Но нет, малокровной она не была. При движении ее груди соблазнительно колыхались, а значит, они были отнюдь не маленькие. И как они удерживались на такой узкой грудной клетке? Строгая элегантность телосложения делала их по контрасту почти чувственно пышными. Худенькая девушка с роскошным задом, ногами, бедрами и грудью. И как только это возможно?

– Мы взяли хороший темп, – сказал Сэм, чтобы как-то выразить свои переживания.

И тотчас вернулся к созерцанию.

Волосы у нее тоже роскошные. Растрепавшись, прическа стала еще пышнее. Шляпка дерзко сползла набок. Сэм промолчал – так ему больше нравилось.

– Да, темп хороший, – с запозданием согласилась Лидия. – Если бы только знали мои родители… – Она помрачнела, опустила глаза и добавила: – Тоник вместе с сумочкой засосала трясина.

– Что?

– Тонизирующее средство. Лекарство. Доктор прописал его мне, чтобы улучшить циркуляцию крови. – Она скрыла тревогу за веселым смехом. – Что ж, отныне моя кровь будет циркулировать, как ей заблагорассудится. Сэм промолчал, не зная, верить или нет.

– Вы служите горничной и при этом живете с родителями?

– Я… да! – На этот раз она солгала, это было совершенно очевидно. – А что тут странного? Вся наша семья служит в одном доме.

– Кухарка и садовник, – предположил Сэм, улыбаясь как можно простодушнее.

Лидия устремила на него пристальный взгляд, ее лучистые глаза затуманились, но быстро прояснились. Она кивнула. Возможно, она не так уж любила лгать, просто не могла иначе. Патологическая лгунья, которая не в восторге от собственных выдумок.

– Кухарку и садовника тревожит кровообращение дочери, – задумчиво произнес Сэм.

Еще один быстрый кивок.

– А что, есть о чем тревожиться? – настаивал он. Возможно, она была более хрупкой и болезненной, чем

ему хотелось думать. В чем же заключается ее болезнь? Неужели в самом деле малокровие?

На этот раз Лидия кивнула печально и безнадежно. Сэм окончательно сник.

– Мэм, вы меня пугаете!

– Ох, простите! – воскликнула она. – Пугаться нечего! Мне не стоило вам признаваться.

Она отвернулась и демонстративно отстранилась, давая понять, что способна передвигаться без посторонней помощи и вообще куда крепче, чем он думает. Как раз это заставило Сэма встревожиться по-настоящему.

– Не надо так смотреть. Ничего страшного не происходит! – заявила Лидия, словно убеждая в первую очередь себя, и он понял, что она до смерти напугана.

– Скажите же, что с вами!

– Не знаю, и никто не знает. Доктора не могут поставить диагноз. Родители говорят, что мне не следует переутомляться.

– Так дело в ваших родителях? Это что-то наследственное?

– Ну что вы! – Она засмеялась. – Просто… просто они волнуются по пустякам. В детстве я была слабого здоровья, почти ничего не могла есть, да и теперь часто страдаю несварением желудка. Стоит подуть ветерку посвежее, как я уже чихаю, а когда утомляюсь, кружится голова. Доктор считает, что я не слишком вынослива, только и всего, но родители уж слишком со мной носятся. Они бы рады завернуть меня в вату и держать под стеклом, а у меня не хватает характера им перечить. – Она понурилась. – Отчасти поэтому я здесь и оказалась: чтобы хоть ненадолго вырваться из-под опеки, ощутить вкус свободы, надеяться только на себя. – Оглядевшись, она засмеялась, с типичной для нее быстротой переходя из одной крайности в другую. – Вот только я не думала, что свободы будет так много!

Когда она смеялась, глаза ее буквально излучали свет.

К тому времени они шли уже минут десять и приближались к цели, когда лошади вдруг насторожились, уставились на них – и бросились врассыпную. Одна скрылась за выступом скалы, другая остановилась на виду, но примерно на том же расстоянии, что и поначалу. Казалось, это было сделано намеренно: «Я здесь по вашей милости, двуногие создания, так неужто вы думаете, что я стану облегчать вам жизнь?»

Сэм и Лидия сбавили темп, притворяясь, что просто прогуливаются. Однако стоило им снова подойти, как лошадь неспешной рысцой отбежала подальше. Она явно не собиралась даваться в руки.

– Вы только посмотрите! – возмутился Сэм, прекращая бессмысленное преследование. – Мы и сейчас не ближе к цели, чем когда выползли из трясины! – Он задумался, почесывая в затылке. – Вот что, останьтесь здесь, а я попробую подобраться ближе.

– Остаться здесь? Ни за что! Скоро стемнеет! Нам нельзя разделяться, мистер Коди! – Голос Лидии задрожал. – Я…

мне страшно! – призналась она, блуждающим взгля – ел дом осматриваясь по сторонам.

Что тут было делать? Сэм неохотно кивнул, надвинул шляпу пониже и зашагал снова. Верно, им не стоило разделяться на ночь глядя, однако нога доставляла Лидии больше неприятностей, чем она старалась показать. Она просто храбрилась. Как же быть?

Как и следовало ожидать, лошадь вскоре повторила свой зловредный маневр. На этот раз она скрылась за той же самой скалой, где раньше ее товарка. Сэм понял, что с него довольно.

