— Похоже, это интересная история, — заметила она, складывая руки на коленях.

Киллиан кинул на нее убийственный взгляд, а потом устремил его на своего мучителя.

— И насколько сильно тебе хочется ночевать у меня, Рэнди?

Куин поморщился, и взгляд его вдруг стал обжигающим.

— Забыл, что я сделал с тем, кто в прошлый раз попытался так меня называть?

— Сломал ему нос.

— Я и сейчас не разучился это делать.

— Силк это не понравится.

Силк попробовала не смеяться, но у нее ничего не вышло.

— Ну, не знаю. Если он будет чуть кривоватый, может, ты станешь еще интереснее.

Киллиан возмущенно посмотрел на нее:

— А это уже называется будить спящего льва!

Силк соскользнула с кровати, ухитрившись при этом не задрать подол платья до неприличия.

— Вот что я вам скажу. Я пойду и налью Куину немного вина, а вы пока выясняйте отношения. А если я услышу стук падающих тел, обещаю не кричать.

Она прихватила с собой пустые бокалы, из которых пили она и Киллиан.

— Хорошая мысль, — согласился Киллиан.

— А вы не согласитесь заменить вино на чай? — спросил Куин.

— Боюсь, что чая у нас нет. Кофе подойдет?

— Тот лакорастворитель, который пьет Киллиан?

Она покачала головой:

— Нет. Мой — и вполне приемлемый. Даю слово.

Он молча наклонил голову. В его светлых глазах отразилось восхищение, которое он не стал облекать в слова. Проводив Силк взглядом, он вновь повернулся к Киллиану.

— У тебя хороший вкус.

— А у нас мало времени. Она вернется всего через несколько минут. Что у тебя есть, и почему ты хочешь оставаться рядом?

— Ее убийство уже заказано. Это отвратительное дельце поручено человеку, специализирующемуся на особо откровенных делах. Большие деньги. Твое имя там тоже значится.

Киллиан выругался: грубо, резко и от души.

Куин снова кивнул.

— За вами наблюдают на работе, но пока они не смогли проследить вас до дома и залезть в личные дела. Похоже, твоей секретарше и младшему брату владельца удалось потерять ваши дела. Я решил, что это довольно удачный оборот.

Киллиан не ответил на комплимент по поводу его первого контрманевра.

— Убийца уже в городе?

— Точно не известно. Мои агенты это сейчас проверяют.

— Ты можешь быть уверен в том, что они нас не продадут?

— Мог бы не спрашивать. Я никому не доверяю, но плачу лучше других и своих осведомителей не обманываю. — Он посмотрел на свои испещренные шрамами руки. — И потом, я не люблю измен, особенно в такого рода делах.

Кивнув, Киллиан всмотрелся в лицо Куина.

— Ты и сам подставляешься. Разделяй и властвуй.

Куин поднял голову и пожал плечами.

— Ты все так же проницателен.

— А ты сошел с ума. У тебя и так хватает врагов, готовых заплатить больше, чем тот подонок, что заказал наше убийство.

Куин нечего не ответил.

Киллиан в поисках фактов заглянул в светлые глаза Куина и почувствовал, что результат получается весьма неприятный.

— Кто убийца?

Куин негромко назвал имя.

Киллиан сжал кулаки. Страх — не за себя, а за Силк — достиг таких масштабов, каких он прежде не знал.

— Один из лучших, — проговорил он наконец, и в его голосе ясно отразились и страх, и бессилие.

— Ни разу не попадался. Ни одной фотографии. Место жительства не известно. Тень среди множества других. — Куин повернул голову, чтобы посмотреть назад. — Ты был прав, что не доверил ее охрану никому другому. Если ее и удастся спасти, у нас с тобой это может получиться лучше, чем у кого бы то ни было. Закон связывает по рукам и ногам.

— А ты — нет.

Губы Куина изогнулись в циничной улыбке.

— Мне слишком многое известно о слишком многих важных персонах. И я очень хорошо умею увертываться.

Киллиан тоже посмотрел на дверь, за которой скрылась Силк.

— В один прекрасный день тебе может захотеться уйти на покой. Что тогда?

— Смерть — прекрасный выход для человека, у которого слишком много врагов.

Он сказал эти слова очень тихо, решительно и почти умиротворенно.

Киллиан снова всмотрелся в его лицо.

— Сколько раз ты уже умирал?

Куин моргнул, застигнутый этим вопросом врасплох. Уголки его губ чуть приподнялись, но он все-таки не улыбнулся.

— Я же говорил тебе: нам следовало стать компаньонами.

— Насколько я помню, в тот момент на меня было направлено дуло твоего пистолета, и я не сомневался, что живу последние мгновения.

— По тебе это не было заметно.

— Хорошая подготовка.

— У нас обоих.

Киллиан наклонил голову, услышав, что Силк заканчивает разливать кофе на кухне.

— Сегодня можешь ночевать здесь. Мы с Силк будем в ее квартире.

— Завтра меняемся местами.

Киллиан успел кивнуть, и почти тут же в комнату вошла Силк с подносом, на котором стояла кружка с дымящимся кофе и два наполненных бокала.

— Я прозевала что-то интересное?

— Нет. Только обмен оскорблениями.

