Анна Дубчак - Осенние любовники

– Не бойтесь... Это лещи копченые и карпы...

– Пахнет хорошо... А где коптите-то?

– Да это не я... Я с Пашкой ловлю, а коптит баба Надя... У нее своя коптильня...

– А где находится эта коптильня?

– Могу показать... А на что она вам?

Она не ответила.

Борис сел рядом на сиденье, и они поехали по центральной улице к лесу. Деревня казалась вымершей.

– Как у вас тихо... Словно и не живет никто...

– Все либо на ферме, либо на центральной усадьбе, либо по домам сидят, капусту квасят... Вон, видите дымок? За зеленым домишкой? Вот она и коптильня... Раз дымок, значит, и баба Надя где-то рядом.

Она остановилась в нескольких шагах от небольшого деревянного строения.

Да, это было то самое место, которое она видела.

А когда дверь открылась и появилось существо, закутанное в какие-то серые одежды, у Наталии закружилась голова. Она всегда чувствовала головокружение или тошноту, когда ее рассудок отказывался понимать происходящее. А сейчас она не могла понять, как она могла увидеть коптильню, находясь у себя дома, в кабинете, да еще и за роялем? Какая связь между всеми этими явлениями?

– За рыбкой? – Старуха, ковыляя, приблизилась к ней и улыбнулась своим беззубым ртом. Кожа у нее на лице напоминала резиновую маску из магазина ужасов: длинный нос, впалые щеки, глубокие морщины, изрывшие лоб, синие тонкие губы и слезящиеся выцветшие глаза...

О чем она могла говорить с этой древней старушкой? О чем? О страшных убийствах на кладбищах?

– У вас есть собака?

К Алебастрову она приехала поздно вечером.

Он, увидев ее, сразу же вспомнил:

– А вот и моя мученическая смерть пришла... Ха-ха-ха! Опять по мою душу? Или по душу Литвиновой?

– Скажите, а могло ее лицо быть разбито каким-нибудь острым и тяжелым предметом?

– Такая красивая девушка и говорит такие кошмарные вещи... Ну, могло...

– Но почему вы сказали, что это раки?

– Я лишь предположил...

– А вы не помните, кто самый первый опознал труп?

– Помню. Ее директриса, Марцелова...

– А она как узнала о том, что труп привезли из Соснового Бора в город?

– Она сказала, что ей позвонили...

– Но кто?

– Не знаю...

– А насчет пломбы не пошутили?

– Обижаете...

Дома ее ждали Логинов и Жора. Только Жора, лишь поздоровавшись с ней, сразу же ушел в дальнюю комнату, и слышно было, как скрипнула там кровать.

– А где же Соня? – спросила Наталия, проходя на кухню.

– Представляешь, она ушла... Вернее, они ушли... Сергей снял квартиру, и они поехали устраиваться...

Наталия готова была заплакать. Она уже не представляла свою жизнь без Сони, без ее забот, вкусной стряпни и просто участия...

– Ты неважно выглядишь... Узнала что-нибудь новое?

– Кое-что... И хотела еще тебя спросить... Как ты думаешь, возможно такое, чтобы у человека вообще не было родственников? Я про Литвинову... У нее наверняка кто-то остался... Понимаешь, сегодня днем я заехала в ЖЭК и узнала, что квартира Литвиновой принадлежит не муниципалитету, как мне сказал ее приятель Захарченко, а некой Берковской...

– Берковской? Вот черт... совсем забыл позвонить... Я же наказал Манджияну узнать обо всех Берковских...

– Думаю, что теперь этого не понадобится... Дело в том, что второго ноября прошлого года, в тот самый день, когда Литвинову выловили из реки, она была у нотариуса и оформила завещание на Берковскую Надежду Николаевну... Это вполне реальная личность... Больше того, она приняла наследство... То есть она время от времени появляется в этой квартире и исправно платит за нее...

– Но это ж бред... Как могла Литвинова второго ноября оформить завещание?

– За нее это могла сделать женщина, очень похожая на нее...

Логинов молча смотрел на нее, и, судя по его долгому и какому-то погрустневшему взгляду, можно было предположить, что он всерьез опасается за ее здоровье.

– Нет, это не сумасшествие...

– А почему же ты тогда говоришь об этом так спокойно?

– Потому что я наконец успокоилась...

– Может, ты мне все-таки что-нибудь расскажешь?

– Не уверена... У нас с тобой не всегда совпадают взгляды на зло... Все относительно... А сейчас давай пока прекратим все эти разговоры и ляжем в постель... Я забыла, когда ты обнимал меня, Логинов... Если ты сейчас этого не сделаешь, мне придется соблазнить этого рыжего и кудрявого Жоржа... Я думаю, что он не откажется...

– Ты сегодня какая-то странная...

– День сегодня такой...

После того как Логинов уснул, она накинула халат и постучалась к Жоре.

