Викарий был доволен карьерой своего сына, а юноша понимал, что если в его жизни не произойдет чего-то чрезвычайного, то он станет гордостью своей семьи. Долгие часы Филипп проводил в кабинете над бумагами. Работы прибавилось особенно много в последнее время, когда очередная война с Бонапартом должна была вот-вот разразиться. Ему поручалось проводить самые конфиденциальные встречи и улаживать самые скользкие дела. Многие важные персоны, чьи имена впоследствии вошли во всемирную историю, благосклонно относились к Филиппу. Лорд Грей был им доволен, а провинциальный папаша возносил молитвы Господу, чтобы гордыня не поселилась в душе его невинного отпрыска.

— Что еще мне надо уладить перед отъездом? — спросил Грей.

Филипп достал из-под пачки бумаг документ и, смущенно кашлянув, произнес:

— Аренда дома в Ханс-тауне кончается. Будем ли мы продлевать ее или откажемся?

Грею было некогда занимать голову такими мелочами. Более важные проблемы свалились на его плечи.

— Продли аренду, — распорядился он коротко. — Это все?

— Еще один вопрос. Где я смогу найти вас в ближайшие недели-две в случае необходимости?

— В Глочестершире.

— Как Квентин?

Вопрос застал Грея уже в дверях.

— Дело идет на поправку. Я увижу тебя на вечернем приеме, Филипп?

Возражать Грею, особенно по пустякам, было не принято, поэтому Филипп ответил без нотки сомнения в голосе:

— Я загляну туда обязательно.

— Отлично.

Но тревожные раздумья сразу отразились на лице Филиппа, как только за лордом Греем закрылась дверь.

Оказавшись у себя в комнате, Грей сбросил камзол и уселся, вытянув ноги, в свое любимое мягкое кресло. Его одолевали мрачные мысли и в то же время жажда деятельности. Нерастраченная энергия била из него ключом. Целых три месяца он был вынужден играть роль, лгать всем напропалую, распространяя легенду, что с опекаемым им малышом и его гувернанткой все обстоит благополучно. Скоро этой весьма унизительной для него игре придет конец, и весь свет узнает, что Дебора Вейман похитила ребенка и скрылась неизвестно куда. Но теперь уж она не сорвется с крючка!

Несколько раз Грей в нетерпении дернул шнур звонка и велел появившемуся лакею принести из погреба бутылку самого лучшего коньяка. Первый стакан он осушил залпом, даже не почувствовав вкуса благородного напитка. Пытаясь привести в порядок расшалившиеся нервы, он поспешил снова наполнить стакан. Теперь он уже потягивал коньяк маленькими глотками, пребывая в задумчивости. Прикрыв глаза, Грей сосредоточился, восстанавливая в памяти всю цепь роковых событий.

Париж. Там это началось. В дни всеобщей паники, последовавшей за объявлением войны. Грозовые тучи скапливались уже давно, и те, кто имел отношение к дипломатическому корпусу, позаботились отправить жен и детей в Англию, прежде чем французы объявят границы закрытыми. Грей был в числе последних, кто еще оставался в неприятельском городе, так же как и его друг Джил Баррингтон. Джил задержался из-за того, что его мальчик прихворнул и трудности путешествия могли повредить ему. Кроме этого, именно в тот день, когда смерть нашла его, Баррингтон получил доказательства, что некто из посольства передает секретную информацию французам, и даже с полной уверенностью мог назвать теперь имя предателя.

