– К сожалению, наша гостья находится в буквально бедственном положении, – пояснил Стэнтон сыну. – Она практически не имеет денег и гардероба. Но мы ведь способны позаботиться об этом, не так ли, Блейк?

Джейми смущенно оглядела свое весьма поношенное платье, в то время как Блейк быстро окинул ее взглядом, прикидывая размеры фигуры.

– Да, у вас приблизительно тот же размер, что был у моей матушки. Ах, какие у нее были красивые платья! Они ведь так и висят в ее шкафу. Вы можете выбрать, что вам подойдет. Хотя вам, кажется, подойдет все!

Джейми была настолько поглощена своими проблемами, что даже не задумалась, женат ли Стэнтон, и теперь поняла, что он вдовец.

– О нет, – сразу отказалась она. – Я не могу…

– Прекрасно можете и даже должны, – мягко прервал ее Блейк. – Матушка была очень великодушной. Если бы она была жива, сама непременно настояла бы на этом.

Он встал и предложил ей руку.

– Я начну составлять список гостей, пока вы разберетесь с гардеробом. Обязательно выберите костюм для верховой езды, и мы покатаемся по поместью. Не весь Гранд-Пойнт расположен на угрюмом утесе, – весело добавил он.

Джейми подала ему руку, и они вместе покинули кабинет. Прошло всего несколько мгновений после его появления, и все стало по-другому. Она была очарована исходящими от него теплотой и душевностью. Какие разные, отец и сын. Его радостное добродушие приятно контрастировало и с мрачным особняком. Она буквально воспрянула духом.

Без умолку болтая, он вел ее по узким коридорам.

– Я все еще боюсь, что вы окажетесь сказочным видением. Вы знаете, я ждал вас всю свою жизнь. – Он все еще был очень возбужден.

– О, конечно, понимаю, – шутливо отвечала она. – Но я не настоящая, а только плод вашего воображения.

– Вы хотите сказать – привидение? Ну что ж, отлично. Призрак прелестной женщины – как это замечательно после этих мрачных францисканских монахов, которые пугают здесь встречных на каждом шагу. Надеюсь, вы останетесь хоть на какое-то время. Тогда они все разбегутся, и мы вздохнем спокойно.

Джейми стала серьезной.

– Боюсь, это будет неудобно. Наверняка в таком большом городе, как Сан-Франциско, я смогу найти работу и снять комнату.

– Даже и не думайте! Я не допущу этого, – живо возразил он, останавливаясь перед закрытой дверью и нащупывая в кармане ключи. – Больше того, я хочу жениться на вас, и тогда вам вообще не придется работать.

Она удивленно воззрилась на него. Что это? Шутливое поддразнивание или он просто сошел с ума?

Блейк распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская ее вперед.

Мебель в комнате, состоящая из резной деревянной кровати, столиков, тумбочек и зеркала, была темного дерева. Но все остальное было различных оттенков розового цвета: покрывала и скатерти, оборка на туалетном столике, ниспадающие занавеси. Даже изогнутый полукругом диван обтягивал розовый бархат, даже пол покрывал пушистый розовый ковер.

– Изумительно! – в восторге воскликнула Джейми. – У вашей матушки был совершенный вкус.

– Она была утонченной и женственной во всем, что делала. Мне нравится думать, что я хоть немного унаследовал от нее чувство красоты.

– Уверена, что это так. – Джейми прикусила язык, чтобы не сказать, что уж от своего отца он не мог взять ничего.

Блейк подошел к шкафу и распахнул обе створки.

– Пожалуйста, мисс Чандлер, выбирайте. Никогда Джейми не приходилось видеть так много поразительно красивых нарядов. Глаза у нее разбежались, но она все еще не могла справиться с чувством неловкости.

– Пожалуйста, берите хоть все. Я даю вам час на раздумья, пожалуй, этого будет достаточно. Буду с нетерпением ждать вас в столовой. Когда пойдете назад, идите все время прямо и никуда не сворачивайте. Монахи любят бродить здесь и пугать людей, чтобы они заблудились в коридорах. Вы ведь не испугаетесь привидений?

– Не беспокойтесь, не испугаюсь, – благодарно улыбнулась ему Джейми. Ей вновь стало весело.

Он направился к дверям, но остановился и долго молча смотрел на нее, затем с чувством воскликнул:

– Знаете, вы поразительно похожи на маму!

Не совсем уверенная, что ответить, Джейми еще раз поблагодарила его, и он ушел.

Она думала о том, что Блейк очень привлекательный и приятный юноша. Хотя пройдет немало времени, прежде чем ее сердце сможет открыться другому мужчине. Перебирая платья, Джейми не удержалась от тяжелого вздоха – вспомнив, что Корд оставил ее без сожаления. Даже не попрощавшись.

Время летело быстро. Околдованная такой роскошью, она не могла ни на чем остановиться. Затем, заметив одно висящее с краю платье, она громко ахнула от восхищения. Оно было из струящегося шелка, зеленые и голубее оттенки которого смешивались со сверкающими золотыми нитями. Платье было без плечиков – его очень низкий вырезанный корсаж обрамлялся крошечными блестящими капельками… Но что это? Джейми недоверчиво моргнула, поднеся платье к окну. Капельки оказались крошечными золотыми самородками. Они играли на солнце слепящими бликами.

Джейми поняла, что она всю жизнь мечтала именно о таком платье, и, конечно решила примерить его.

