«О Боже! Убереги меня от еще одного приступа бешенства: почему-они-не-могут-делать-просто-и-ка-чественно-для-простого-народа?»

Дефина, может быть, и не понимала вспышки Карен по поводу женщины, похожей на ее мать, но в остальном она на девяносто процентов угадывала ее мысли.

Карен еще раз поглядела на дешевые ночные халаты. Неужели бедняки думают, что они выгадывают на плохом качестве материала и кроя? Даже бумажные полотенца были изгажены печатками носорогов или отцов-пилигримов. Карен глубоко верила, как другие верили в шелковые вышивки или Библию, что форма должна отвечать функциональному назначению. Но похоже, она была одинока в исповедовании такой веры.

— Пойдем в отдел спортивной одежды, — предложила она Дефине, и та, пожав плечами, согласилась:

— Как скажешь, начальник! Но что тебе втемяшилось посмотреть на жирных баб, напяливающих на себя штаны из искусственного шелка, — не понимаю.

— «Озлобленность не к лицу молодым», — напомнила ей Карен известную памятку.

— Где ты нашла молодых? — отпарировала Дефина.

Как всегда, стоило только ей подойти к отделу распродажи спортивной одежды по умеренным ценам, внимание Карен сосредоточилось на одежде. Сначала они прошли все ряды вешалок, чтобы составить общее представление о выставленном на продажу товаре. Нет ничего и ни для кого, как сказала бы Белл.

Люди, не знакомые с производством одежды, считают модельеров диктаторами, но Карен знала, что они более похожи на управленцев, ответственных за учет общественного мнения. Ей самой нравилось отмечать тенденции, передаваемые высокой модой в массовое производство и розничную продажу. Поэтому какое-то время они с Дефиной потратили на изучение выставленного товара. Но прежде чем переключиться на анализ покупателей, Карен предложила ознакомиться с продукцией Norm Со. Им было известно, что продукция эта поступает с производственной линии модельера Бетт Мейер. Продавщица подсказала им, что они найдут нужный товар на четвертом этаже.

Этаж был громаден и почти без продавцов. Они потратили не менее десяти минут и дважды ошиблись направлением, прежде чем обнаружили сектор Бетт Мейер. Вообще, в департаментских магазинах с обслуживанием было плохо. Разве что Нордстромы сумели вымуштровать своих продавцов до приличного уровня обслуживания покупателей. Карен вздохнула с облегчением, когда наконец оказалась в нужном отделе. Бетт Мейер была посредственным модельером, сделавшим себе имя на внедрении терто-шелковой продукции в массовое производство. Но силуэты ее моделей были вполне предсказуемыми и довольно скучными: все те же старые блузоны и их антураж с небольшими вариациями в размерах отворотов и подкладок под плечи. Карен не удосуживалась знакомиться с такой продукцией уже много лет, да и сейчас не стала бы, не будь она заинтересована в деятельности компании Norm Со. Повернувшись спинами друг к другу, они с Дефиной стали перебирать развешанные вещи на скользящей вешалке.

— Постой! — воскликнула Дефина. — Посмотри на крой этой штуки.

Куртка была сплошной мешаниной. Подкладка рукава выбивалась из-под манжетов, и выкройка груди уже топорщилась. Пако Раббане как-то высказался: «У архитектуры и у моды одна и та же функция. Теперь я архитектор женщин». Но «дом, который построила Бетт», не мог стать жилым ни для одной женщины. Какой кошмар! Карен потянулась посмотреть на ценник. Девяносто девять баксов! Но куртка не стоила этих денег. После первой же химчистки она потеряет форму.

— Погляди еще и на это! — сказала она, снимая с вешалки блузу с глубоким круглым декольте. Ярко-зеленая, она была подобрана по цвету под темно-зеленый блузон. Комплект был трудоемким в исполнении: нарукавные: карманы, пара погончиков на плечах, пуговицы обтянуты той же материей на застежках-петлях. Но выполнена она была из: чего-то, основанного на полистироле, и на ощупь была чудовищна. Что случилось с тертым шелком Бетт? В жару в такой блузе будет жарко, в холод — холодно.

— Ох, как слизняк!

— Ползучий, — добавила Дефина, потрогав блузку. — Как калька.

— Слизняк ползучий, Калька — это что, имена гномов?

Карен не ответила. Она задумалась над высказыванием Шанель: «Вы добьетесь успеха в моде, если некоторые ваши вещи будут считаться непригодными для носки». Это была непригодная. Превратит ли Norm Со и ее модели одежды в нечто подобное? Карен посмотрела на ценник. Двадцать девять баксов. Боже, как они могут сотворить такое за такую цену?

— Это чье производство? — спросила Карен, показывая кивком головы на куртку к этой блузке. Пока Дефина отыскивала фирменную наклейку куртки, Карен обнаружила происхождение блузки.

— «Производство США», — прочитала она с удивлением.

По крайней мере Арнольду будет чем гордиться, если она свяжется с Norm Со. Он активно боролся за национальное производство. Но может ли она удовлетворить его гордость с таким исполнительным отделом Norm Со? Она должна настаивать на качественных поставках. Если такая штука вообще существует в природе.

