Джудит Айвори - Опрометчивый поступок

– Не хочешь взглянуть?

Он положил футляр на бок, щелкнул причудливыми застежками и откинул крышку. Внутри он был выстлан мягкой байковой тканью, углубление в точности соответствовало по форме тому, что содержало, – шестифутовый тисовый лук, вне всякого сомнения, очень ценный. Сэму приходилось видеть такого рода оружие, и хотя он не был подлинным знатоком, ошибиться было невозможно. Такой лук из превосходного испанского или итальянского тиса стоил в Америке не менее двадцати долларов – целое состояние.

Трудно было удержаться от язвительной реплики, и он сказал:

– Да – а… по эту сторону океана труд горничных оплачивается не в пример лучше, чем по другую. Ты умеешь с ним обращаться?

– Умею.

– Насколько хорошо?

Лидия не ответила, у нее был такой вид, словно ее пытали.

– Я не горничная, – неожиданно призналась она.

– А так похоже! – хмыкнул Сэм, но обида на лице девушки заставила его пожалеть о своих словах. – Ладно, не похоже, конечно. Надеюсь, я хоть теперь узнаю, кто ты на самом деле.

– Мое имя… впрочем, оно тебе ничего не скажет. – Она еще ниже повесила голову и обратилась к земле у своих ног: – Мой отец – виконт! Тебе известно, что это такое?

– По чистой случайности да, – ответил Сэм.

Потом он повалился на землю и дал себе волю. Он хохотал и хохотал, пока по щекам не потекли слезы и не закололо в боках. Дважды он пытался остановиться, но только довел себя до икоты.

– Прекрасно! – кое-как произнес он, когда смех пошел на убыль. – Из грязи – в князи. Твоя мама, конечно, кузина самой королевы? Тебя в детстве не учили, что врать нехорошо?

– Говорю тебе, я дочь виконта!

– Ну, само собой!

Взгляд Сэма упал на томик в бумажном переплете, который так и лежал рядом, всеми забытый. Он поднял его. «Буффало Билл и разбойники с большой дороги». Это же надо – быть такой законченной лгуньей! Ее бы следовало хорошенько отшлепать, но это, похоже, безнадежный случай.

– Я дочь виконта, – повторила Лидия с таким видом, словно была смертельно оскорблена его недоверием. – Мое имя Лидия Бедфорд-Браун, а мой отец – виконт Венд.

– Прошу великодушно извинить, – сказал Сэм, тщетно стараясь придать себе серьезный вид. – Ваша милость, я не заметил королевского герба на дверце дилижанса. Так вольничать с племянницей царствующей особы!

– Королева мне не тетка, а троюродная сестра, – надменно возразила девушка.

Сэмом овладел новый приступ смеха, но длился он недолго, потому что Лидия ужасно расстроилась. Надо было признать, что ее умение плести байки значительно окрепло после всего пережитого, а притворство не оставляло теперь желать лучшего. Во всяком случае, ее обида казалась неподдельной, хотя мало соответствовала дешевому дорожному платьицу.

– Не обижайся, но я тебе не верю. Посмотри на себя! Ты похожа на гувернантку, но никак не на дочь виконта. На гувернантку с не в меру богатым воображением.

Лидия сгорбилась, отчего буйные пряди ее волос упали на обтянувший ноги грязный подол. Некоторое время она разглядывала пятна грязи и торчащие нитки, словно впервые заметив, что одета в готовое платье, лишенное отделки, и не в силах понять, как это могло произойти. Потом она вскинула голову и с вызовом посмотрела на Сэма.

– Я нарочно так оделась, чтобы никто не догадался, что я… И умолкла, словно разом потеряла запал. Как раз в этот момент Сэм припомнил ее дорогое нижнее белье – все эти кружевные нижние юбки и тонкие чулки, кашемировую шаль, серебряную щетку для волос и лук из настоящего тиса. Она была – клубком противоречий, эта Лидди Браун.

Он потер подбородок, чем дальше, тем больше похожий на наждачную бумагу, и ободряюще ухмыльнулся.

– Давай вернемся к делам более насущным. Кто будет первым читать вслух, ты или я? Думаю, туман рассеется не раньше, чем мы поубиваем всех разбойников, подстрелим бизона, оскальпируем пару индейцев и выручим из беды пассажиров дилижанса.

Поначалу брови девушки оставались неприветливо сдвинутыми, но потом она медленно улыбнулась.

– Начинай ты. – Улыбка стала шире, раздался смешок. – Если, конечно, знаешь все буквы алфавита. Одно условие: как дойдешь до первой перестрелки, передай книгу мне. Обожаю читать про то, как плохих парней убивают, как собак! Вообще люблю, когда получают по заслугам. Я всегда читаю эти эпизоды брату, и он говорит, что у меня отлично выходит.

«Ну вот, – подумал Сэм, – отношения снова налажены».

Что за девушка! Лгунья, упрямица и бог знает что еще. И все равно она ему по душе. Поцеловать ее, как же! Этого только не хватало. А как хотелось бы! Он бы начал с ямочек на щеках и закончил этими роскошными ягодицами.

Их все еще скрывал туман.

