна.

– А как он выглядел? – заинтересовался Глеб. – Раз уж фотки нет, то хоть опиши.

– Красивый, молодой, золотистые кудрявые волосы, голубые глаза… Но я находилась далековато, так что особо его не рассмотрела.

– Дориан?! – дошло до Глеба, и он широко раскрыл глаза, неподвижно глядя на бледную Наташу. – Так это все-таки он?! И как я сразу не догадался? Значит, когда я в тот вечер бросил тебя одну на улице, ты вовсе не отправилась в пансионат, а догнала того парня и познакомилась с ним? Ну ты и…

С его языка явно чуть не сорвалось бранное слово, но он вовремя остановился.

– Что за история? – удивилась Аделина Петровна.

– Потом расскажу, – сказал он. – Вот это провинциальные простушки! Вот это тихие скромницы и отличницы! Адель, тебе поучиться у нее надо, как охмурять юных олигархов!

– Мы потом поговорим на эти животрепещущие темы, – отмахнулась она. – Сейчас нужно решить, что делать с этой… До конца поездки всего несколько дней, так что отправлять ее одну назад и хлопотно, да и по большому счету невозможно… билет менять, объясняться с ее отцом, почему и как…

– Это второстепенное, – перебил ее Глеб. – Первым делом необходимо вернуть украшение! Дай-ка его сюда! – приказал он и протянул руку к шее Наташи.

– Да пошли вы! – закричала она, распахнула дверь и выскочила в коридор.

Она слетела на первый этаж, промчалась мимо изумившегося охранника и оказалась на улице.

По-прежнему шел дождь, было уже темно. Наташа бежала, не разбирая дороги и сама не зная куда. Слезы, смешивающиеся с дождевыми каплями, заливали ей глаза, ее волосы быстро намокли, так как она не раскрыла зонт, с рукавов ее куртки стекала вода, кроссовки уже хлюпали. Но она ничего не замечала и бежала, бежала по залитым дождем улицам. Она бездумно сворачивала в какие-то переулки, инстинктивно избегая оживленных улиц. Отчаяние толкало ее умчаться подальше от этих злых, бездушных людей, заподозривших ее бог весть в чем. Больше всего ее оскорбило именно то, что и Аделина Петровна, и Глеб решили, что она какая-то падшая девушка. Это ясно читалось и в их глазах, и в весьма прозрачных намеках. Ее светлое нежное чувство к Гере словно замазали грязью. В ее голове никак не укладывалось то, что эти люди могли воображать всякие гадости и мерзости о ней и ее отношениях с новым знакомым. Наташа впала в такое беспросветное отчаяние, что никак не могла успокоиться. Рыдания начали сотрясать ее тело, инстинктивно она испугалась, что редкие прохожие обратят на нее внимание, и, заметив неплотно притворенную калитку в каком-то невысоком заборе, за которым высилось темное мрачное здание, похожее на католический собор, юркнула в нее. Во дворе было тихо, темно и безлюдно. Каменные кресты указывали на то, что это какое-то кладбище при соборе, а может, это были несколько могил священников, Наташа особо не задумывалась, ей хотелось скрыться от всех и прийти в себя. Она забилась в угол между каменной часовенкой и металлическими прутьями ограды. Они были увиты каким-то растением, которое пока не сбросило листья и походило на мокрую накидку. Наташа прижалась спиной к ним, трясясь от холода и волнения. Она снова начала плакать, постепенно осев на землю и сжавшись в комочек. Ей хотелось лишь одного – немедленно умереть. Она представила, как утром найдут ее окоченевшее тело, и даже увидела свое серое застывшее лицо и мертвые глаза, обращенные в небо, и бурно разрыдалась от жалости к себе. Ее зубы начали стучать, она обхватила себя за плечи, прижалась к стене и попыталась успокоиться.