- Прямо Бермудский треугольник какой-то сегодня, - говорила Алена, пытаясь уместить на журнальном столике все закуски (которые она привезла сама, сама нарезала и сама же разложила по тарелкам). - Мало того, что пропали Варяги, так Левушка тоже не отвечает. Галка понятия не имеет, где он есть. Говорит, уехал вроде к Варягам.

- Мы, наверное, его не дождались, - предположил Глеб.

- А нефиг опаздывать на полтора часа, - мрачно констатировала Чуча.

- Нелюбов тоже запропал, недоступен с утра, - продолжала Алена.

- Отлично. Спасать некого – все объекты попропали. Может, пойти их поискать?

- Чученька, надо же посоветоваться. Я уверена, у Варягов что-то случилось.

- Ты, Аленочка, слишком близко все к сердцу принимаешь, - сказал Павел. Он устроился на полу у столика, активно налегая на закуску: укладывал кусочек слабосоленой семги на ломтик сыра, накрывал веточками петрушки и целиком бросал в рот. - Смотри, никто тут не волнуется. Некоторым и вообще нет до этого никакого дела.

- Как будто тебе есть дело! - лениво огрызнулась Чуча.

Алена достала мобильник, принялась набирать, номер за номером, Левушку, Варяга, Катю, Нелюбова. Номера последовательно не отвечали.

- Когда я был у Варягов с месяц назад, - сказал Глеб, - я заметил, что Катя будто бы похудела. У них с Вовкой все ровно было в последнее время?

- Катьку не видела уже лет сто, - ответила Чуча. - Но от Варяга всякой пакости ожидать можно, тот еще домостроевец...

- Ну, пусть домостроевец, но он тылы бережет, и Катьку не обидит, - вступилась Алена.

- То есть ремешком стегать не будет? Так этого и не требуется. Катька за версту почует, сделай он хоть одно движение налево.

- А он делал?

- А то нет, что ли? Приходил как-то плакаться: до чего же с женой скучно, зубы сводит от уюта, лишнего кабеля не протянуть. И в сексе она бревно бревном, а ему в его возрасте, видите ли, тетки подвижнее нужны. Так что, я думаю, у Катьки накопилось, и она аккурат перед собранием учинила разборку. 

- Да ну, - сказал Глеб. - Чтобы Катька в преддверии гостей разборку устроила? Дверь не открыла бы? Не верю.

- И вообще, мало ли чего не скажешь в паршивом настроении, - Алена пожала плечами. - Пришел к старому другу за поддержкой...

- Сказала б я тебе, за что он предлагал мне подержаться...

Алена вспыхнула.

- Да бросьте вы, - хохотнул Павел. - Тоже мне трагедия – налево мужик сходил. В этом главный женский ум – признать негласную полигамию. Обычная вещь, когда в семье устанавливаются отношения по принципу “ты мне не мешаешь с ума сходить, а я тебе”.

- Аленка, уйми его! - крикнула Чуча. Ее меланхолия вмиг исчезла.

- Да я-то уймусь. Но Катька скандал до небес поднимать не станет, ходи Варяг хоть направо, хоть налево, хоть кругом. У них система отношений другая. Взбрыкнуть изредка, по-тихому, помолчать пару дней – это можно. Но учинить разборку, чтобы вечеринка сорвалась, - после этого люди вроде них вместе не живут, после этого развод и девичья фамилия. А Катька занавесочками своими дорожит, кто ей, кроме Варяга, такие занавесочки обеспечит? Так что она будет сидеть и помалкивать.

- Гадость какая! - Чуча вне себя заскрипела зубами. - Не станет Катька из-за занавесочек свинство терпеть!

- Да почему же не станет? - вскипела вдруг и Алена. - Ты, Чученька, сроду представить не могла, чего женщины только не терпят ради сохранения отношений.

- Да в гробу я видала такие отношения! Если и терпят, так не ради отношений, а ради замечательной возможности говорить подружкам: “а МОЙ-то вчера...”, “а мы с МОИМ...”. Комплекс неполноценности, и больше ничего!

- Не комплекс неполноценности, а простая арифметика! В стране мужиков на десять миллионов меньше, чем баб! То, что ты называешь независимостью, многие прочие считают элементарной невостребованностью и к этому не стремятся.

- Ага, понасажают уродцев на шею себе, и прямо млеют от счастья, какие они востребованные!

Алена, помидорно покрасневшая, собиралась ответить, и возможно, ее ответ поставил бы точку в их с Чучей отношениях. Но Доктор Глеб встал со своего места и всем налил. А потом воспользовался паузой и сказал:

- Я вот еще подумал... Женщины часто худеют, потому что хотят похудеть.

- А почему женщины хотят похудеть? - немедленно включился Павел. - Потому что они думают, что так скорее понравятся мужчине.

- Тоже мне!.. - фыркнула Чуча.

Доктор Глеб усмехнулся:

- Теперь мы будем обсуждать возможность, что Катя изменила Варягу, а он ее убил и съел непосредственно перед нашим приходом?

- А вот интересно, - отозвалась на это Чуча, - способен ли Варяг на бурную реакцию? Никогда не видела его в ярости. И даже сомневаюсь, что он вообще теплокровное животное.

- А кто-нибудь когда-нибудь давал ему повод для ярости? - спросил Павел.

- Да, юзеры конторские – каждый день дают, - снова усмехнулся Доктор Глеб.

