– Он ничего от меня не хочет, – ответила Шарлотта, испытав при этих словах странную пустоту. Правда может быть очень болезненной. Возможно, она не нужна Джорджу даже в качестве жены, недаром же он исчез сразу, как только уложил ее в постель!

Что за странное чувство любовь! Туманит рассудок, смущает и тревожит чувства… Шарлотта часто слышала, что влюбленность – приятное состояние. Неужели она действительно испытывает удовольствие, впадая то в эйфорию, то в отчаяние?

– Он даже предложил дать мне денег на школу, – продолжала она. – Насколько я поняла, сейчас он – весьма состоятельный человек.

На это Спенсер ничего не сказал, но Шарлотта видела, что он сомневается в ее словах. Или в Джордже. Месяц назад она тоже бы сомневалась, а теперь оказалась зачарована этим поразительным человеком.

Вдруг дверь распахнулась. Появился Джеффри, буквально согнувшийся под тяжестью подноса, уставленного блюдами, чашками и старинным чайным сервизом.

Джеффри был не из тех, на кого действовали тонкие намеки, а потому Шарлотта откровенно нахмурилась, показывая, что поняла его мысль. Он обслуживал Спенсера как важную персону, но как человека не признавал. И не собирался делать этого ради хозяйки. Однако Балфурин и в стесненных обстоятельствах славился своим гостеприимством, а потому Джеффри приходилось поддерживать репутацию замка, даже если это вынуждало его наступить на горло собственной гордости.

– Шотландцы – тяжелый народ, – со вздохом произнесла Шарлотта, намеренно игнорируя тот факт, что сам Спенсер тоже был шотландцем. – Очень упрямы. Просто ненормально упрямы. В ущерб собственным интересам и даже здравому смыслу.

– Вы так полагаете? – спросил Спенсер, протягивая руку за чашкой. Джеффри, не давая Шарлотте поухаживать за гостем, схватил чайник и плеснул воды так, что она в равных долях попала в чашку и на блюдце. И подал чашку Шарлотте, как будто намеренно отнимая у нее привилегии хозяйки дома.

Шарлотта бросила на него сердитый взгляд, но Джеффри снова сделал вид, что ничего не заметил. И Шарлотта решила, что сейчас не время продолжать эту вечную битву с дворецким, а следует просто не обращать на него внимания. Однако это было проще сказать, чем сделать. В следующие несколько минут он умудрился уронить печенье ей на юбку и пролить на нее чай. В конце концов Спенсер получил свой чай, и Джеффри мрачно удалился.

– Это вы из-за него не любите наш народ? – спросил Спенсер, когда дверь за слугой закрылась, скорее, с треском захлопнулась.

– Не могу сказать, что шотландцы не нравятся мне как народ, – начала объяснять Шарлотта. – Многие люди здесь были со мной более чем просто вежливы. Они дали мне приют, когда мне больше некуда было идти. Но в каждом народе есть неприятные представители, которые могут нас раздражать. – Ей самой, к несчастью, досталось двое таких – Джеффри и Нэн.

– Джордж собирается здесь остаться?

Как странно, что некоторые вопросы приносят такую боль, как будто слова имеют шипы, и эти шипы впиваются в самое сердце!

– Подозреваю, что Джордж будет поступать так, как захочет он сам, – искренне ответила Шарлотта.

– Что вы будете делать, Шарлотта? Примете его как мужа?

– Разве у меня есть выбор?

– Уверен, что можно смягчить ситуацию. Вы хотите, чтобы я занялся этим делом?

Какой трудный вопрос!

Шарлотта провела ладонью по юбке, думая о том, сможет ли вывести это пятно. Скорее всего из-за Джеффри с этим платьем придется расстаться.

– Его следует удалить, – заявил Спенсер. – Назначить пенсию.

– Согласно завещанию старого графа, он может жить здесь до самой смерти, – вздохнула Шарлотта. – И терзать меня до самого конца.

Спенсер протянул руку и накрыл ее ладонь своей.

– Шарлотта, вы хотите, чтобы я нашел способ избавить вас от Джорджа? Может быть, вам все-таки удастся с ним развестись?

Как ей ответить на этот вопрос? Она уже провела немало времени, размышляя над ответом. Прошлой ночью, лежа в темноте, когда луна лишь изредка проглядывала сквозь тучи, Шарлотта спрашивала себя, чего в действительности она хочет. Она хочет Джорджа. Хочет иметь настоящий брак. Оба эти ответа напугали ее. Ведь осуществление этих желаний зависит не от нее самой, не от ее сил и возможностей, а от прихоти почти незнакомого ей мужчины.

Шарлотта никогда не стремилась к любви, никогда не мечтала о ней, как мечтали ее сестры. Никогда не хихикала из-за восхищенного взгляда или подаренного цветка. Правда, она вздыхала над сонетами, роняла слезинку из-за трагедии разлученных влюбленных, но в глубине души не верила, что люди действительно способны все это чувствовать.

Теперь любовь и страсть вошли в ее жизнь, и Шарлотта не понимала, как следует себя вести.

– Я не знаю, – наконец ответила она, чувствуя, что в ее голосе звучат отчаяние и надежда. Вдруг Спенсер тоже это заметил? – Пока я не знаю, что собираюсь предпринять.

– Вам лучше бы отослать его прочь, – посоветовал он.

