— Впрочем, может быть, лучше я выкрашу вам волосы потом.

Никто из них не хотел упоминать о ребенке. Они были замкнуты в настоящем времени, а не в будущем. Карл понравился Синди, и он был достаточно заботлив, чтобы опекать девушку. Но он настаивал на том, чтобы во время отсутствия Карен они с Синди проводили выходные дни в его собственной квартире. Карен поговорила об этом с Синди, которая неохотно, но все же согласилась.

Поэтому у Карен было спокойно на душе и она могла заняться сборами к поездке на Тайланд и на другие заморские территории, где располагались предприятия Norm Со. Чтобы немного отвлечь подругу от переживаемых неприятностей, Карен попросила Дефину помочь ей составить удобный, красивый и компактный гардероб для предстоящей поездки. Для влажного и жаркого Тайланда Карен нуждалась в легких шелковых и тончайших льняных одеждах.

Уолпер заказал им номера в «Восточном Отеле» Бангкока. Услышав это, Дефина в первый раз после Парижа улыбнулась.

— Это самый лучший отель планеты, — сказала она Карен. — Меня возили туда фотографироваться. И не беспокойся, что помнешь барахло, у тебя будет личный служащий, который мгновенно все выгладит, ты не успеешь даже распаковаться. А все, что можно стирать, включая трусики, будут приносить в номер в коробке с орхидеей в придачу. Это самое романтичное место в мире.

Карен улыбнулась. Все звучало заманчиво, но поездка должна быть сугубо деловой. Ей надо было убедиться, что Уолпер не врет, что условия производства достаточно человечные. Ирония состояла в том, что, инспектируя условия труда низкооплачиваемых рабочих, она сама будет жить в самом роскошном отеле мира.

А тем временем непрерывным потоком поступали заказы на модели черной и белой коллекций. Они почти не справлялись с ними. Джефри был полностью погружен в вылизывание деталей контракта с Norm Со и планы для Милана. Он обещал предоставить все материалы ей, где бы она ни находилась, как только они будут готовы. И, прежде чем он уедет в Милан, пообещал по крайней мере два раза в неделю навещать Синди и ежедневно справляться о ее здоровье.

— Основную заботу возьмет на себя Карл, — уверила Карен Джефри. — Но, пожалуйста, пообедай с ней пару раз, это ведь не так трудно.

— Нормально, — злобновато спародировал Синди Джефри.


Карен выкроила время на то, чтобы по пути в аэропорт остановиться в Рокуил Центре и навестить Арнольда. Когда она приехала, Белл не было дома, Арнольд был один и встретил ее в своей старой пижаме. Она обняла его, ей было приятно почувствовать его плоть. Он казался окрепшим, хотя все еще выглядел не очень хорошо.

— На следующей неделе я приступаю к работе. Хотя врач разрешил мне работать только дома.

— Здорово, папа. Только не переработай. Побольше отдыхай.

— Отдыхать? Здесь? Если мне надо отдохнуть, то надо поехать на работу. Я соскучился по работе. Я соскучился по Иннез. — И, взглянув на Карен, добавил: — Она тоже скучает по мне.

Карен молча кивнула.

— Знаешь что, когда приходится подводить итоги, то все, что остается у человека, — это его друзья и работа, да и то, если ему повезет. — Он взглянул на дочку. — А ты довольна своей работой? — Карен кивнула. — Ты решила продать свое предприятие?

— Я сперва все проверю, — сказала Карен и подробно объяснила про Марианы и свою инспекционную поездку в Бангкок.

Арнольд поднялся с кресла, на котором до этого полулежал.

— Я знаю про Марианы, — сказал он и потер свои небритые скулы. — Где же это было? — Он глядел на стену так, как будто ответ был написан на светлых обоях гостиной комнаты Белл. — Подожди минутку, — сказал он и пошел в свой кабинет.

Карен слышала, как он там что-то ищет. Затем он вернулся и протянул ей маленькую карточку.

— Дагсвар, — сказал он.

— Что? — спросила она.

— Ларс Дагсвар. Он писал мне. Он в Марианах. Я попрошу, чтобы он позвонил тебе.

Карен кивнула и назвала отцу отель, в котором она остановится.

— Ты останешься пообедать? — спросил Арнольд, и когда Карен отрицательно покачала головой, добавил: — Я тебя понимаю.

27. Гримасы моды

Лиза пыталась натянуть на себя колготки с укрепленным верхом, которые она подобрала под черные туфли-лодочки от Чарльза Жордана, купленные в Париже. Она подтянула их резинку на поясе наверх, пока та не оказалась чуть выше пупка, в результате чего образовался небольшой валик жира в средней части живота. Неужели она пополнела? Это все из-за этой сытной французской еды.

Она бросилась к зеркалу. Да, она действительно пополнела. О Боже! Надо было строже следить за собой. Но после всех треволнений и неприятностей, а теперь и домашних неурядиц со Стефани, она ослабила контроль за собой и стала есть слишком много.

Обычно она легко справлялась с проблемой: каждый раз, когда она набирала несколько лишних фунтов, то переходила на стилмановскую диету и удваивала упражнения по аэробике, пока не возвращалась к нормальному весу. Но сейчас настал критический период. И стоя перед зеркалом в колготках, туфельках и кружевном лифчике, она подумала, какова бы была реакция Джефри, если бы он увидел ее в таком виде. В последнее время он окружал ее повышенным вниманием. Он дважды приглашал ее на ланч в Париже, и оба раза без Карен. Вот и теперь он позвал Лизу позавтракать с ним в городе. Карен уже согласилась продать их предприятие, так что же ему еще нужно? Лиза внимательно исследовала свое отражение в зеркале. Хотя она знала, что одевается для того, чтобы произвести впечатление на женщин, ей доставляло дополнительное удовольствие попытаться понравиться мужчинам. Но Джефри был очень критичным, и ему будет нелегко угодить. Леонард же, напротив, уже много лет не замечал, во что она одета, разве что спрашивал про цены.