Алена не принимала участия во всеобщем словоблудии. Она слегка улыбалась, чтобы все знали: перепалка с Чучей уже забыта. Но ее мысли не соответствовали выражению лица – мысли были без улыбки.


Первый раз в этот день Алена проснулась от того, что рука Павла легла ей на бедро, пошарила по коже, спустилась по животу вниз и стала подбираться к клитору. Алена мурлыкнула, но отвела руку. В ответ Павел придвинулся ближе. Алена, придав голосу интонацию легкого недовольства, протянула “ну, нееее” и повернулась к нему спиной. Павел не внял. Алена подумала, что, наверное, надо дать, все равно не отвяжется, и что ей, жалко, что ли, но неожиданно для себя, приподнявшись, рявкнула:

- Сказано, отстань!

После чего упала на подушку, припомнила последние события сегодняшнего сна и  задремала.

Второй раз она проснулась, когда было уже за полдень. Из спальни было слышно, как в кухне бормочет телевизор. Алена, открыв глаза, подумала, что ей почему-то очень скучно жить на этом свете.

При появлении Алены Павел суетливо подскочил с кресла и кинулся к кофеварке. Алена вяло улыбнулась. Опустившись в освободившееся кресло, она наблюдала, как Павел трясет чайной ложкой над банкой с кофе, стряхивая “горку”; стряхнув слишком много, он снова зачерпывал и снова пытался избавиться от излишков. Когда он включил, наконец, кофеварку, вокруг нее был просыпан кофе и пролита вода. Павел, скрючившись над столом, принялся убирать. “Нелепый, нелепый,” - билось у Алены в голове. “Ну и что? - рассерженно подумала она вслед за этим. - Зато он славный и любит меня. Ты, что ли, лепая?”. И сказала ласково:

- Павчик, достань печенье.

Он разлил кофе по чашкам. Алена подумала: опять он взял мою любимую кружку. Эту кружку она еще до Павла купила себе. Когда появился Павел, она в порыве отдавать ему все лучшее, отдала и свою кружку. А теперь ловила себя на раздраженной мысли: “Мог бы и сообразить, что пора вернуть мне МОЮ кружку”. Сделав глоток, Алена чуть расслабилась. “О господи. Просто пойди и купи себе другую кружку,” - сказала она себе, а Павлу тем же ласковым тоном напомнила:

- Я просила достать печенье.

Он достал печенье и еще сыр. Алена наблюдала, как он ест, неоправданно широко открывая рот, причавкивая, прихлебывая кофе, и ей хотелось Павла убить. Чтобы избавиться от этих мыслей и от стыда за них, Алена вместе со своим завтраком отправилась в гостинную. Не успела она там расположиться, как в дверях возник Павел. Он и здесь собирался составить ей компанию.

- Ты вернись, пожалуйста, в кухню, - тихо попросила Алена.

- А в чем дело?

- Ни в чем. Просто мне надо кое о чем подумать, а ты меня отвлекаешь.

- Я тихонько.

- Нет, пожалуйста, вернись в кухню.

- Ну я вот тут, в уголке...

- Паш...

Павел капризно скривился.

- Мы и так все время завтракаем порознь. И мне это надоело, если хочешь знать. - Его голос прозвучал несколько визгливо.

- А мне надоело, что ты чавкаешь и хлюпаешь! - заорала Алена. - Я тебя сто раз просила: ешь по-человечески! А с утра это вообще невыносимо! Поэтому иди в кухню и дай мне нормально позавтракать!

Павел развернулся как-то преувеличенно, всполохнув локтями, выставив назад левую ногу. Кофе из кружки, которую он держал, несколько раз плюхнулся на пол. Алена, сосредоточенно глядя перед собой, жевала печенье. “Дура ты, дура психованная,” - думала она. Никакого удовольствия от завтрака не получилось. Наскоро допив кофе, Алена отправилась в кухню. Павел, нахохлившись, сидел на табуретке за столом. Алена подошла к нему сзади, положила руки на плечи.

- Павчик... Не сердись... Сама не знаю... у меня, наверное, пмс, вот и клинит.

Павел как бы нехотя потрепал ее по левому запястью и коснулся губами правого.

- Знаешь, давай сейчас пойдем и потратим денег. Купим мне новую кружку, всякой ерунды для ванной, а потом пообедаем в каком-нибудь приятном месте.

- Ален, по-моему, все эти траты совершенно лишние. Мама ведь права: при наших доходах мы вполне могли бы за год скопить на полквартиры. А мы вообще ничего не откладываем. Вот ты купила на этой неделе сумку за восемь тысяч – неужели нельзя было подождать до следующего месяца?

Алена убрала руки с его плеч.

- Ты... ты... Ты просто идиот какой-то! - выплюнула она и побежала в комнату.

Павел побежал за ней.

- Почему? Почему я идиот???

- Боже мой, я не знаю, почему ты идиот! Я что, не заработала себе на сумку?!.

На этот раз скандал вышел крупный. Павел даже ушел из квартиры – на полчаса. Едва за ним захлопнулась дверь, Алена ощутила страшное одиночество и минут десять конвульсивно рыдала от ужаса.

Павел вернулся. Они помирились. Занялись любовью. Алена нащупала внутри точку равновесия и остаток дня балансировала на ней. То и дело подымавшийся из глубин смутный беспокой стремился столкнуть ее с этой точки, но Алена гнала его прочь, выглядывая из окна на осеннее великолепие, призывая на помощь всю мощь чистой небесной голубизны.