— Благодарю, — улыбнулась Фейт.

Посещение Кэролайн вызывало удивление. Фейт не знала, то ли Кэролайн, как и многие другие, отвернулась от ее матери, то ли, напротив, Лэни своей надменной холодностью оттолкнула от себя бывшую подругу. Мать ничего не рассказывала о своей жизни после разразившейся беды.

— Итак, каким ветром вас занесло в эту гавань? — шутливо спросила Фейт.

— Да вот увидела рекламу в газете. Я как раз собралась переделывать гостиную. Вот и подумала, а не поручить ли это дело тебе?

Фейт заморгала от удивления.

— В самом деле? Это просто замечательно. Большое спасибо!

— Более того, если мне понравится, то я поручу тебе оформление всего дома.

Она поощрительно похлопала Фейт по руке.

Сердце Фейт подпрыгнуло от радости.

— Даже не знаю, что сказать.

Фейт действительно была очень признательна Кэролайн Бреттон за ее великодушие.

— Мне известно, что тебе сейчас нелегко. Это самое меньшее, на что способен старый друг семьи, — улыбнулась Кэролайн.

Итак, старый друг семьи не отвернулась от них, скорее наоборот Лэни ни словом не обмолвилась Кэролайн о том, что ее дочь открыла собственное дело. Обидно, но в этом для Фейт не было ничего удивительного. Мать без обиняков дала ей понять, что она думает о ее бизнесе.

— Надеюсь, моя мать знает, что у нее по-прежнему есть верная подруга?

Кэролайн Бреттон покачала головой.

— Думаю, что не знает. — Взглянув в глаз Фейт, она добавила: — Зато это известно кое-кому другому.

Фейт вздохнула. Как она помнила, у ее матери было не слишком много подруг и друзей. Большей частью это были знакомые, занимавшие примерно одинаковое с Харрингтонами положение на социальной лестнице. Однако Кэролайн выгодно отличалась от всех них. Она звонила им домой, интересовалась делами Фейт, во всяком случае, беседовала с ней всякий раз, когда они виделись, даже мать знала, — в случае необходимости на Кэролайн можно положиться. Беда Лэни Харрингтон была в том, что она не умела дружить, впрочем, она не умела быть и настоящей матерью. Судя по всему, отношение Кэролайн Бреттон к Лэни нисколько не изменилось, она по-прежнему была бы рада ее видеть.

«У нее стоит кое-чему поучиться», — подумала Фейт.

— Миссис Бреттон…

— Пожалуйста, зови меня Кэролайн. Ведь мы собираемся работать вместе, не так ли?

Фейт кивнула.

— Хорошо. Кэролайн, а как дела у моей матери?

— Она в полной изоляции. Большинство считают, что она прекрасно знала о махинациях и надвигающемся банкротстве твоего отца, и боятся быть замешанными в эту скандальную историю, если будут слишком близко находиться к твоей матери. Но есть и такие, вроде меня, кто лучше во всем разбирается. Твоя мать была слишком озабочена своей собственной жизнью, чтобы задумываться или волноваться о том, откуда берутся деньги.

Фейт закусила губу.

— Это все как нельзя лучше соответствует ей, — заметила она. — Я даже думаю, что она ни о чем не подозревала. Это вовсе не означает, что ей не надо было ни на что обращать внимание. Но вы правильно подметили, пока ее жизнь текла так, как она к тому привыкла, она жила, ни о чем не задумываясь и ни о чем не волнуясь.

— Вот именно. — Карие глаза Кэролайн встретились с глазами Фейт. — Мне всегда нравилась твоя мать. Пусть она неглубокая натура, но в остроумии и честности ей никак нельзя отказать. Надо отдать ей должное, она умела поддержать беседу. А какая она была слушательница, особенно с бокалом мартини в руках! Никого нельзя с ней даже сравнить. А теперь она заперлась в убогом доме на окраине города и упорно отказывается встречаться с такими настоящими подругами, как я.

— Неужели у нее совсем нет подруг? — ужаснулась Фейт.

Она пыталась наладить контакт с матерью. Но это было чисто поверхностное намерение, скорее она выполняла обязанность дочери, призналась самой себе Фейт. Если она и звонила матери, то только ради того, чтобы успокоить свою совесть.

— Ни одной. Но она сама так решила, — ответила Кэролайн. — И тебе не в чем винить себя.

Фейт была не согласна. Да и как она могла согласиться? Она была взрослой женщиной, но по-прежнему смотрела на мать глазами маленькой девочки. Вместо этого она должна была заглянуть поглубже, заставить себя встать на место матери, понять, чем та живет, что с ней происходит.

— Я ценю вашу откровенность, — сказала Фейт. — Моя мать такая, как есть, но я попытаюсь достучаться до нее.

Пальцы Кэролайн забегали по жемчужному ожерелью.

— Только не надо обольщаться. Иначе тебя может постигнуть разочарование. Я по-прежнему звоню ей каждую неделю. Но она не хочет разговаривать со мной и никогда не звонит мне сама.

— Простите, — сказала Фейт, не найдя более подходящих слов.

