Александр Гордиенко - Ордер на Любовь

– Да, Маша… Вам не позавидуешь, – сочувственно протянул Железнов. – А может, плюнуть на все это? И не поехать! Пусть там ваш муж сам прибивает новые ступеньки к своей карьерной лестнице?!

– Нельзя, Саша. – В голосе Маши слышалась обреченность. – У него должна быть незапятнанная репутация. И в смысле семьи – в первую очередь.

– О-о-о, – протянул Железнов, – как все сложно. А ваш муж понимает, насколько для вас все это невыносимо?

– Думаю, что да.

– Что значит – думаете?! Вы что, никогда с ним это не обсуждали?

– Я ему сказала один раз, что хотела бы провести это время вместе с детьми, вместо того чтобы тратить его на общение с чужими для меня людьми…

– И?

– А он ответил, что это время тратится ради их, детей, будущего.

– И вам нечего было возразить, – иронично заметил Железнов.

– Было. Но я не стала делать этого. Не захотелось. А вы, Саша, вы – единственный, от кого я не пытаюсь скрывать свои мысли…

– Я не священник, Маша, вдруг вы ошибаетесь?

– Нет, Саша, вы священник, мой личный священник, которому я безгранично верю и знаю, что вы меня никогда не предадите.

– Все, что вы сказали – об этом знаю только я. Вы-то откуда это можете знать, Маша?!

– Вы верите в любовь, Саша, для вас нет ничего важнее в жизни…

– А вы, Маша, – перебил Железнов, – во что верите вы?

– Саша… У меня нет подруг. Занятый карьерой муж… Мама, которая считает, что главное в жизни достаток. У себя мне верить не во что… Вокруг меня все очень меркантильно… и материалистично. Вы даже представить себе не можете, насколько материально. А я, Саша, верю в вашу любовь…

В трубке у Железнова раздались гудки. Железнов медленно, очень медленно схлопнул книжку телефона, склонил голову, о чем-то глубоко задумавшись.

– Маша! – неожиданно для Железнова гаркнул Оберст у самого уха. Железнов вздрогнул, ему потребовалось несколько секунд для того, чтобы вернуться и осознать, что он у себя в кабинете, что рядом в клетке – маленький друг, не упускающий из виду ни одного его движения, что разрывается городской…

Железнов немного виновато улыбнулся Оберсту, испытывая смущение перед ним, оттого что все и вся перестали для него существовать во время разговора с Машей.

– Да, друг мой, это была она, Маша.

– Маша!

– Тебе придется смириться с тем, что она теперь всегда со мной…

Незадолго до финальной игры

Диалог неизвестных (3)

– Уважаемый господин…

– Давайте не будем называть моего имени, герр Мильке. – Гость нервно дернулся, схватил со столика бокал с коньяком, в один глоток осушил его. – Мало ли что… И вам, и мне проще. Аудиоэкспертиза в настоящее время является всего лишь косвенным доказательством, а связать заказчика и исполнителя – мечта любого следователя.

– Хорошо, господин… Исполнитель, я не буду произносить вашего имени. – Герр Мильке внутренне содрогнулся, наблюдая, как гость наполнил до краев пузатый бокал и вылил, в прямом смысле, без единого глотка вылил его в себя. – Но вам не кажется, что ваши опасения напрасны? Мы регулярно проверяем свой офис, в особенности этот кабинет для конфиденциальных переговоров.

Гость жалостливо взглянул на хозяина, как на слепого щенка, потерявшего миску с молоком.

– Вы плохо знаете историю, герр Мильке: ваш умник Бисмарк зарекал вас воевать с Россией. Вы всегда! И до него и после! Всегда проигрывали России! Я боюсь, что и в этот раз вы чего-то не учли. На что-то у вас не хватило фантазии, потому что у вас всегда порядок бьет класс, а у нас такие постулаты не проходят… Потому что мы этого не знаем, а потому – непредсказуемы. Итак, герр Мильке, давайте, времени не тратя даром, я кратко изложу ситуацию, как она мне видится, чтобы исключить иллюзии с вашей стороны о цене обсуждаемого вопроса.

Гость в очередной раз потянулся к бутылке, правда, в этот раз налил по-европейски – на один палец.

– Попробуйте. – Мильке и сам был не прочь выведать, насколько гость в курсе.

– А ситуация, уважаемый заказчик, такова. Ваша уважаемая компания в настоящее время активно вытесняется вашими конкурентами со всех европейских рынков – северного, центрального и итальянского…

При этих словах собеседника Мильке опустил голову, но не в знак согласия, а для того чтобы прикрыть злость в глазах – переговоры, которые и так изначально не представлялись легкой прогулкой, существенно осложнялись: гость знал о безвыходности его положения, а значит, вопрос о его, Мильке, премиальных в виде разницы между выделенной боссом суммой и оплаченной исполнителю становился все более призрачным.

