— Извините, но мы не уполномочены…

— Валите. Мы не будем с вами сотрудничать. От вашего предложения воняет похлеще, чем от дерьма моего кота.

— Максим Сергеевич, давайте возьмём паузу? Вы изучите ещё раз договор, посоветуетесь с Филом…

— И он лично пошлет вас, но уже в такие дали, что моя "агрессия" вам покажется цветочками. Восемьдесят процентов с каждого проданного доступа. Без понижающих и прочей лабудистики. Или так, или разговор окончен.

Контрольный в башку с разбрызгиванием ее содержимого по ближайшему кварталу. Эдик подавился своим кофе от моих условий, а его напарник так вообще выпал в осадок. Не умеете ребята играть не на своем поле. Только и я в лохи записываться не собираюсь. Один раз облажался, теперь чуечка на подобные "щедрые" предложения выработалась. Решили они позаботиться. Ага. О себе естественно.

— Максим Сергеевич, у нас аренда мощностей…

— Угу. "Онлайны" тоже их арендуют, и, если мне не изменяет память, у той же компании. Восемьдесят процентов. С учётом того, что у вас нагонится аудитория и на других видосах подрастут просмотры, двадцать процентов для вас и так очень шикарный бонус.

— Извините, но мы вынуждены отказаться.

— Да не вопрос. Звоните, если передумаете, — расплывшись в пародии улыбки, жду когда парочка свалит из-за стола и звоню менеджеру с "Онлайна", с которой "мы не заработаем ничего". — Эльвира Альбертовна, день добрый. Как ваши дела? Приятно слышать, что все хорошо. Я к вам тоже с радостью. Может, встретимся где-нибудь, попьем чаек-кофеек и подпишем договор? Да, нас все полностью устраивает. Через час? Конечно, удобно. Тогда я не прощаюсь.


Кафешка у офисного здания. Девочка-менеджер без ненужных и непонятных слов ещё раз расписала мне условия, по которым работает ее компания, снова вытерпела мой юморок, даже посмеялась тупому анекдоту про двух бабуинов, решивших обмануть наивного мальчика, а потом одним звонком закрыла финансовый вопрос, переведя на счёт Фила оплату за право показа. Ни о каких исключительных правах и полном выкупе видео ни шло ни слова. Сейчас нам платят чисто за то, что дали добро показывать, отчисления за просмотры — каждое десятое число следующего за отчётным месяца. Изи, взаимовыгодно и что немаловажно реально прозрачно.

— Чек за мной. Билетик на концерт организуешь? — сразу после подписания договора, мы перешли на ты, и Эля решила закрепить это знаменательное событие оплатой двух кофе.

— Легко, — перехватываю сундучок, принесённый официантом и кладу в него пару купюр. — За меня девушки не платят. Даже за кофе.

— Особенно, когда девушка только что перевела на твой счёт кругленькую сумму, да? — смеётся так, что невольно улыбаюсь в ответ.

— Воу! Во-первых, там был бизнес, во-вторых, счёт не мой и, в-третьих, не надо поганить мою галантность. Не, если ты ярая феминистка, то можешь попробовать вернуть мне половину. Только я один фиг не возьму и буду до победного отказываться.

— К твоему счастью, я не феминистка и могу просто сказать спасибо, — улыбается шире, медленно накручивая прядь на палец. — Поужинаем?

— Сорян, у меня отношения.

— Верность и честность? Получается, что слухи — всего лишь слухи?

— Как-то так, и ещё кот в придачу, — развожу руками и протягиваю ладонь. — Спасибо за сотрудничество, Эльвира Альбертовна.

— Максим Сергеевич, — отвечает на рукопожатие и хохочет. — Не забудь про билетик.

— Помню. Осталось только уболтать Фила на "Олимп".

— Не сомневаюсь в твоих талантах. Если что, ты знаешь к кому обращаться по поводу записи.

— Заметано, Эль.

Помогаю девушке надеть ее пуховик, в котором она становится похожа на пингвина. Ржу над красной шапкой с двумя огромными белыми помпонами, смахивающими на выкатившиеся от удивления глаза, и ловлю ее, поскользнувшуюся на ступеньках.

— Упс! — Эля не торопится выбираться из моих рук, а я через мгновение чуть не роняю ее сам.

Прямо напротив входа стоит "Мерседес", а за его рулём Еля. Смотрит на меня, на нас с Элей. В грудине ухает и тут же начинает шпарить огнем от понимания, как все выглядело с ее стороны.

— Пока, Эльвира, — ставлю девушку на ноги и как заворожённый иду к машине, преграждая ей выезд. — Еля, глуши тачку! — рычу, вставая перед бампером, но она мотает головой и машет мне ладонью, чтобы ушел в сторону. — Глуши тачку или переезжай!

Двигатель затихает через минуту, за которую меня испепелили взглядом. Я сажусь на пассажирское и хлопаю дверью злой, как черт. Не на нее. На себя и на Элю, решившую напоследок пофлиртовать.

— Это менеджер компании, купившей права на показ концерта Фила.

— Мне без разницы, Максим.

— А для меня она есть. Я не собирался с ней спать. Вообще ни с кем не собираюсь.

— Макс, ты не обязан передо мной отчитываться. Я тебе никто.

— Еля, ты моё всё. И я не отчитываюсь. Просто не хочу непоняток между нами…

— Макс…

— Дай мне сказать, — обрываю, срываясь, и уже спокойнее прошу, — пожалуйста.

