Не успел Киллиан опустить руку, как Куин уже приоткрыл дверь. Как только они проскользнули в квартиру, он сразу же снова ее закрыл и только после этого протянул руку к выключателю.

— Ну? — нетерпеливо спросил Киллиан.

— Он здесь.

— Так я и думал. Сегодня, когда мы возвращались, за нами следили. Я видел номерные знаки. Машину взял напрокат некий Адам Мэкон.

— Оригинальное имя. — Куин прошел на кухню и открыл дверцу холодильника. — Не знаю, как вы, а я проголодался.

Киллиан не отреагировал на упоминание об аппетите Куина. Этот человек всегда говорил туманно-неопределенно, но именно в это время его голова работала интенсивнее всего.

— Что еще ты узнал?

— Этот человек в последнее время увлекся ножами. Сам их изготавливает и хвастается тем, что убивает свои жертвы медленно и максимально мучительно.

Содрогнувшись, Силк пробормотала:

— Очень мило.

Куин оглянулся на нее со своей обычной неулыбчивой улыбкой.

— Это и правда мило. Профессиональная гордость — это порок, который часто приводит к гибели. Чтобы убить человека медленно, нужны две очень важные вещи: время и уединенное место. Именно так мы его и подловим. — Он снова занялся изучением содержимого холодильника и наконец извлек оттуда упаковку яиц, ветчину, сыр, хлеб, картошку и помидоры. — Я узнал, где он остановился. Правда, это дает нам не слишком много. Во-первых, там полно народа, и во-вторых, эта крыса никогда не утаскивает свою жертву в логово.

— Ты много поработал, — пробормотал Киллиан, тоже начиная лихорадочно соображать.

Не оглядываясь, Куин закатал рукава.

— Как ты собираешься действовать? Наживка и ловушка?

Киллиан посмотрел на Силк, представляя себе, во что могут превратиться ее прекрасные черты и тело, если они с Куином потерпят провал, несмотря на все свои планы.

— Я этого не хочу.

Куин пожал плечами, сосредоточив внимание на яйцах, которые он взбивал в пышную пену. Если бы Силк была его женщиной — если бы у него могла быть своя женщина, — ему не хотелось бы оказаться перед выбором, стоявшим теперь перед Киллианом. Как бы хорошо они с Киллианом ни действовали, всегда существовали факторы, которые нельзя предсказать. Эти факторы уже послужили причиной гибели бессчетного количества замечательных людей.

— А у меня право голоса есть? — осведомилась Силк, когда поняла, что Киллиан не собирается просить ее саму сделать выбор.

— У тебя право голоса будет, но сначала мы должны решить, есть ли у нас шанс сохранить тебе жизнь, сделав тебя приманкой.

Посмотрев на Силк, Киллиан впервые увидел в ней не любимую, а сильную женщину, которая, если понадобится, сможет бороться за свою жизнь.

— Я в тебя верю, — тихо сказала она. — Если существует возможность меня обезопасить, ты ее найдешь. — Переведя взгляд на Куина, она добавила: — И ты тоже.

Куин снова кинул ей через плечо свою невеселую улыбку.

— Приятно, что обо мне не забыли.

Ее слова о вере потрясли Киллиана до глубины души. Она ему доверяет, может, даже больше, чем он этого заслуживает!

— Ты умеешь стрелять?

Изумленная его резким вопросом, Силк усмехнулась.

— Немного. Целься в живот, не дергай пистолет и нажимай на спуск.

Столь точное описание заставило Киллиана улыбнуться.

— Этого достаточно. — Он посмотрел на Куина. — Ты достал мне то, что я просил?

Куин кивнул на ящик стола, радом с которым стоял Киллиан.

— Там.

Киллиан выдвинул ящик и извлек оттуда небольшой темный револьвер. Он удобно лег ему в ладонь: игрушка, которая вовсе не была игрушкой. Он вручил его Силк, наблюдая, как она проверяет сначала предохранитель, а потом обойму.

— Ты умеешь.

Она слабо улыбнулась.

— Только потому, что должна. Ненавижу эти штуки. Но смерть мне нравится еще меньше.

Куин рассмеялся — к общему удивлению.

— Я сразу понял, что вы — храбрая леди, — заметил он, выкладывая на разогретую в духовке тарелку первый идеально поджаренный омлет.

— Стараюсь, как могу, — отозвалась она, изумляясь тому, что в этой ситуации можно найти что-то смешное. Она снова посмотрела на револьвер. — Он легко поместится в моей сумочке.

— Нет.

Она посмотрела на Киллиана:

— Что значит — нет?

— Это значит, что ты ведь можешь разлучиться со своей сумочкой. Я хочу, чтобы он был на тебе. — Киллиан вытащил из ящика кобуру на тонких ремнях и протянул ей. — Ты наденешь вот это.

— Разве он не обыщет меня, если ты не сможешь захватить его прежде, чем он захватит меня?

— Может, и обыщет. Но скорее всего — нет.

Куин закончил приготовление второго омлета.

— Так ты получишь прекрасную возможность стрелять, — сказал он, добавляя свой аргумент в пользу кобуры.

Силк раздумывала над их словами, взвешивая револьвер на ладони.

— Ладно, — согласилась она в конце концов и содрогнулась, представив прикосновение к коже холодного металла, который может нести смерть. Она слишком страстно верила в жизнь, чтобы легко относиться к тому, что может принести утро.

Киллиан заметил эмоции, стремительно сменявшие друг друга на ее лице, и правильно их истолковал.