– …не очень-то ваши успехи и на российском рынке. Но! Но если учесть всего три фактора, как то: неимоверную популярность шоу, в финале которого принимает участие Анастасия, во-вторых, темпы роста российского рынка в интересующей вас сфере, которые можно назвать по вашим, европейским меркам фантастическими, и в-третьих, если объединить два первых фактора, конечно же, при условии победы Насти, тогда уже фантастические дивиденды со всего этого получит ваша компания. Во всяком случае, если знать менталитет нашего народа, конкурентов у вас в России практически не будет. Для чего я вам все это говорю? Вы это знаете значительно лучше меня. Только с одной целью – стоить решение этой проблемы будет очень дорого. Вот так-то, дружище.

На «дружище» Мильке никак не отреагировал, поскольку «Семнадцать мгновений…» не смотрел, а потому и не смог оценить всей иронии, заложенной собеседником в это обращение.

– Сколько? – выдавил из себя Мильке. Гость явился на встречу абсолютно подготовленным.

– Миллион…

– Сколько?!

– …миллион в вашей общеевропейской валюте, после вычета всех налогов – на моем расчетном счете в вашей прекрасной стране.

– Мы не можем столько заплатить!

– Ну да, попку прикрыть нечем. Я не закончил. Миллион – это до, я подчеркиваю, до начала шоу.

– Как до начала? Вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что, после того как Настя выиграет, вы передадите мне десять процентов акций вашего российского филиала.

– Это для нас неприемлемо, это…

– Как хотите… Это ваше последнее слово?

– Вы же понимаете, что это сумасшедшие деньги!

– А вы понимаете, что то, за что я берусь – это уголовное дело, которое в случае провала не отмажешь?! А вы понимаете, что, кроме меня, никто не сможет решить ваши проблемы?! И понимаете ли вы, что я пришел к вам, а не к вашим конкурентам?

– Мы это ценим…

– Вот и цените. Ваше решение? Да или нет? Вы знаете, к кому я пойду, если вы скажете «нет». Тут недалеко. – По растерянному лицу Мильке гость понял, что и этот удар попал в цель.

– Мне надо подумать.

– Подумайте. До завтра. Завтра в это же время жду от вас звонка. Если он не поступит, будем считать, что разговора не было. – Гость опрокинул в себя остатки коньяка, поднялся и, не подавая руки, двинулся в сторону двери.

– И последнее, – гость развернулся к Мильке, – наш разговор я записал, так что не вздумайте мне мешать – в любом случае не отмоетесь.

Офис телекомпании

За 8 месяцев и 21 день до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».

Начало апреля. Понедельник.

Еще не было и восьми, когда Железнов вышел из лифта на своем одиннадцатом. Несмотря на ранее утро, на ресепшене было жарко и душно. Железнов открыл секцию окна, секунду подумал, добавил кондиционер и двинул в сторону своего кабинета.

Как всегда, Кеша уже был на месте – стоял у клетки с Оберстом и пытался обучать его непристойностям типа: «Девки будут?! Нет? Бар-рдак!» Оберст, склонив голову набок, широко раскрыв глаза, внимательно прислушивался и беззвучно двигал клювом, про себя повторяя фразу, пока еще не несущую для него никакой смысловой нагрузки, за исключением, пожалуй, последнего слова.

Услышав шаги, Кеша обернулся и произнес ритуальное: «Хелоу…»

– «…инг», – так же ритуально ответил Железнов, протягивая руку. – Давно?

– Да нет, минут двадцать.

Извечную проблему – пробки – Кеша практически исключил из своей жизни: выезд на работу, пока их еще нет, зато с работы – когда их уже нет… Действенно. А уж для инвесторов как хорошо…

Оберст, увидев Железнова, радостно вытянул шею, набрал побольше воздуха и выдал: «Пр-ри-вет!»

– Привет, Оберст, соскучился? – Железнов открыл дверцу в клетку, просунул туда руку. Оберст встречно поднял свою четырехпалую лапу и обхватил палец Железнова. – Привет… Привет…

Кеша, наблюдавший эту идиллию крепкой мужской дружбы, кивнул в сторону выхода:

– Кофе и перекур?

– Счас, Кеш, все запущу…

Железнов прошелся по кругу: комп, кондиционер, телевизор, подсветка в аквариуме…

– Ни фига себе…– не сдержался он – на телефоне висело семнадцать сообщений.

Железнов запустил голосовую почту – раздался монотонный, без эмоций голос Железнова:

– Здравствуйте, вы позвонили на телеканал Александру Железнову. Оставьте свое сообщение, и я вам обязательно перезвоню.

Характерный сигнал начала записи. Высветилось время начала записи – 14:20.

– Здравствуйте… Э… Александр, это Василий из Питера… Василий Николаевич… к вам.

Чувствовалось, что говоривший – человек в возрасте, простецкий, с автоответчиком общаться никак не привык, а потому несколько оробел.

– Я привез вам кассеты… от Елены Тимофеевой… из Питера. Мне это… велено передать их… вам… из рук в руки. Я возле охраны… тут… жду…

Характерный звук аккуратно повешенной трубки.

Железнов перешел к следующей записи.

– Здравствуйте, вы позвонили на телеканал Александру Железнову. Оставьте свое сообщение, и я вам обязательно перезвоню.

Характерный сигнал начала записи. Время начала записи – 14:53.

– Здравствуйте… Из Питера я… Василий… От Тимофеевой… Из Питера. Кассеты у меня… Сказано было – отдать вам… Вы где? Я возле охраны стою…