– Зачем так сердиться на ребенка, Анриетта, – упрекнула ее Жюстина, взволнованная столь стремительным завершением поединка между сестрой и племянницей. – Мадлен же нам не чужая. – Она завистливо оглядела гостиную. – И потом, она так удачно устроилась.

– Неужели? – Лицо Анриетты застыло. – Чем мы можем помочь тебе, племянница?

– Расскажите о маме, – попросила Мадлен. – Она благополучно вернулась?

– Нет, – отрезала Анриетта.

– Где же она?

– Какая тебе разница? Ты ведь слишком горда, чтобы носить фамилию Фокан. Твои тетки недостаточно респектабельны для тебя. У тебя есть все – дом, покровитель, да и Лондон вскоре будет у твоих ног. О нас не беспокойся. Мы позаботимся о твоей матери.

Мадлен пошатнулась, как от пощечины.

– Вы несправедливы ко мне, не сообщили ничего вразумительного о маме. Она либо в долговой тюрьме, либо мертва. – Натолкнувшись на вызывающий взгляд тетки, она сжалась. – Я не желаю ссориться с вами! – в отчаянии прошептала она.

Подойдя поближе, Мадлен встала перед теткой на колени, взяла ее ладонь и приложила к щеке.

– Прошу вас, умоляю, тетя Анриетта, скажите, где моя мама?

– Если ты промолчишь, – воскликнула Жюстина, трагически закатывая глаза, – я сама расскажу ей обо всем, а ты знаешь, как плохо это у меня получается!

Анриетта сухо кивнула:

– Ну хорошо. Если Мадлен желает узнать о безрассудстве своей матери, пусть будет так. – Она указала на кушетку. – Присядь, детка. Это длинный разговор.

Мадлен вдруг ощутила слабость и головокружение, тянущее и сосущее ощущение возникло внизу живота. Неужели она сейчас обо всем узнает? Еще несколько дней назад она считала себя счастливейшей женщиной в мире, а теперь сомневалась, есть ли более несчастная, чем она. Ее мать исчезла, а человек, которого она любит, выгнал ее, чтобы остаться в объятиях другой женщины.

Мадлен встала, словно во сне подошла к шнурку колокольчика и позвонила.

– Позвольте прежде угостить вас, – произнесла она, с ужасом думая, что через несколько минут узнает правду.

Вскоре сестрам Фокан подали горячий шоколад.

– Если говорить вкратце, твоя мать вернулась во Францию. До нее дошли вести о некоем друге семьи, которого считали погибшим во время революции. Она пожелала выяснить, действительно ли он жив. Мы ждем ее возвращения со дня на день. Вот и все, детка.

Краткий рассказ Анриетты о местопребывании матери мало что объяснил Мадлен.

– А я все время думала, что мама в долговой тюрьме и не хочет, чтобы я узнала про ее позор.

– Будь уверена: нога сестер Фокан никогда не переступит порог тюремной камеры! – фыркнула Анриетта.

– Почему же мама не попросила меня дождаться ее в Париже? Зачем вызвала в Англию?

– Отправляя тебе последнее письмо, она еще не знала, что вернется на родину, – объяснила Анриетта, после шоколада принявшись за чай. – Все произошло слишком быстро. Ей не хватило времени написать тебе и попросить дождаться ее.

– Вот как… – Мадлен откусила краешек шотландского песочного печенья, чтобы выиграть время на размышление. По вкусу печенье показалось ей похожим на пепел – вот уже три дня у нее не было аппетита. – Но зачем мама обратилась к месье де Вальми? Разве без его помощи она не могла перебраться через пролив?

– Она считала, что попасть во Францию сможет лишь с его помощью. У месье де Вальми есть связи, к которым эмигранты из Франции, живущие в Лондоне, время от времени вынуждены прибегать.

– Что за связи?

Анриетта окинула ее суровым взглядом.

– Не каждому выпадает удача оказаться под покровительством английского маркиза. Мы иностранки, а англичане вновь объявили войну нашей родине. Поэтому во всем приходится соблюдать осторожность, а для этого необходимы услуги де Вальми.

Впервые за время разговора Мадлен утратила сдержанность.

– Мне до отвращения надоели разговоры о войне! Похоже, вся Англия только об этом и говорит, в том числе и лорд д’Арси.

Сестры переглянулись.

– Лорд д’Арси скоро вернется в Лондон?

Мадлен покачала головой, но не пожелала отвлекаться от волнующей ее темы.

– Кого отправилась искать мама? Что это за человек?

Анриетта нахмурилась.

– Об этом говорить не следует.

– Расскажи ей, Анриетта, – шепотом попросила Жюстина.

Анриетта слегка прикрыла серые искрящиеся глаза.

– Это твой отец.

– Мой отец? – Мадлен в недоверии перевела взгляд с одной тетки на другую. – Мой отец жив? Кто он?

– Особа королевской крови, – благоговейно прошептала Жюстина.

Мадлен ничего не поняла.

– Но ведь вы сказали, что я – плод… внебрачной связи.