— Если ты не можешь этого сделать, Силк, если не можешь нацелиться и нажать на спусковой крючок, зная, что, возможно, убьешь человека, который хочет убить тебя, тогда скажи нам это сейчас!

Она встретилась с ним взглядом:

— И что вы сделаете? Увезете меня отсюда? Ты знаешь, что это уже невозможно. Или мы прекращаем это прямо сейчас, или это никогда не кончится. И всякий раз, когда кто-то вновь закажет мое убийство, будет все больше шансов, что рядом окажется еще какой-то человек, может, тот, кого я люблю, может — просто незнакомый. Но кому-то придется платить за мое решение. Я с этим жить не смогу.

— А ты сможешь жить с тем, что тебе понадобится сделать для своей защиты?

Ему надо было знать все наверняка. Ее жизнь зависит от него, от Куина и от ее собственной решимости защитить себя в том случае, если этого не смогут сделать они.

— Я жила с еще более страшным и смогла выжить, — просто ответила Силк, приложив руку к его щеке. Тепло его тела успокаивало ее, заставляя забыть о том, что может случиться с ними. Она не может изменить прошлого, переделать настоящее или уйти от будущего. Она может лишь встать рядом с этим человеком, который ее любит, и с его другом, которого он вызвал для того, чтобы он помог спасти ее.

Киллиан повернул голову и губами прижался к ее ладони. Его взгляд на секунду смягчился, растеряв жесткую решимость, навязанную трудным выбором.

— Я полагаюсь на твой инстинкт самосохранения. Позаботься о том, чтобы он тебя не подвел, иначе я найду тебя даже на том свете.

Силк негромко рассмеялась: его угроза была ей приятна. Как это ни странно, она придала ей уверенности и спокойствия, хотя она еще даже не успела ощутить в этом потребности.

— Я буду это помнить, — пообещала она. Куин выложил на тарелку последний омлет.

— Ну что ж, мы все решили. Теперь давайте есть. Я умираю с голода.

Киллиан отпустил Силк, отступив на шаг, хотя больше всего ему хотелось бы крепко обнять ее. Впервые с той минуты, как он вызвал Куина, его охватило жгучее желание, чтобы тот оказался сейчас миль за сто отсюда.

Куин понимающе взглянул на него: глаза его искрились смехом. У Киллиана был такой вид, будто он вот-вот взорвется от неутоленного желания.

— Прекрати бросать на меня убийственные взгляды. Еще час, и вы сможете остаться вдвоем. — Он пододвинул Киллиану тарелку. — Напиток приготовь себе сам. Я пью кофе.

Он взял свою кружку и тарелку и вышел из комнаты.

Силк закусила губу: она едва сдерживалась от смеха, видя, как Куин наблюдает за Киллианом.

— Когда все будет позади, ты должен рассказать мне, как это вы смогли подружиться.

Киллиан нахмурился, стараясь не показать, как ему приятно, что она говорит о будущем: сам он был отнюдь не уверен в том, что оно у них есть. Открыв дверцу холодильника, он достал бутылку вина. Он предложил его Силк, но она отказалась.

— Скорее, мы с ним союзники. Не думаю, что Куин когда-нибудь сможет доверять другому человеку настолько, как это бывает при настоящей дружбе.

Он взял свою тарелку и бокал с вином и подождал, пока Силк нальет себе чашку кофе. Они вошли к Куину в спальню и обнаружили, что он уселся на углу кровати, надежно устроив тарелку у себя на коленях.

— Мы с тобой друзья, Куин? — спросил Киллиан, садясь.

Его вопрос заставил Куина иронично приподнять светлые брови.

— Едва ли, — сухо отозвался он. — Возможно, мы коллеги. А что?

— Это я спросила.

— Женское любопытство. Вечно вам хочется на все наклеить ярлыки.

В его глазах был не столько смех, сколько циничная ирония и разочарование.

— И тем не менее ты явился на его зов.

— Киллиан сделал бы для меня то же.

— Но это не дружба?

Он покачал головой.

— Дружба подразумевает слишком много лазеек, чтобы это нам подходило. Поэтому никакой дружбы нет. — При виде ее недоумения он вздохнул. — Нас связывает взаимный долг. Его. И мой. Эти узы лучше и надежнее, чем чувства. Честь — его и моя. Это гораздо легче определить. Это реальнее и не поддается различным толкованиям.

— И безопасно, — пробормотала Силк, начиная понимать, в чем дело. Ее и Каприс связывал такой же долг, такие же узы. И это действительно было прочнее дружбы. И безопаснее.

Куин кивнул, не пытаясь опровергнуть ее слова.

— Безопасно. — Он снова сосредоточился на еде. — Тебя тоже связывают подобные узы?

— С моей сестрой.

Он поднял голову, пристально посмотрев сначала на нее, потом на Киллиана.

— Ты не говорил мне, что у нее есть сестра.

— Я не знал, что это важно.

Он пожал плечами:

— Может, и не важно.

Силк переводила взгляд с одного мужчины на другого: у нее вдруг появилось такое чувство, будто она случайно оказалась на минном поле, состоявшем из вопросов, на которые не было ответов. Она открыла было рот, собираясь спросить, в чем дело, но Киллиан чуть заметно покачал головой, и она промолчала. А когда Киллиан сразу же переменил тему разговора, она поддержала его, хотя вопросы по-прежнему не давали ей покоя. Она решила, что обязательно спросит Киллиана и об этом, когда они избавятся от тени, нависшей над ними.