И затем, в первый раз за семь лет, Элла, Бетси и я выходим из дома вместе.

Внизу у холма небольшой торговый комплекс, который может похвастаться всеми магазинами, которые нужны жителям по соседству. Там есть небольшой бакалейный отдел, пиццерия, магазин мороженого, кофейня, маникюрный салон, магазин подарков, салон для собак и химчистка. Машину ведет Элла, она находит место в самом мало посещаемом месте — отдел продажи очков для чтения — и мы все выходим из машины. Без слов мы расходимся: Элла ответственна за пиццу, Бетси захватит мороженого, а я запасусь туалетными принадлежностями.

Беру что нам нужно, плачу и покидаю магазин, иду мимо припаркованных машин, покачивая сумки в руках. Вдыхаю аромат пиццы и не загрязняющей окружающую среду химчистки и чувствую себя умиротворенно. Кто-то заезжает на свободное место справа от машины, и, хотя они припарковались слишком близко, я не против подождать, пока водитель выйдет из машины.

До тех пор пока я не осознаю, что водитель — Грейсон.

— Привет, Элизабет! — говорит она, увидев, что я стою там. — Извини, давай я освобожу тебе дорогу. Я думала, что это место больше. — Она выглядит смущенной, захлопывая дверь, и вынуждена сжаться, чтобы протиснуться между машинами. — Ну, чем занимаешься?

— Всего лишь покупаю продукты, — говорю я, поднимая сумки.

— О, круто, — говорит она, бросая мимолетный взгляд на машину. Я делаю то же самое: Бетси и Элла намеренно отворачиваются. — Кто это с тобой?

— Просто…

Бип! Элла нажимает на руль как раз в нужный момент.

— Несколько супернетерпеливых людей, очевидно, — говорю я, отшучиваясь. — Мне пора. Увидимся на следующей неделе.

— Конечно, пока, — говорит Грейсон и выглядит озадаченной, но отходит в сторону, чтобы я могла сесть в машину. Она машет и уходит.

— Это был идиотизм, — говорит Элла, пока я пристегиваю свой ремень.

— Она ничего не заметила, — говорю я.

Но затем, потому что, очевидно, сегодня удача не на нашей стороне, образуется пробка из машин, выезжающих в то же время — прямо в то же время, когда Грейсон идет через парковку.

Она должна пройти прямо перед нашей машиной.

Я задерживаю дыхание, надеясь, что она не обернется и не заметит нас. Она смотрит вперед, но затем, когда она на тротуаре на другой стороне и мы начинаем ползти вперед, она бросает взгляд на машину. Грейсон видит меня и улыбается, а потом поднимает руку, чтобы помахать. Но потом ее лоб морщится.

— Она смотрит на меня, — говорит Бетси, улыбаясь сквозь стиснутые зубы.

Машина впереди нас двигается. Элла резко нажимает на газ и чуть не сбивает велосипедиста, который отлетает в сторону и кричит. Вижу в боковом зеркале, что в суматохе Грейсон перестаёт обращать на нас внимание; она в удивлении прикрывает рот рукой и вытаскивает телефон — в случае необходимости вызвать скорую. К счастью, парень в порядке. Но к тому времени, когда Грейсон снова смотрит на нас, все, что она видит, — наши затылки.

— Идиотизм, — повторяет Элла, пока мы вливаемся в движение.

Я оборачиваюсь и смотрю на Бетси, которая, кажется, готова с ней согласиться. Чувствуя моё беспокойство, она пытается поднять настроение.

— По крайней мере, у нас есть мороженое.

По дороге домой мы решаем подождать и посмотреть, как Грейсон поступит в школе. Если она будет спрашивать об этом — я надеюсь, что она не будет — у нас есть готовая история. Если же она не бедут, мы вне подозрения.

Всю дорогу слушая комментарии Эллы вроде «идиотизма», к тому времени, как мы возвращаемся, мне уже не хочется гулять. Беру два куска пиццы в свою комнату и звоню Шону. Пока идет гудок, я беспокоюсь о том, что мама увидит его номер на счете, но игнорирую эту мысль в пользу голоса Шона.

— Лиззи Би, — говорит он так, как будто ждал меня.

— Привет, — говорю я, распластавшись на кровати.

— Привет, — говорит он, а я прямо-таки слышу, как он улыбается. Представляете? — У меня все еще песок в карманах.

— Я все еще не постирала свою футболку, — признаюсь я, сжимая телефон, как будто он рыба, пытающаяся увильнуть от меня.

— Ты хорошо выглядишь в ней, — говорит он. — Тебе стоит надевать ее каждый день.

— Не уверена, что остальные согласятся на это, — говорю я; рада, что могу говорить об Элле и Бетси. Рада, что он знает о них.

Мы молчим пару секунд, прислушиваясь к спокойствию друг друга. А затем я говорю:

— Так, мне нужно поговорить с тобой кое о чем.

— Что-то еще? — спрашивает Шон. И хотя он шутит, я слышу, что он нервничает. — Мне стоит волноваться?

— Не думаю, что это так уж важно, но ты мог бы.

— Почему? Что это?

— Ну, ты ведь знаешь, что наша мама позволит нам встречаться только с Дейвом, — говорю я медленно.