Быстро переодевшись, она стояла перед зеркалом в рост человека, поворачиваясь перед ним и любуясь невероятной красоты нарядом.

Дверь в соседнюю комнату неслышно отворилась.

Джейми была совершенно поглощена созерцанием себя в таком платье и не замечала ничего вокруг.

И вдруг она увидела в зеркале искаженное яростью лицо женщины, в руке у которой был зажат нож.

19

Морена была в комнате Стэнтона, когда услышала шаги за стеной. Она заглянула туда, и на мгновение ее словно сковало смертельным холодом: призрак Эмили Лэвелл. Затем она опомнилась и сразу догадалась, кто это.

Женщина могла быть только дочерью Джеймса Чандлера. В первый момент Морена была ошеломлена ее волосами. Они были точь-в-точь, как у Эмили, с таким же необычным блеском, напоминающим отполированное золото.

Испуг сменился негодованием. Морена выхватила нож из ножен, прикрепленных к поясу, и, подкравшись к ней, закричала:

– Ты что здесь делаешь? Кто позволил?!

Не отводя от нее широко открытых испуганных глаз, Джейми начала пятиться, невнятно бормоча:

– Блейк… это сын мистера Лэвелла… он сказал, чтобы я пришла сюда… Ой, уберите это, пожалуйста, – дрожащей рукой указала она на нож.

– Ба! Нечего ему здесь распоряжаться, – Морена взмахнула ножом. – Это не его дом. Дом принадлежит его отцу. Значит, мне, потому что я скоро стану его женой.

– Только через мой труп, – прозвучало совсем рядом.

Обе женщины обернулись и увидели вошедшего Блейка.

Джейми с облегчением перевела дух, когда он схватил Морену за руку и заставил ее выронить нож. Потом он сильно толкнул ее к двери.

– Как ты посмела явиться сюда? Подумать только – угрожать нашей гостье?! Хоть ты и спишь с моим отцом, но упаси тебя Господь хоть раз еще попасться мне здесь, в комнате моей матери! Да и вообще остерегись лезть мне на глаза! Вон!

Он вышвырнул ее в коридор, но, прежде чем захлопнулась дверь, она успела крикнуть:

– Да твой отец просто убьет тебя, если ты дотронешься до меня хоть пальцем, ты, мешок с дерьмом…

– Извините, – Блейк повернулся к Джейми. – Не обращайте на нее внимания. Это любовница моего отца. Отвратительно, что отец разрешает ей жить в нашем доме. Меня это выводит из себя. Но ей ни в коем случае не разрешается заходить сюда. Обещаю, что больше она не будет вам докучать. Уж я позабочусь об этом. Очень удачно, что я вовремя зашел посмотреть, почему вы еще не готовы.

Ошеломленная этой сценой, Джейми отстранилась, когда он хотел положить руки ей на плечи, чтобы успокоить ее.

– Все-таки, думаю, мне лучше вернуться в Сан-Франциско.

Блейк широко улыбнулся и, поймав ее руки, сжал их.

– Вы этого не сделаете, ведь правда?! Я не отпущу вас! Господи, вы просто великолепны в этом платье. И ваше сходство с моей матерью совершенно поразительно. Неудивительно, что Морена так взбесилась. Она ненавидела ее.

Блейк подошел к кровати, где Джейми разложила несколько туалетов.

– А, вы уже выбрали костюм для верховой езды? Прекрасно, прекрасно! Этот темный бархат будет изумительно контрастировать с вашими золотыми волосами. Переодевайтесь скорее. Мне не терпится показать вам окрестности.

Он вышел из комнаты. Джейми заперла за ним дверь, потом – дверь в соседнюю комнату. Она была ужасно расстроена тем, что попала в такую странную обстановку. Все здесь было как бы немного нереально или фальшиво. Однако делать было нечего, оставалось только принимать гостеприимство Лэвеллов, надеясь на лучшее.

Джейми обрадовалась, когда в столовой застала Блейка одного. Отклонив его предложение пообедать в неурочный час, она предпочла осмотреть поместье. Ей дали темно-рыжую кобылу мягкого, спокойного нрава. Блейк же оседлал бойкого серого в яблоках жеребца, нетерпеливо гарцевавшего под ним.

Они ехали вдоль виноградников, расстилавшихся по обе стороны дороги, и Блейк объяснял Джейми:

– Все Францисканские монахи начали выращивать виноград в верхней Калифорнии еще в начале восемнадцатого века. А к тысяча восьмисотому году здесь уже собирали урожай любых фруктов, которые только можно себе представить. Мой отец в какой-то мере продолжает их дело. Он ухаживает за пальмами и другими редкими растениями. У него огромная оранжерея, где он экспериментирует с разными растениями и цветами, например, с орхидеями. Знаешь, сколько у него сортов? Уму непостижимо!

Сердце Джейми невольно сжалось. Она вспомнила ту самую, первую в своей жизни орхидею – цветок ее первой любви.

А Блейк, не особенно обращая внимание на ее состояние, продолжал описывать жизнь, которая протекала здесь в конце девяностых годов восемнадцатого века. Тогда более семи тысяч новообращенных индейцев жили в миссиях, расположенных вверх и вниз по побережью. Из Мексики привозили ремесленников – каменщиков, слесарей, дубильщиков и кожевенников, сапожников, шорников и гончаров, чтобы обучать индейцев.