Однако, осмотрев себя, она решила, что, хотя и набрала лишнюю пару фунтов веса, она будет выглядеть намного лучше Карен. Все равно, у Карен была комплекция лошади. Лиза никогда не понимала, что так привлекало в ней Джефри. Карен всегда получала все что хочет — заслуженно или незаслуженно. Так было всегда. Лиза была красива, но не ей достался богатый и привлекательный муж. Лиза всегда следила за своим телом, но ни разу в жизни не имела такого привлекательного в сексуальном смысле мужчины, как Джефри. У нее был лысеющий и жиреющий Леонард. Конечно, она не позволит, чтобы у нее с Джефри что-нибудь произошло. Она совсем не замышляет любовную аферу с мужем сестры, убеждала она себя. Просто ей нравится, что он оказывает ей внимание. Очень нравится.

Обычно, когда они бывали вместе, он рассказывал ей о том, как много работает для того, чтобы получить эти контракты. Лиза слушала внимательно, с пониманием. Джефри пытался показать ей, что Карен недооценивает его усилий. Лиза сочувствовала ему и в ответ рассказывала, как плохо справляется со своей врачебной практикой Леонард. Они сошлись на том, что Карен была непрактична и ничего не смыслила в деньгах. Лиза понимала Джефри и симпатизировала ему, она сочувственно слушала, что он вынужден был отказаться от карьеры художника, чтобы вести дела Карен.

Лиза думала, что это был очень благородный поступок со стороны Джефри. Она сообщила ему, что тоже от многого отказалась ради Леонарда. Отказалась от своего магазинчика верхней одежды. Джефри сочувствовал ей. Потом они обсуждали, как распорядятся деньгами, которые они получат в результате контракта с Norm Со. Это всегда было самой приятной частью их застольных разговоров. Джефри планировал полностью переключиться на живопись. Лиза надеялась переехать в Нью-Йорк. Джефри говорил о своем желании выкупить мастерскую на чердаке. Он обещал ей помочь найти квартиру. Может быть, они и дальше смогут встречаться за ланчами.

Лиза наконец оторвалась от своего образа в зеркале. Она слышала, как Стефани издает звуки в ванной комнате. Затем услышала, как дочь прошла в комнату и хлопнула дверью. Для Стефани стало необходимо накачиваться наркотиками до и после школы каждый день, и Лизе теперь приходится мириться с этим. За сложности со Стефани ей надо благодарить Карен. Девочка спятила и настаивала на том, чтобы бросить школу и начать работать моделью. «Только через мой труп, — думала Лиза. — Если она бросит школу и станет работать, то с такой прекрасной дочкой я буду выглядеть старше своего возраста, а я этого не хочу». Но что, черт возьми, сказать ей перед уходом из дома, вырядившись для встречи с Джефри? Так уж получилось, что ни она, ни Джефри никому не рассказывали о своих встречах-ланчах. Поначалу это казалось естественным, потому что они встречались обсуждать дело, о котором Карен лучше было не знать. Но потом предметы их бесед перестали быть тайными и стали более личными, а они все равно не сообщали о своих встречах Карен. Лиза совсем не хотела, чтобы Стефани выследила их и настучала об этом Леонарду или сестре.

Не то чтобы она и Джефри делали что-то неправильно. Вовсе нет. Просто, кажется, Джефри не с кем больше поговорить. Как и Лиза, он был несколько отстранен от Карен, которая всегда была чем-то занята. В какой-то момент Лиза даже вознегодовала на поведение сестры. Карен должна лучше заботиться о нем, быть более внимательной к нему. И так ей и надо, если Джефри изменит ей с кем-нибудь. Мужчина должен чувствовать себя важным. Лизе казалось, что она понимает Джефри, понимает его одиночество. И в конце концов, если она утаивает свои встречи с ним от Карен, то это ничуть не хуже того, что Карен скрытничает с ней. У сестер не должно быть секретов друг от друга, но либо Карен не доверяет ей, либо не считает достойной того, чтобы быть с ней откровенной. Возможно, она предпочитает Дефину или Карла.

После Парижа в Лизе что-то изменилось. Поначалу она чувствовала себя важной из-за той шумихи, которая была поднята вокруг Стефани. Но потом наступило горькое похмелье. После случая с наркотиками и их возвращения из Парижа Лиза осознала, что весь ажиотаж был не по ее поводу. Объектом интереса была дочка. Она уже достаточно выросла, чтобы на нее обращали внимание не только школьники вроде Джордано, но и привлекательные мужчины лизиного возраста. А Лиза себя чувствовала… Она даже в мыслях не хотела произносить этого слова. Скажем так — неуютно, словно она упустила уже все возможности своей личной жизни. А ведь ей не было еще и сорока! Поэтому для нее стали так важны продажа компании К.К.Inc. и внимание Джефри. Как будто бы время потекло вспять, и у Лизы появился еще один шанс. Не то чтобы она наказывала Стефани. Нет. Это не зависть к дочери. Она была сурова с ней ради ее же собственной пользы. Ей было плевать на обиды. Пусть дуется в своей комнате, как это делает Тифф. Она не будет прощена до тех пор, пока не перестанет говорить о том, что бросит школу. Она не вернется на работу к Карен и закончит семестр в обычной школе, а не в вечерней, где надо работать.