— Этот хлам сделан там же, — сказала Дефина. — Мне кажется, что с ценами они совсем свихнулись.

— За границей работа ничего не стоит. Отец говорит, что они приковывают людей к швейным машинкам и время от времени бросают им куски сырого мяса, чтобы те не умерли с голоду. Он, правда, если не совсем красный, то розовый.

По мере просмотра одежды на вешалке они обнаружили, что почти все модели Бетт Мейер представляли собой сочетание дешевой ткани шодли и непрактичного исполнения, но произведены были в США.

— Как им удается сшить это так дешево? — спросила Карен.

— Не могу понять!

С первого момента, когда она получила доступ к бизнесу в высокой моде, она искала пути получить прибыль от пошива сверхдорогих, сделанных по специальному заказу нарядов. Трудно поверить, что заказ на вечернее платье за двенадцать тысяч долларов невыгоден. Но, как правило, это так и есть. Богатые заказы авторских нарядов обычно требуют дополнительных затрат из личных денег модельеров. Есть только один путь заработать, путь, которым идут все: продажей дешевой продукции на массовом рынке. Одна из грустных шуток жизни: средний класс — источник прибыли в высокой моде — обойден модой. Как дочь Арнольда, Карен не могла смириться с таким положением. Но она любила свою работу.

Просматривая выставленное на продажу дешевое барахло, Карен задала риторический вопрос:

— Кто же моделирует всю эту дрянь?

— Да уж точно не ты, малышка. Я сомневаюсь, что и Бетт когда-нибудь просматривает весь этот ширпотреб. Даже она не настолько плоха, чтобы сотворить подобное.

Карен поежилась. Становилось все меньше и меньше модельеров, разбирающихся в крое. Все крутилось вокруг совершенствования коллекций и подбора материи. А весь трюк в создании моделей массового производства заключался в том, чтобы приручить капризность высокой моды, но и сохранить ее живость. О Боже, она была бы в ужасе, если бы ее имя появилось на такой кошмарной продукции.

— А что еще производит Norm Со? — спросила она.

— Разве линия Хэппенинг — это не их производство?

— Мне кажется, что их. Пойдем проверим.

Хэппенинг — это производственная линия по пошиву джинсов и джинсовой одежды. Два года ее продукция распределялась через склады, а затем всю ее скупила компания.

Они бродили по шестому этажу. Карен начала чувствовать, что она проголодалась, но для ланча было еще слишком рано. Может быть, бранч — поздний завтрак? Это напоминало ей Вэст-энд-авеню.

— Эй, Ди!

— Сама «эй»!

— Не хотела бы ты в воскресенье съездить позавтракать к нам? Захвати и Тангелу.

— Ну-ну, подумаю. Я давно ждала, когда ты пригласишь меня показать дом Джефри. Это, должно быть, здорово. — Она помедлила, как если бы боролась с сомнениями. — Карен, я очень тебя люблю, но стряпать ты не умеешь.

Карен нахмурилась.

— Не смейся над увечными. Сказала бы помягче, что у меня не всегда получается, что ли. Впрочем, можешь не беспокоиться. Всю еду я привезу из города.

— Ну тогда, дорогая, решено! — Дефина засветилась широкой улыбкой.

Они потратили еще минут десять на поиски Хэппенинг и столько же на просмотр товара. Ничего нового им это не дало.

— Недостатки дизайна они компенсируют обилием дрянного товара. Что случилось с ними?

— С Norm Со? — переспросила Карен.

Она знала, что в плохой ситуации основное правило бизнеса состояло в том, чтобы делать то, что делают другие, — только немного быстрее, лучше и дешевле. Хэппенинг так и работал в прошлом. Но промышленная линия, по-видимому, перестала справляться с ситуацией.

— Уж не продается ли она? — удивилась Карен.

— Пойдем, спросим у продавца.

— Если мы его здесь найдем.

Поскольку Карен становилась все более известной, то она старалась держаться в стороне от людных мест. Поэтому пока Дефина выведывала нужную информацию у продавцов, она нашла чем заняться в неприметном месте — неподалеку от примерочной кабинки. В кабинку зашла женщина с четырехлетней дочкой, чтобы примерить на нее дешевую хлопчатобумажную курточку.

— Тебе нравится ее цвет, Мэгги? — спросила женщина девочку.

— Нет! — воскликнула та, и Карен удивилась неистовству в голосе ребенка.

— Я думаю, это не твой цвет, — сказала Карен девочке и улыбнулась женщине, на которой были надеты джинсы Гэп и неописуемое костяное ожерелье.

Женщина улыбнулась в ответ.

— У Мэгги всегда очень определенное мнение об одежде, — сказала она, с умилением глядя на дочку.

Она взяла за руку ребенка, и они ушли. Карен отметила следы жира на локтях Мэгги и то, как трогательно раскачивались ее волосы, ритмично и в унисон, как будто они были скроены из одного куска ткани. Из своего угла Карен могла видеть часть детской щечки, нежной и гладкой, как слива.