Сидя плечом к плечу, они по очереди читали вслух книгу, от которой Сэм был в восторге, да и Лидия тоже, хотя она и не спешила в этом признаваться. Каждые десять минут книга переходила из рук в руки. На третьем заходе Сэму достался эпизод, где отважный Билл через плечо отстреливается от группы подлых предателей – индейцев. Его так захватило происходящее, что он не сразу заметил улыбку на губах своей слушательницы. Лидия сидела в обычной своей позе: ноги подтянуты, подбородок на коленях, на плечах шаль. Едва уловимая и загадочная улыбка пряталась в уголках ее губ. Да Винчи сразу схватился бы за кисть, чтобы написать новую Джоконду, вот только казалось странным, что с таким лицом можно слушать историю Буффало Билла. Сэм прочел еще страницу. Улыбка неизменно сопровождала все, о чем он вещал: бешеную скачку, дождь оперенных стрел, реки крови. В конце концов он опустил томик, заложив его пальцем, как закладкой.

– Ну и что смешного?

Лидия тотчас спрятала лицо в колени, давая понять, что не желает вдаваться в объяснения.

– Скажи! – настаивал Сэм, заранее улыбаясь, и для верности подтолкнул девушку локтем.

– Ни в чем, – послышался приглушенный слоями ткани ответ, за ним последовал смешок.

– Что значит «ни в чем»? Ведь над чем-то ты хихикаешь! Лидия медленно повернула голову и теперь прижималась

к коленям щекой.

– Ну, хорошо. Я подумала, как лестно то, что ты сказал. Он в недоумении приподнял бровь.

– Что не станешь целовать меня потому, что… ну, ты понимаешь! – Она потупилась, довольная. – Получается, что я – роковая женщина. Как неожиданно и мило! – Теперь она уже улыбалась во весь рот. – Сначала я ужасно расстроилась при мысли, что… ну, не важно. А впрочем, важно! Хорошо, что ты не считаешь меня распутной.

– Почему же, как раз считаю, – возразил Сэм с каменным выражением лица.

Лидия ахнула и перестала улыбаться. Он помедлил, наслаждаясь розыгрышем, потом уточнил:

– В хорошем смысле этого слова. Не забывай, что в моих глазах ты аппетитнее капустного пирога.

– Ах да, капустный пирог! Я и забыла.

Так они и сидели рядом, укрытые от окружающего мира пологом тумана. Сэм готов был сидеть так часами и просто смотреть на Лидию. Ему нравилось, как она встречает его взгляд, нравилось изящество белых пальцев, сплетенных на шали цвета спелых слив или черники. Стоило ее буйным кудрям обрести свободу – и уже непонятно было, как их вообще удавалось укротить. Завившись в тугие спирали, они ниспадали по спине, плечам и груди. Это было все равно что сидеть в облаках рядом с растрепанным, озорным ангелом.

Наконец Сэм все-таки вспомнил про книгу, раскрыл и принялся читать.

– «Подобно странствующим рыцарям прошлого, Буффало Билл всей душой стоял за справедливость и готов был драться за нее до последней капли крови».

– Это невозможно, – тихонько промолвила Лидия.

– Почему? – изумился он. – Это всего лишь цветистый оборот, но…

– Я не об этом! – нетерпеливо отмахнулась девушка. – Помнишь, что ты сказал? «Если я тебя поцелую, ты и ахнуть не успеешь, как окажешься на спине». По-моему, ты сильно преувеличил.

Сэм почувствовал, что его бросило в жар, потом в холод, он ощутил корешок каждого волоса на голове, словно они неожиданно встали дыбом.

– Я не собираюсь обсуждать этот вопрос, – наконец пробормотал он и решительно вернулся к чтению: – «Кавалерия готовилась к атаке…»

– Надеюсь, ты не имел в виду, что бросишь меня на землю и навалишься сверху? Женщина должна уступить сама, по собственной воле, ведь так? А раз я не намерена уступать, значит, один поцелуй ни к чему ни приведет. Это полная ерунда, что я окажусь на спине, не успев даже ахнуть.

– «…и трубач затрубил, призывая…»

– Не окажусь!

– Окажешься!

– Не окажусь!

Сэм сердито сдвинул брови, но потом не выдержал и рассмеялся. Ничего другого не оставалось, как снова заложить книгу.

– Обычно, – сказал он, – если женщина ищет приключений, я охотно иду ей навстречу. К чему отступать от такой чудесной привычки? – Он помедлил, прикидывая. – Ладно, я и в самом деле немного преувеличил, для наглядности. Как по-твоему, сколько ты продержишься?

Лидия сделала вид, что напряженно размышляет. Это был обмен шутками скуки ради, и оба это прекрасно понимали.

– Сколько продержусь, сколько продержусь… долго! Целых пять минут!

– Пять минут! – ужаснулся Сэм. – Вот, значит, до чего я уродлив! Настоящий павиан. Надеюсь, это останется между нами? Иначе насмешники мне проходу не дадут.

– Видишь теперь, как сильно ты себя переоценил, – важно заметила девушка. – За пять минут можно ахнуть раз сто, не

меньше.

– Может, даже и больше, но мы так и не узнаем, сколько именно.

– Почему?

– Потому что не будем проверять это на практике.