– Ты была любимым ребенком одного очень знатного человека, – спокойно изрекла Анриетта. – Во Франции к этому относятся иначе, чем в Англии. В придворных архивах хранятся записи о твоем рождении и родителях, свидетельство о крещении, бумаги за подписью папы, подтверждающие твое существование. Ради твоего блага и блага твоей матери мы никогда не заговаривали об этом до отъезда из Парижа. Есть люди, которые могли бы воспользоваться этими сведениями в своих корыстных целях. Когда-нибудь… – Не договорив, она выразительно пожала плечом, на миг вспомнив о разбитых надеждах и мечтаниях.

Постепенно Мадлен начинала прозревать.

– Пусть даже так, какая теперь разница? Король мертв, Бурбоны свергнуты. Страной правит Наполеон.

– Далеко не все аристократы мертвы, – прошептала Жюстина так, словно опасалась подслушивающих шпионов.

– Если по милости Господа Бурбоны вновь взойдут на престол, – объяснила Анриетта, – ты могла бы претендовать на внушительное наследство…

– И титул, – негромко добавила Жюстина.

В комнате повисло напряженное молчание. Мадлен разглядывала дно своей чашки.

– Неужели мой отец настолько знатен?

Анриетта кивнула:

– Да.

Голова Мадлен и без того разрывалась от боли, вызванной новыми и неожиданными откровениями. За последние два дня ей довелось многое пережить. Но одно ей было совершенно ясно.

– По-моему, мне пора познакомиться с этим месье де Вальми. – Мадлен слегка удивилась, поняв, что Анриетта не собирается ей противоречить. – Вы не возражаете, тетя?

Анриетта вздохнула:

– Это величайшая глупость. Де Вальми не станет откровенничать с тобой, он просто солжет и заберет твои деньги.

– Но если я сумею помочь маме…

– Помочь Ундине может лишь один человек: она сама.

– Месье де Вальми – развратник и мерзавец, – заметила Жюстина, – а ты еще слишком молода и хороша собой.

В негромких словах прозвучало отчетливое предостережение.

– Пока ты находишься под защитой лорда д’Арси, – напомнила Анриетта. – Но можешь утратить это преимущество, если де Вальми догадается, кто ты такая.

Еще месяц назад, подслушав беседу тетушек с де Вальми в день своего бегства, Мадлен заподозрила, что они пытались уложить ее в постель лорда д’Арси именно ради пресловутого покровительства. Сегодня утром она решила избавить Себастьяна от ненужных угрызений совести. Значит, следует позаботиться о приобретении нового поклонника.

Рука Мадлен сама собой поползла к оборкам, закрывающим шею. Ей незачем смотреться в зеркало, чтобы вспомнить о страстных поцелуях Себастьяна. Пока клеймо любви не сойдет, а рана в сердце не затянется, предпринимать что-либо немыслимо.

Но поскольку Мадлен внимательно слушала все теории Себастьяна и старательно запоминала его уроки, в ее решении присутствовал и эгоизм. С новым покровителем можно подождать, а тем временем приютить своих родных.

– Этот дом будет моим до тех пор, пока я не решу переселиться. Если вас устраивает, я была бы рада, если бы вы переселились ко мне.

Жюстина захлопала в ладоши.

– С удовольствием! Верно, Анриетта?

– Чрезвычайно великодушно с твоей стороны, детка, – любезно отозвалась Анриетта, понимая всю сложность положения. – Но что подумает лорд д’Арси?

– Если мое решение ему не понравится, он сообщит об этом, вернувшись в Лондон, – возразила Мадлен. – А до тех пор я смогу ссылаться на его обещание предоставить мне полную свободу. Он попросил вас навестить меня, и, поскольку у меня нет компаньонки, общество двух дам ни у кого не вызовет подозрений.

– Пожалуй, нас не назовешь подходящими компаньонками для юной леди, – негромко заметила Жюстина.

– Кто-нибудь из вас знаком с леди Элизабет Дайтон?

Анриетта вскинула брови.

– Я знаю ее.

– Лорд д’Арси считает, что я могла бы сделать ее наперсницей, – многозначительно сообщила Мадлен.

Анриетта язвительно рассмеялась:

– Эту английскую сучку? Да в ее постели перебывали почти все знатные мужья и холостяки Лондона!

В том числе и Себастьян, мысленно добавила Мадлен.

– Если маркиз считает, что дружба с этой женщиной не повредит моей репутации, тогда он не будет иметь ничего против вашего общества. – Она помедлила и впервые за день покраснела. – Кстати, вы, случайно, не знаете, как пользоваться les redingotes d’Angleterre?

– Мадлен! – Жюстина зажала рот ладонью и залилась краской.

Анриетта улыбнулась:

– Себастьян бывает весьма рассудительным молодым человеком. Временами.

– Кстати, где он сам? – спросила Жюстина, по простоте душевной пропустившая мимо ушей намеки Мадлен на то, как она несчастна.

Мадлен вскинула голову.

– Он… в отъезде.

– Но ведь вы…

Суровым взглядом Анриетта заставила сестру замолчать.

– Мы будем рады перебраться к тебе немедленно.

Мадлен благодарно улыбнулась:

– Merci. Прошу прощения, но поездка утомила меня. Да еще с самого приезда пришлось терпеть бесконечные примерки. Мне бы хотелось отдохнуть до прихода лорда Эверли.

– Разумеется! Мы устроимся сами. – Анриетта встала. – Идем, Жюстина. Придется уладить немало дел, чтобы как можно быстрее покончить с переездом. До свидания, детка. До завтра.