Хлебом пахло так крепко и так маняще, что она не удержалась и поднесла к губам острый уголок. Откусила.

– Ох, – покачала головой, пытаясь разжевать острую, как хвойные иголки, корочку.

Марина Ивановна с интересом смотрела на нее.

– Знаешь, по тебе никогда не скажешь, что ты не в Москве родилась. Но если за тобой понаблюдать…

– И что?

– А то, что есть нечто, чего не спрячешь ни под слоем лет, ни под толщей выученных стадных правил новой жизни.

Ольга кивнула, ощущая невероятный покой. Она хотела, но никак не могла найти способ обрести его хотя бы на миг. Так было постоянно в последнее время. Вот оно – вкус прежней жизни. Так что же этот вкус только в монастырском хлебе и остался? А сама она разве выросла не в монастыре – стены военного городка не тоньше монастырских.

– Но наверняка тебе должно быть намного приятнее в московской среде, – заметила Марина Ивановна, – чем мне в твоем возрасте.

– Почему?

– Потому что нынче вся провинция переселилась в Москву. А в мое время – редкие экземпляры. – Она засмеялась. - А вообще я хочу с тобой поговорить о другом, Ольга.

– Говорите, – сказала она, выглядывая из капюшона.

– Ты понимаешь, что с тобой происходит? – спросила Марина Ивановна. – На работе?

– Не до конца. – Ольга поморщилась. – Кое-что понимаю.

– Ты знаешь, что такое мобинг?

– Что-то… – Она наморщилась. – Если от английского слова «моб», то это… грубить, хамить, нападать.

– Не напрягайся, – перебила ее Марина Ивановна. – Это называется травля, если перейти на русский.

– Травля? Вы хотите сказать, что меня травят? Но почему?

– Потому что ты узнала страшную тайну своей начальницы.

Ольга остановилась:

– Вы шутите.

– Но ты же сама мне рассказывала, что она входила в магазин «Интим»? А ты видела.

– Ну и что? Кого сейчас этим можно удивить?

– Значит, можно.

Она сама догадывалась, но не верила до конца, что из-за этого Наталья Михайловна Дорошина к ней переменилась, а за ней – остальные коллеги. Ольга молчала, прислушиваясь к странному равнодушию в себе.

– Конечно, тебе лучше всего в таком случае уйти, – продолжала Марина Ивановна. – Но я не советую. Поэтому предлагаю смотреть на все открытыми глазами и искать запасной вариант. Только не бросай все и не удирай, – снова предупредила она. – Ты не одна, я – на твоей стороне.

– Вообще-то, – сказала Ольга, – она грозила открыть против меня дело. Из-за факса. Мне не доказать, что не я отправила запрос в Улан-Удэ и…

Марина Ивановна подняла руку;

– Только между нами. – Ольга остановилась. – Я послала факс в Улан-Удэ за подписью… гм… Натальи Дорошиной.

– И… что вы написали?

– Я написала, что отправляю уточненный список документов, которые они должны представить. Там нет ни слова о копии лицензии, ты ведь понимаешь?

– Но вы рискуете… из-за меня. – Ольга похолодела.

– Нет, из-за себя. Я тебя притащила сюда. Помнишь?

Ольга почувствовала, как мелко дрожат руки. Она и не знала сама, что это так мучило ее.

– И что?

– Я попросила их прислать как можно скорее все документы. Они уже на столе у Дорошиной.

– А Наталья…

– Ничего. Что она может сказать? Насторожится – да, но поймет, что не все поддерживают ее. Знаешь, как называют тех, кто толкает окружающих на мобинг? Моблер. Смешное слово. Воблер, есть такое слово у рыбаков. От мужа слышала. Что такое – не вникала. – Она махнула рукой.

– Я просто не знаю…

– Не надо, – махнула рукой Марина Ивановна. – Не благодари. Я бы погуляла с тобой еще, но меня дома ждут. Мои мужики собрались на рыбалку. – Она покачала головой. – Знаешь, я всегда говорила, что не люблю маленьких детей. Они мне нравятся начиная лет с девяти. И что же? Мне кажется, и мужу, и сыну все время девять.

Ольга с удивлением смотрела на Марину Ивановну, которая для нее служила образцом женщины, которой повезло в семейной жизни.

– Удивляешься? Мой муж и сын все время играют. Я чувствую себя иногда их бабушкой. До чего они на днях додумались? Взять на прокат «УАЗ». Знаешь такую машину? «Козел» в просторечии. С тентом вместо кабины.

Ольга повернулась к улице. По запруженной Остоженке катили блестящие иномарки.

– Не смотри, такие здесь не ходят. – Она усмехнулась. – Спроси, сколько стоит день проката? Тридцать у.е. Это при том, что в гараже у них останется нормальная машина. Спрашиваю: почему, зачем? А мне говорят – мечта всей жизни. «Ты бы не согласилась, – говорит муж, – сесть в такую машину, значит, я не могу купить ее». Но я-то знаю, – она подалась к Ольге, – что он не купил ее уже потому, что пришлось бы чуть не полгаража разбирать. По высоте не пройдет. – Она усмехнулась. – А теперь он берет ее на выходные!