– Хватит! Сядьте, мэм, и ждите, пока я не приведу лошадь. – Нет!

– Придется, – сказал он строго.

Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. С той стороны начали вздыматься серые груды облаков. Казалось, за ними тлеет громадный костер, но сама равнина была погружена в унылый преждевременный сумрак.

– Я пробегусь до скалы, обогну ее по возможности бесшумно и…

– Здесь я не останусь!

– Останетесь. В том, что я задумал, у вас будет своя роль, так что молчите и слушайте. Поймите, у нас нет времени на пререкания. Вы что, не видите, как быстро темнеет?

– Но я хочу пойти с вами!

Сэм прижал палец к губам Лидии, требуя тишины. Это ее рассердило, она оттолкнула его руку и приготовилась разразиться возмущенной отповедью.

– Довольно болтовни! Не усложняйте мне дело.

– Так я для вас обуза? Стоит взяться за дело одному, как все сразу устроится? Это несправедливо. Я соображаю не хуже вашего!

– У вас есть план?

Это заставило Лидию замолчать. Какое-то время она хмурилась, потом признала, что никакого плана у нее нет и в помине.

– В таком случае воплотим мой.

– О, сделайте одолжение, мистер Умная Голова! –

Она раздраженно передернула плечами. – Само собой разумеется. Все, что ваша милость изволит. Хотите дать представление «Шоу Буффало Билла»? Превосходно! Я вся внимание.

– Послушай, Лидди…

Это вырвалось само собой. А что такого? Лидия, Лидди – почти одно и то же! Не называть же ее «миссис Браун». Она такая же «миссис», как он «мисс», и если уж высмеивать представления, то все разом. Представление, которое она дает ему вот уже три часа подряд, – самая нелепая комедия, какую он только видел.

– Послушай, Лидди, я бы оскорбился, не будь мне так смешно. Думаешь, я не вижу, что от страха у тебя дрожат поджилки и помутилось в голове? Для женщины это нормально, но сейчас, прошу, возьми себя в руки.

Девушка во все глаза уставилась на него и, кажется, потеряла дар речи, что можно было только приветствовать. Сэм ожидал, что через минуту она опомнится и превзойдет сама себя во взрыве негодования. К его удивлению, Лидия перевела дух и пожала плечами.

– Ладно, – сказала она, принимая его панибратский тон. – Говори, что мне делать.

– Я обойду скалу с той стороны, а ты подожди с этой. Я спугну лошадей, они бросятся в твою сторону, и, когда появятся, начинай шуметь. Маши руками и погромче кричи. Надо, чтобы они повернули назад, ко мне. Вдвоем мы сумеем поймать хоть одну.

Лидия кивнула, выпятив нижнюю губу – ненамеренное выражение скрытого недовольства. Грудь ее вздымалась и опадала, словно она только что состязалась в беге на длинную дистанцию. В каком-то смысле так оно и было: она старалась оставить позади свои собственные страхи. Зная, что не сумеет сама о себе позаботиться, она хотела бы положиться на другого, но и этот другой не внушал особого доверия после всего, что она о нем узнала.

Надо было как можно скорее восстановить свое доброе

имя. Не говоря больше ни слова, Сэм помчался в сторону заката. Он сразу задал хороший темп и бежал ровно, не забывая глядеть под ноги, хотя гаснущий свет дня затушевал неровности почвы. Скала была невысокая, но длинная и напоминала гранитный монумент. Обогнув ее, он сразу увидел лошадей – и вот тут испытал такой же шок, как и в те ужасные секунды, когда созерцал пустые козлы.

За скалой паслось целое стадо животных, мало похожих на лошадей. Это была дикая разновидность пони, к тому же мелкая, не поддающаяся приручению. Стоило Сэму выглянуть из-за скалы, как они бросились наутек. Он стоял, тупо глядя, как низкорослые, похожие на игрушечных лошадок животные уносятся прочь, развевая густыми хвостами, и чувствовал себя полным идиотом. Он, ковбой по призванию, всю жизнь имевший дело с лошадьми, не смог оценить внешний вид созданий, по размеру чутьли не втрое меньших, чем упряжные лошади! Вблизи они напоминали тех, других, разве что каурьм оттенком шкуры, но и та поросла густым, похожим на ворс волосом. Как он мог? Как мог?! Болван, и мозги у него с горошину! Потратить столько времени и сил на пустую, бессмысленную погоню!

Возвращаясь к Лидии, Сэм волочил ноги, как тяжелобольной, и непрерывно бранил себя. Никогда у него не было так паршиво на душе.

Девушка сидела, прислонившись спиной к камню, и смотрела в сторону. Сэм не собирался отбиваться, наоборот, приготовился встретить лавину упреков с покорно склоненной головой. Лидия была полностью права, когда не решалась ему довериться. Он хуже той пародии на ковбоя из «Шоу Буффало Билла» – целиком показной, и не хватает ему только всякой дребезжащей дряни на одежде, чтобы было видно издалека: вот он идет, мистер Умная Голова с Дикого Запада! Не вздумайте плевать в него, не стоит он потраченной слюны!

– Дикие пони, – сказала Лидия, когда он приблизился. – Два из них пронеслись мимо, и я их хорошо рассмотрела.