– Как это можно сделать, Спенсер? Он – граф Марн, владелец Балфурина. Я не могу просто его выгнать, как неугодного лакея. – Она бросила на поверенного недовольный взгляд, но тот продолжал упрямо смотреть ей в глаза, как будто хотел уничтожить Джорджа силой своей воли.

– Тогда вы должны вынудить его уехать. Не поощряйте его оставаться здесь.

Взгляд Спенсера был так выразителен, что не могло быть сомнений в истинном смысле его слов. Знает ли он? Догадывается ли, что Джордж и она вместе спали?

– Он мой муж, Спенсер. – Ну вот, слова были сказаны.

Шарлотта заставила себя не отводить взгляда. Смотреть ему в глаза было нелегко, Шарлотта сама не понимала, увидела ли она там гнев или просто разочарование.

Спенсер поднялся, так резко поставив чашку на поднос, что фарфор звякнул о серебро.

– Думаю, вы пожалеете о своей доброте к Джорджу, – холодно проговорил Спенсер. – Он нанес вам ущерб однажды и сделает это снова.

– Предупрежден – значит, вооружен, – вставая, заметила Шарлотта. – Спенсер, я не могу забыть того, что он сделал. Но ведь несправедливо думать, что человек не может измениться.

Казалось, Спенсер хочет что-то добавить, но он лишь развернулся и вышел из комнаты, оставив дверь нараспашку. Через мгновение в проеме появился Джеффри.

– Ушел?

– Да, Джеффри, он ушел.

– Толкутся весь день, отдохнуть некогда, – заворчал старик.

Шарлотта с трудом сдержалась и заставила себя улыбнуться.

– Сомневаюсь, чтобы сегодня были еще гости, Джеффри. Во всяком случае, снег их задержит.

– И хорошо, – объявил дворецкий и зашаркал прочь.

Слава Богу, что Джордж не вернулся в это утро. Сейчас ей достался лишь угрюмый слуга, а иначе у нее на руках оказалось бы двое рассерженных мужчин, и каждому пришлось бы объяснять, кем ей приходится другой. Прекрасно, что этого удалось избежать.

Глава 17

Диксон с удивлением обнаружил, что Лондон – место, где очень чувствуется одиночество. Возможно, это объясняется тем, что его мысли были полны Шарлоттой. Он никак не мог забыть ее взгляд, когда она решила, что он покидает ее. Опять покидает. К тому же в углу экипажа не было Мэтью, который бросал бы на него то восхищенные, то возмущенные взгляды – в зависимости от того, какие сцены открывались его глазам за окном.

Диксон приступил к поискам своего кузена, вооружившись списком друзей Джорджа, тех, кого он знал десять лет назад, до своего отъезда на Восток.

– Давно не видел этого молодца, – сообщил ему граф Дорсет, когда Диксон отыскал его за картами в излюбленном казино. Прошедшие десять лет оставили разрушительные следы на лице этого игрока, и Диксон невольно задумался, как должен выглядеть сейчас Джордж, Может быть, на его лице тоже появились эти глубокие морщины – след рассеянного образа жизни? Нос покраснел, а глаза налились кровью? – Когда увидишь его, скажи, чтобы зашел ко мне. И не нужны мне эти деньги, которые он мне должен.

Граф оказался единственным человеком, проявившим снисходительность к долгам Джорджа. Диксон, чтобы получить хоть какую-то информацию, был вынужден выкладывать кругленькие суммы в счет погашения задолженностей кузена.

Джордж перебрался в Лондон вскоре после смерти своего отца, где тут же обзавелся поразительным количеством прихлебателей. К несчастью, никто из этих бездельников не видел его уже несколько лет. Самые свежие сведения о кузене Диксон получил из пьяного бормотания брата герцога.

– А, да, видел его недавно. Год назад. Или два? Не могу вспомнить! Так все смешалось. Со мной, конечно, не заговорил. Взлетел наверх. Или это я опустился? – После этой короткой речи лорд залпом осушил бокал вина, оставив Диксона в сомнениях: действительно ли тот видел Джорджа, или воображение его благородного собеседника разыгралось под действием алкоголя?

В лондонской гавани Диксон встретился с начальником порта, сообщил свое имя и пообещал награду любому, кто представит ему копию судовой декларации с именем Джорджа Маккиннона в качестве пассажира за последние пять лет. Иногда Джордж поговаривал об Австралии или Америке, правда, не в лестных тонах, так что оставалась вероятность, что он эмигрировал в одну из этих стран, но, возможно, он отправился на континент. Поэтому Диксон предусмотрительно оговорил награду для команд пакетботов и паромов, ходивших через канал.

К концу первой недели он потерял надежду отыскать Джорджа в Лондоне и отправился на север, в Эдинбург. Здесь он встретился с поверенным и завершил сделку, которую намеревался провести с его фирмой. Потом по рекомендации этого адвоката Диксон нашел процветающий трактир и спросил лучшую комнату.

В Эдинбурге стоял серый промозглый день, и похоже было, что к вечеру соберется снег.

Диксон взял свой чемодан у услужливого хозяина и поблагодарил его.

– Отличная комната, – заявил он, быстро оглядев помещение. Разумеется, это не Балфурин, но все же неплохо. В другое время Диксона приятно удивила бы великолепная кровать и массивная мебель. Он заметил бы пар от горячей воды и поздравил хозяина с уровнем обслуживания в его заведении.