— Да, но я отчасти надеялся… — Слова Шона замирают. Вот чего я боялась: что он подумает, будто я так легко начну встречаться с другим. — Ты ведь собираешься продолжать видеться с ним, да? — говорит он, его голос окутан ревностью.

— Ну, не то чтобы он нравился мне, — говорю я. — Но либо это, либо ничего. И встречаться с кем-то — это шаг в правильном направлении, — вздыхаю я. — Кроме того, это не я встречаюсь с ним. Мне просто надо терпеть его в школе.

— Ты явно не разыгрываешь меня сейчас, Лиззи, — говорит Шон тихо.

— Мои… остальные и я поговорили об этом, и мы думаем, что есть шанс, что мы можем встречаться сразу с вами двумя.

— Твоя мама не узнает? — спрашивает он.

— Нет, если мы будем осторожны.

— Мне это не нравится, — заявляет Шон. — Что насчет школы, когда ты с Дейвом? Мне просто притворяться, что мне все равно, когда ты держишь его за руку в коридоре?

— Я не держу его за руку в коридоре.

— Элла, скорее всего, держит, — говорит он.

Разочаровано сдуваю волосы с глаз. Знать бы, что Шону не пришлось иметь проблемы. Я не отвечаю, потому что не знаю, что сказать.

— Итак, что же нам тогда делать, Лиззи? — спрашивает он серьезно.

— Я… Я не уверена. — Когда я слышу его недовольство на конце линии, быстро добавляю: — Но я знаю, что хочу сделать.

— Хорошо, — говорит он. — Мы что-нибудь придумаем.

— Да? — спрашиваю я, чувствуя надежду и разочарование одновременно.

— Да, — говорит он, удивляя меня уверенностью в голосе. — Мы сделаем это.

Глава 16

В понедельник, во время пересменки, Бетси следует за мной на улицу, чтобы встретиться с Эллой. Даже при том, что уже ланч, она всё ещё в пижаме. Я слышу её нечеткое шарк-шарк-шарк тапочками на дорожке позади меня.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я её, глядя через плечо. Она игнорирует меня, так что я поворачиваюсь снова вперед. Я тяну край своей розовой майки так, что бы она гладко лежала под белым кардиганом.

Я останавливаюсь и жду, пока Элла припаркуется, перенося свой вес на левую ногу. Я ненавижу эти туфли на низком каблуке. Элла носит их постоянно, но они натирают.

Элла не торопится, выходя из машины, но, наконец, она появляется. Она перебрасывает свои кудрявые волосы на одно плечо и движется к нам, снимая ожерелье и пристально глядя на Бетси в одно и то же время.

— Как Грейсон? — спрашиваю я. У них история вместе.

Элла пожимает плечами.

— Сумасшедший день. Она опоздала, а я выбежала со звонком, так что у неё не было шанса сказать мне что-нибудь. Да я и не уверена, что она собиралась.

Элла смотрит на Бетси.

— Что случилось? — спрашивает она, ухоженные брови нахмурены. Это напоминает мне о том, что я собиралась выщипать их утром. Я надеюсь, никто не заметит, что брови Элизабет Бест менее ухоженные после обеда.

— Дай мне медальон, — говорит Бетси, протягивая руку.

— Зачем? — спрашивает Элла, выглядя испуганной, поскольку она думает, что Бетси может разбить его или что-нибудь ещё. Должна признаться: я сама немного боюсь. Бетси становится довольно дерзкой, где мама обеспокоена. Она казалась искренне равнодушной к тому, что Грейсон видела нас в субботу.

— Просто сделай это, — нетерпеливо говорит Бетси. Затем, когда мне интересно, откажет ли Элла, она передаёт ожерелье и Бетси быстро застегивает его вокруг шеи. Затем Бетси смотрит на меня.

— Всё, что ей надо, это слышать сердцебиение, — объясняет она. — Спокойное, равномерное сердцебиение. Что более спокойно, чем быть дома всё время? — спрашивает она с улыбкой, махая правой рукой в сторону дома. — Я просто сниму его, когда ты будешь на танцах, затем снова надену во время творческой мастерской, и затем снова сниму, когда ты будешь на чирлидинге. Это не проблема.

— За исключением того, что если она зайдёт на сайт GPS-слежения и увидит, что ожерелье дома — мы мертвы, — говорит Элла.

Бетси качает головой.

— Она не посмотрит. Если нет нерегулярного сердцебиения, или необъяснимых периодов времени, когда медальон молчит, у неё не будет никаких причин для беспокойства. Нет беспокойства — нет проблем.

— Что, если она увидит его на тебе? — спрашиваю я. — Вы с ней вместе весь день.

— Я спрячу его под рубашку, — говорит Бетси. — Или я могу притворяться, что мне холодно и носить шарф. Я разберусь с этим, не беспокойтесь!

Это имеет смысл, но не для Эллы, которая не выглядит убежденной. Я не уверена и в себе, но не собираюсь упускать возможность провести весь день без слежки.

— Это безумие, — тихо говорит Элла.

— Быть помеченным — это безумие, — говорит Бетси. — А это очень нормально.

— Она делает это для нашей защиты, — говорит Элла.

— Нет, — говорит Бетси, поднимая ладони и внезапно выглядя безумной. — Мы живем по веской причине, но её ожерелье — это уже перебор. Речь идёт о том, что её защита доходит до абсурда и ничего больше.