Она кивнула: в ее глазах горели веселые искорки.

— А, суровая мужская дружба!

Эта фраза заставила обоих мужчин недовольно нахмуриться. Силк плюхнулась на кровать, решив, что ей очень нравится друг Киллиана. Только было бы лучше, если бы он хоть раз улыбнулся.


Киллиан осторожно вытащил руку из-под головы Силк, стараясь ее не разбудить. Всего несколько часов назад она так чудесно любила его, приняв в свое шелковистое тепло, словно там и было его место — его, и больше ничье. Но, что было для него еще важнее, она уснула в его объятиях, словно никогда не знала ужаса ночных кошмаров. Подложив к ней вместо себя свою подушку, Кил-лиан еще немного выждал, проверяя, не проснется ли она. Когда она тихо вздохнула во сне и свернулась, обняв подушки, от которых все еще пахло его телом, он решил рискнуть и встал с постели. Ему очень не хотелось уходить от нее, но надо было обсудить с Куином кое-какие детали. Не потрудившись одеться, Киллиан прошел в гостиную, к стене, разделявшей обе квартиры. Он постучал — негромко, отчетливо. Не прошло и минуты, как на его вызов ответили. Он кивнул, а потом пошел надеть джинсы. У входной двери он оказался как раз в тот момент, когда в нее почти беззвучно постучал Куин. Оба молчали, пока не оказались в темной кухне.

— Послушай, ты все-таки изволь приобрести хоть какую-то мебель. Хотя бы закажи по телефону, — раздраженно проворчал Куин. — Я люблю роскошь. Хотя бы один стул — и то было бы приятно.

— Хватит о чертовой мебели! Мы оба здесь не задержимся, так что нам она не нужна.

— Леди не останется здесь жить? Ты меня изумляешь. Я бы не подумал, что она из тех, кто легко сдается.

— А она и не сдается. Просто причин, по которым она сюда приехала, не существует. И я не намерен позволять ей продолжать эту комедию дольше, чем необходимо для того, чтобы обеспечить ее безопасность.

— Она так много для тебя значит?

Пока этот вопрос не был произнесен, Киллиан не задумывался над тем, насколько сильно он привязался к золотоглазой обольстительнице.

— Я ее люблю, — просто ответил он.

Куин вслушался в его слова, не слишком удивившись и глубине его чувства, и некоторому изумлению, которое в них прозвучало. Киллиан никогда себе в этом не признавался, но он принадлежал к числу людей, которые выбирают себе спутника на всю жизнь. Он не создан для того, чтобы оставаться одиноким.

— А ей ты это сказал? — мягко осведомился он.

— Нет!

Яростный протест Киллиана заставил Куина вопросительно поднять брови.

— А собственно, почему?

— Из-за небольшой детали, которая называется доверием. У Силк совершенно нет оснований доверять мужчинам и вообще тем, кому она якобы дорога. За исключением приемных родителей, ее предавали абсолютно все. — Он немного помолчал и с глубоким вздохом добавил: — А сейчас ее предаю я.

Силк привалилась к стене гостиной, потрясенная этими пятью словами, которые совершенно не ожидала услышать от Киллиана. Несколько секунд назад она проснулась не из-за обычно мучившего ее кошмара. Ее разбудили раздававшиеся поблизости негромкие голоса двух мужчин. Различив шепот Куина и Киллиана, она улыбнулась, хоть и не разобрала, о чем они говорят. Дружба этих двух столь непохожих друг на друга людей по-прежнему немного удивляла ее, но, с другой стороны, наверное, только такой необычный человек, как Киллиан, был способен по достоинству оценить Куина. Она встала, не думая о том, что собирается подслушать их разговор. Ей просто хотелось разделить их близость, как она делила ее с ними этим вечером.

Но близость эта оказалась иллюзорной. Первые же слова, которые она смогла расслышать, были ужасным признанием Киллиана. Обхватив себя руками, стараясь поглубже спрятаться в толстый халат, который она надела, чтобы присоединиться к мужчинам, Силк застыла у стены, пытаясь справиться с болью, раздиравшей ей душу. Пока она стояла, чувствуя, как вокруг нее превращается в пепел весь ее мир, Киллиан разжег новый разрушительный пожар.

— Она считает, что я оказался здесь случайно. То, что мне было известно, почему она уехала из Филадельфии, не показалось ей странным. По городу ходило множество сплетен. Единственный раз она спросила меня, не преследую ли я ее. Я ответил «да», но так, чтобы она мне не поверила. Я сказал правду, но облек ее в форму лжи. Все, что я делал в те первые часы, служило одной цели — оказаться рядом с ней. Когда Джеффри обратился ко мне в связи с идеей Лоррейн, Силк мне не понравилась. Я явился на вечеринку, на которой она присутствовала, пытаясь найти в ней хоть что-то хорошее, а увидел только то, о чем с таким смаком писали все газеты. И тогда я ее осудил. Когда несколько моих людей свалились с гриппом, я решил, что если у нас и возникнут трудности, то именно из-за нее. Репутация моей фирмы основана не только на результатах, но и на устных рекомендациях. Я не мог допустить, чтобы избалованная девица разрушила то, что я создавал годами.