Ольга кивала. Она видела мужа Марины Ивановны, но никогда бы не подумала, что он, хозяин небольшой фирмы, которая поставляет корм для собак и называется «Поликорм», тот самый, о котором она рассказывает.

– Пойду собирать своих семилеток. – Марина Ивановна подмигнула. – Бычков наловят. Потом долго будут гоняться за кошками во дворе, чтобы их одарить. – Она скрылась за стеклянной дверью метро.

Ощутив необыкновенную легкость, которая возникает у человека, решившегося спрыгнуть с моста и которого долго к этому подталкивали обстоятельства, окружение, Ольга свернула на бульвар.

Казалось, она сейчас идет без всякой цели. Но так не бывает, понимала она, потому что все, не отдавая себе отчета, с самого рождения устремлены к той, о которой даже не знают. Но она есть, заложенная непонятно как, в каждом. В промежутке можно довольствоваться временными целями, чужими, но все равно двигаться к своей. Почему не все доходят? Путь кривой, жизни не хватает, в общем, у кого как.

Ольга обнаружила себя на сверкающих мраморных ступеньках дорогого магазина одежды для туризма, рыбалки и охоты. Она толкнула дверь, но та не поддалась. Осмотревшись, увидела кнопку звонка и нажала ее, заметив глаз видеокамеры.

Понятно, усмехнулась Ольга, но не дрогнула. Видимо, те, кто наблюдал за ней изнутри, поняли: девушка настойчива, значит, не ошиблась. Открыли ей.

Магазин оказался невелик. Но как в нем пахло! Какой в нем свет!

Ольга ходила от стойки к стойке, от витрины к витрине и чувствовала, как что-то, давно забытое и засыпанное кучей мусора, зашевелилось. Ну конечно, воспоминание. Дедушка надевает на нее патронташ, который сшил сам из сапожной кожи, плечо ее под тяжестью опустилось. Ольга снова вспомнила про Фемиду с весами, но после того, что сказала, а главное – что сделала Марина Ивановна, эта женщина ее не пугала. Какая милая, хоть и глаза завязаны.

Давно это было, но запах старой кожи, пороха и чего-то еще, неуловимого и не имеющего названия, Ольга нашла здесь.

Она огляделась. Продавец равнодушно следил за ней, по лицу видно – думает, что пришла поглазеть. Ничего не купит, в лучшем случае – бейджик, подарок для своего парня.

В полумраке, с умело подсвеченными стенами, пахло дорогим табаком, но не назойливо, а слегка. Кожей, опять-таки тонко. Ольга наконец спохватилась:

– Здравствуйте.

Мужчина за стойкой охотно отозвался. Похоже, магазин числили заведением европейского уровня, здесь не вздрагивают, когда клиент здоровается.

– Вы что-то хотите? Вам помочь? – Сама любезность.

– Спасибо, я знаю, где это.

Ольга направилась к стойке с галстуками. Она знала, где они, потому что изучила на сайте магазина. Фотографии стендов в Интернете были яркими и четкими.

Она трогала галстуки, рассматривала, пальцы гладили шелк, ощущали выпуклости на ткани – вышитые птички, вытканные рыбки. Она забыла обо всем, что не здесь. Она хотела отгородиться от того мира, из которого вошла сюда. Получилось.

– Простите, а вот этот галстук… – Ольга указала на темно-зеленый из шелка, по его полю летели крошечные гуси – белозобые казарки. Она узнала их сразу по длинной шее и белым перьям на груди. Такие четкие, что можно рассмотреть их клювы.

– Шведская фирма, – бросил мужчина, не глядя на Ольгу.

– Сколько стоит? – спросила Ольга и подумала – не важно.

Если у нее не хватит, она возьмет в долг. Ей казалось, это не галстук, а рука, протянутая ей из ниоткуда, она должна ухватиться за нее во что бы то ни стало…

Перед глазами вспыхнула россыпь шелковых галстуков, она подбросила их вверх, а вальс-фантазия Глинки плыл над залом… Она сдала тогда на второй разряд по художественной гимнастике. Такое счастье Ольга пережила в своей жизни впервые. Она собиралась пережить подобное снова.

Мужчина пошуршал прайс-листом, объявил цену, изучающе глядя на нее – сейчас уйдет или для порядка еще погуляет?

– Я возьму, – выдохнула она и подала ему галстук.

Продавец с интересом посмотрел на Ольгу. Он оценил ее выбор.

– Обратите внимание, он хорош для охотничьего жилета. Вон того. – Он указал на полку. – Прекрасно подойдет к этой рубашке. – Он положил на стойку серую рубашку.

Она не посмотрела ни на жилет, ни на рубашку.

– Спасибо, – кивнула Ольга. – В другой раз.

Она спешила домой так, что, казалось, вылетит из подземелья без всякого эскалатора. Она жаждала проверить – правильно ли говорят, что если в прошлом ты испытал что-то приятное и запомнил то состояние как самое замечательное в своей жизни, то можешь вернуться в него. Снова испытать радость. Но для этого тебе нужно что-то, что поможет твоему возвращению.