— О, не надо извиняться за кого-то другого. Да, она твоя мать, но ведь ты взрослый самостоятельный человек. Ты даже не представляешь, насколько я восхищаюсь тобой. Будь у меня дочь, то я бы радовалась, если бы она была такой же сильной и стойкой, как ты, — грустно заметила Кэролайн.

От подобной похвалы на душе Фейт стало тепло и радостно. Конечно, это нисколько не походило на сентиментальные чувства, которые ее мать никогда к ней не питала. Фейт поняла: надо брать пример с Кэролайн, принимать Лэни такой, какая она есть, и не сердиться на нее за то, что она не может быть такой, какой хотела бы ее видеть Фейт.

— Это одна из самых лучших похвал в мой адрес, которую я когда-либо слышала, — призналась Фейт.

— О, полагаю, после возвращения тебе пришлось выслушать мало приятного в свой адрес. Люди нашего круга не представляют, как можно общаться с теми, кто оказался на мели.

— Я запомню, что вы сказали.

Кэролайн передернула плечами.

— Ну что ж, не пора ли нам вернуться к делу? Когда ты сможешь приехать и осмотреть комнату? У меня есть кое- какие соображения, которыми я хотела бы поделиться.

Перемена темы обрадовала Фейт. Они быстро договорились об удобном времени для осмотра помещения, и Кэролайн удалилась.

После ее ухода Фейт погрузилась в размышления о своей матери, она беспокоилась о ней. Лэни была ее единственным близким и родным человеком. Ей стало больно при мысли о том, что Итан изо всех сил стремится наладить отношения с братьями, а она пренебрегает матерью. Теперь, в сущности, они поменялись ролями: Фейт стала взрослой, а Лэни, наоборот, превратилась в большого ребенка. Кто-то из них должен был первым сделать шаг к примирению, и этим человеком должна стать она, Фейт.

Однако, кроме грустных мыслей, были и приятные. У нее появился еще один клиент.

— Ура!

Фейт запрокинула назад голову и крутанулась на рабочем кресле. Она прекрасно отдавала себе отчет в важности происшедшего. Если она удачно выполнит заказ, то благожелательный отзыв Кэролайн распахнет перед ней двери во многие дома Серендипити.

Желание Фейт стать самостоятельной, похоже, сбывалось.


Для Итана все дни после незабываемого свидания с Фейт были исполнены тревог и забот о Тесс. Работа и личная жизнь отошли на задний план, а на первый выступила задача — наладить отношения с сестрой, чтобы их жизнь стала более или менее нормальной. Последовав совету Кейт, он составил список психотерапевтов и позвонил каждому из них. Из всех, с кем он беседовал, Итан выбрал специалиста, чей голос больше ему понравился.

Психотерапевта звали Тина Синклер. Итан встретился с ней, чтобы проверить, соответствует ли реальный образ его впечатлению. Тина была примерно одного с ним возраста. Она была достаточно молода и, значит, легче могла найти контакт с девочкой-подростком. Тина, как ему показалась, была «во вкусе» Тесс. Она уж точно не стала бы изводить девочку консервативными установками. Учтя все это, Итан повел мрачную и сердитую Тесс на первую встречу с Тиной.

Первое предложение Тины Синклер оказалось несколько неожиданным. Итан и его братья должны были продемонстрировать перед девочкой дружную сплоченную семью, на которую девочка могла бы всецело опереться, по крайней мере, у Тесс должно было создаться именно такое впечатление. Это было легче сказать, чем сделать. Тем не менее, братья согласились прийти к нему в дом на первый семейный ужин, приготовленный Розалитой, чтобы все обсудить. Как и ожидал Итан, реакция Розалиты на появление Тесс была соответствующей.

Скрестив руки на груди, домработница презрительно фыркнула:

— Яблоко от яблони недалеко падает, мистер Итан. Нет ничего удивительного, что у такого плохого парня, как вы, плохая сестра.

Итан успел заметить огонек недоумения в ее глазах, но не стал делать из этого поспешных выводов. Розалита все- таки не любила его.

— Тесс точно так же, как и меня, недооценивают. Надо дать ей шанс, — сказал он.

И Розалита сдалась. Она согласилась, что не стоит судить о девочке по ее внешности. Она даже стала больше проводить времени за работой по домашнему хозяйству. Розалита приходила теперь пораньше, к десяти часам, а уходила после обеда, тщательно вымыв посуду. Как и следовало ожидать, первые встречи с Тесс оказались довольно бурными, девочка дерзила и сопротивлялась всем требованиям домработницы. Однако Фейт была права, Розалита знала, как вести себя с непослушными подростками, и ее твердая рука, как и следовало ожидать, оказала Итану немалую помощь.

Кроме того, была еще и Фейт. Хотя Итан наговорил ей по телефону много ерунды о том, что он не горит желанием продолжать их отношения, на самом же деле больше всего ему хотелось именно этого. Он чертовски жаждал продолжения, их связь должна была стать не такой случайной и легкомысленной, какой она ему казалась.

Однако при переписке по электронной почте Фейт упорно отказывалась говорить о чем-нибудь другом, кроме деталей дизайна, расцветки тканей или обоев. Случайный и уклончивый характер их отношений выводил Итана из себя. Он решил, что сразу после семейного ужина с братьями он целиком переключится на Фейт, чтобы вернуть ее на более близкую к нему орбиту.