– Да...

Она вошла и увидела его сидящим на узкой кровати с книжкой в руках.

– Как дела? – спросила она.

– Да какие там дела... Вздрагиваю от любого шороха...

– Ты так и не надумал мне ничего рассказывать?

– Было бы чего...

– Отец не звонил?

– Звонил... У них же была встреча века – на нейтральной территории, все как в кино...

– Ты имеешь в виду Волкова?

– А кого же еще? Я и так знал, что он здесь ни при чем... Если бы только знать, если бы только знать...

– Посмотри мне в глаза...

Он поднял голову. Взгляд у него был бегающий.

– Ты ведь боишься... И самое ужасное, что ты знаешь, кого боишься, и молчишь... Ты трус...

– Да, я трус...

– А это правда, что Лари вместе с отцом ходил к Изольде?

– Вы и об этом знаете?

– А как же... А тебя он что, не приглашал?

– Приглашал, почему, да только я не ходил... Разве что к Герману, когда его отец уходил или, еще лучше, уезжал...

– И вы развлекались на его квартире?

Он покачал головой.

– Может, причина кроется в ваших амурных похождениях?

– Да не знаю я... – Он встал, большой, пухлый, неловкий, и Наталия подумала, что Жорж, пожалуй, единственный из всей этой троицы мог комплексовать по части женщин. Навряд ли он нравился тем девицам, с которыми проводили время Герман и Лари.

– Ну хорошо, не будем... Отдыхай... Надеюсь, Соня покормила тебя?

– Да, было очень вкусно. – Он смотрел в окно: там на улице стоял джип, набитый охранниками.

Наталия поймала его взгляд и словно прочитала его мысли: конечно, не всю ведь жизнь под его окнами будет стоять охрана... А как жить, находясь в постоянном страхе?

* * *

На кухне она налила себе чаю.

Поговорив в Сосновом Бору с бабой Надей, она поняла, что все коптильни похожи одна на другую... И что это не сарай, который стоял возле дома и который Наталия приняла за коптильню, что коптильня – это несложное устройство, врытое в землю с выведенной трубой для дыма...

Так уж устроен человек: он видит только то, что хочет видеть.

Единственной зацепкой по делу Литвиновой стало, конечно, известие о завещании и о Берковской. Когда Наталия услышала от паспортистки в ЖЭКе эту фамилию, она была потрясена. Конечно же, она сразу же пошла в эту квартиру, надеясь встретить там эту самую Берковскую, но сколько ни звонила, ей так никто и не открыл. Зато она поговорила с соседкой, которая и рассказала ей о том, что видела здесь, в этой квартире (она еще выразилась «в Ирочкиной квартирке»), женщину, много старше ее, но очень похожую на Литвинову.

После общения с соседкой оставаться в подъезде, а уж тем более взламывать дверь было бы крайне опасным. Поэтому Наталия отложила это до глубокой ночи.

Уроки Сапрыкина не прошли даром. Втайне от Логинова он научил Наталию пользоваться отмычками и ломиком. А тренировались они, стыдно сказать, на замках от двери логиновской квартиры. После чего пришлось покупать три новых замка разной конфигурации. Спустя еще полгода Наталия вскрыла и эти три замка. Здесь уже было не обойтись простой заменой замков, и они поставили новую, двойную металлическую дверь. Логинову Наталия это объяснила очень просто: она перевезла туда зимние вещи, меха, а потому в целях сохранности пришлось поставить более надежные двери и замки.

Она надела теплый свитер, куртку и вышла из квартиры.

Вывела машину из гаража и поехала к дому, где раньше жила Литвинова. Она до последнего надеялась на чудо, что Литвинова не погибла, что из реки достали другую женщину, но стоматолог по фамилии Николаев развеял весь ее романтизм как дым... Он совершенно спокойно отыскал у себя в кабинете карточку Литвиновой и показал ей запись, сделанную полтора года назад, когда Ирине была поставлена пломба: четвертый зуб слева снизу. У женщины, которую нашли в реке, была точно такая же пломба... Подтвердил он также и тот факт, что пациентка оказалась на редкость скандальная и обещала подать на него в суд за, как она выразилась, «садизм»... Так что все совпало.

Два часа, которые она провела в библиотеке, тоже, значит, оказались напрасными: она искала в криминальной местной хронике информацию об исчезнувших приблизительно в начале ноября или конце октября прошлого года молодых женщинах. Их было две. Она выписала их фамилии и указанные в газетах номера телефонов, но после разговора с Николаевым это уже не имело смысла. Но план есть план. И она решила действовать по нему до конца. А это означало, что на завтра у нее были намечены телефонные звонки по поводу этих пропавших женщин.

Она остановила машину прямо возле подъезда, вышла и поднялась на второй этаж. Позвонила. Подождала. И когда убедилась, что в квартире никого нет, принялась отпирать замки.