— Говори.

— Ты решила за нас обоих, думаешь, что так будет правильно. Типа Боря даст тебе уверенность в завтрашнем дне и прочая лабудистика. Я слишком мелкий для тебя, и бла-бла-бла… Только это не так, Еля, — поворачиваюсь к ней лицом, тянусь к ее пальцам. — Скажи, что ни разу не вспомнила обо мне.

— Ни разу, — закрывает глаза, отворачивается и кусает губы. — Я о тебе не думала и не вспоминала. Все, что было — это случайность. Я просто перебрала и так получилось.

— А теперь скажи мне это ещё раз, но уже глядя в глаза. Потому что я тебе не верю. Ни одному слову не верю. Ты же сама чувствуешь, как нас тянет друг к другу.

— Нет.

— Врешь. Я вижу, что ты врешь. И мне, и себе. Я видел твой взгляд, когда Эльвира подскользнулась. Так не смотрят на того, на кого плевать и считают ошибкой. И ты сама это знаешь, но за каким-то хреном упёрлась в своего Борю. Скажи мне, что в нем такого? Почему он, Еля?

— Потому что я беременна! — выкрикивает и толкает меня в плечо. — Уходи! Я прошу тебя, Макс, уходи! Не делай хуже ни себе, ни мне!

Только я перехватываю ее руки, притягиваю к себе, целую в мокрые от слез щеки и чуть не задыхаюсь, когда ее губы на мгновение прижимаются к моим. Нет, это не случайность и даже не поцелуй. Это глоток воздуха. Того самого, которым дышим только я и она. Жадный, голодный вдох, пропитанный тоской.

— Дай мне ключи и пересядь.

— Нет.

— Мы просто поедем ко мне и поговорим. Я обещаю, что не трону тебя пальцем. Ты же хочешь со мной поговорить? — смотрю в глаза и вижу в них ответ. — Поедем поговорим? Посмотришь на Пирата, — протягиваю ладонь и шепчу. — Просто поговорим о чем захочешь или помолчим.

— Если только недолго.

— Хотя бы полчаса, Еля. Не знаю как ты, но я соскучился по твоему голосу.

16


Ли


Это непередаваемое ощущение дома, где тебя любят и ждут. Где все до боли знакомо, и каждый запах наполнен каким-то особым спокойствием и умиротворением. Я вхожу в квартиру Макса всего лишь во второй раз, но дурею от этого ощущения, захлестывающего с головой с самого порога.

— Привет, Пират. Ну как ты тут? — чешу за ухом кота, встречающего нас на банкетке, улыбаюсь его ответному мурчанию и тому, что он ластится ко мне, а потом спрыгивает на пол и трется о ноги Максима.

Все так, как могло быть, если бы мы с ним были вместе. Словно каждый вечер возвращаемся домой вдвоем и Пират наш кот. Я улыбаюсь, а в груди щемит от того, что это не так.

— Соскучился, братишка? Иди на кухню, сейчас я тебя покормлю, — Макс опускается на корточки, гладит кота, поднимается и теряется, когда мы сталкиваемся взглядами. — Можно помочь?

Я развязываю пояс пальто, поворачиваюсь к нему спиной и невольно закрываю глаза, почувствовав мимолетное прикосновение пальцев к шее. Крохотная доля секунды, банальная галантность, а мою кожу будто вспороли острым лезвием и оголили нервы. Почему с тобой так, Макс? Почему я еду к тебе домой вместо того, чтобы готовить ужин Рокотову?

— Тебе, наверное, нельзя кофе, но у меня есть зеленый чай. Будешь? Может, хочешь поужинать?

Киваю, а на глазах наворачиваются слезы от той нежности, с которой звучит его голос. Она проникает внутрь меня слишком глубоко, чтобы отвечать словами, и тело сходит с ума от каждой произнесенной буквы. Хочу ли я поужинать с тобой? Очень. Думала ли я о тебе? Да. Вспоминала ли? Конечно. Глупый мальчик, как же ты прав. Я думала, что все пройдет, обязательно пройдет, но стоило увидеть тебя с другой…

Я иду за Максимом на кухню, опускаюсь на табурет и украдкой рассматриваю его спину пока он возится у холодильника, выкладывая к раковине овощи. Взглядом касаюсь его волос, шеи, плеч, спускаюсь по руке к пальцам и замечаю на запястье правой отслоившийся краешек пленки и покрасневшую под ней кожу. Она то появляется из-под рукава толстовки, то снова прячется в нем, а сердце сковывает льдом — скажи, что ты не делал никих глупостей, Макс!

— Что у тебя с рукой?

Оборачивается, смотрит на свои руки и, проследив за моим взглядом, улыбается:

— Все ок, Еля. Просто сделал второй рукав.

— Покажи! — тон больше напоминает приказ, а не просьбу, но мне хочется убедиться, что дело именно в татуировке. Хоть бы это была татуировка, пожалуйста…

Макс стягивает толстовку через голову, и я выдыхаю с облегчением, увидев черные рисунки, поднимающиеся от запястья к плечу.

— Эта — типа запад, — показывает левую руку с Пегасом и Никой, — а эта восток, — демонстрирует дракона и пагоду на правой. — Осталось только зафигачить компас и китайский фонарик на лопатках, и будет огонь.

— Боишься потеряться? — спрашиваю, пряча за сарказмом то, чего не должна, но все же чувствую.