Грей знал об утечке важной информации, но все его усилия обнаружить этот источник потерпели неудачу. В ту ночь у него была назначена деловая встреча с Джилом, чтобы обменяться добытыми доказательствами. Именно Джил настаивал на особой срочности и конспиративности этого свидания под покровом ночной темноты. Грей не особенно верил в необходимость такой спешки. Вокруг царил хаос. Предпринять какие-то решительные и осмысленные действия не представлялось возможным. Поэтому Грей спокойно отнесся к доставленному ему в самый последний момент от Джила посланию с просьбой отменить назначенную встречу. Их беседа переносилась из Парижа в Лондон. Грей счел это вполне благоразумным. Он спокойно ждал Баррингтона в Лондоне, но через неделю получил от Талейрана известие, что посол лорд Баррингтон убит неизвестным грабителем, которого он, видимо, спугнул в библиотеке своего дома.

Когда шок от подобной новости несколько прошел, Грей принялся анализировать. Версия Талейрана о причине гибели Джила его не удовлетворила. Она была слишком проста и слишком всех устраивала. Перед смертью Джил обнаружил что-то «горячее», что и послужило причиной его гибели. Может быть, у него не было твердых доказательств, но имя предателя он наверняка держал в голове. Если бы Грей и Джил встретились той ночью, маска с лица негодяя была бы уже сорвана, а Джил остался бы в живых. В своих логических рассуждениях Грей добрался и до послания, отменяющего ночную встречу. Не было ли оно искусной подделкой?

Его мысли перекинулись на поведение мисс Вейман по ее возвращении в Англию. Грей ни в чем не подозревал ее. Он только хотел побеседовать с ней, как с человеком, присутствующим при кончине Джила. Благодаря любезности Талейрана, Грей знал приблизительно время ее прибытия с континента. Охрана всемогущего министра проводила ее с ребенком до пристани в Кале. Они благополучно пересекли пролив. Но к изумлению Грея, Дебора и Квентин ускользнули от слуги, высланного им навстречу в Дувр из Лондона. Это был непростительный проступок с ее стороны и никак не простое недоразумение. Кучер Грея гнался за ними, но потерял их в переплетении узких, заполненных экипажами и людьми дуврских улиц. Нехорошие подозрения не могли не вспыхнуть в мозгу Грея.

Он устроил на нее настоящую охоту. Он мог, конечно, поднять тревогу, обратиться к властям и в конце концов выкурить ее из той норы, куда она забилась. Он отверг эту идею только по одной причине: на нем лежала ответственность за мальчика. Ничто не должно было подвергнуть риску его жизнь. Ради Квентина следовало быть предельно осторожным. Мальчик, конечно, не догадывался об опасности, нависшей над ним. В этом убеждало Грея то, что Квентин охотно последовал за мисс Вейман. Грей не знал, какую историю она рассказала мальчику, чтобы оправдать свои безумные действия, но уже за то, что мальчик жив, надо возблагодарить Господа.

Грей тщательно взвесил все обстоятельства. Вначале в тайну был посвящен только его кучер, который упустил мисс Вейман в Дувре. Ему было хорошо заплачено за молчание. Предчувствуя, что мисс Вейман в скором времени затребует за мальчика выкуп, и опасаясь, что весть о похищении, распространившись в обществе, спугнет ее, он объявил всем о благополучном прибытии мисс Вейман с воспитанником в Англию, а также об их отъезде для поправки здоровья в одно из отдаленных поместий.

Когда миновала первая неделя, а требований о выкупе не поступило, Грей несколько растерялся. Чего же она добивается, если не денег?

Наверное, уже в тысячный раз он обдумывал создавшуюся ситуацию. Единственной, кроме денег, ценностью, которой он обладал, была дипломатическая информация. Она могла бы передать ее врагу. Но почему же она до сих пор не связалась с ним?

Когда в мучительном ожидании прошла еще целая неделя, он решился на разговор с лордом Лоуфордом, главой разведывательной службы военного министерства. Грей изложил ему проблему во всех деталях. Лорд Лоуфорд высказал свою точку зрения, с которой Грей немедленно согласился. Женщина держит мальчика в качестве заложника для какой-то мерзкой интриги, время для осуществления которой еще не пришло. Они обязаны найти Квентина, и как можно скорее. С этой целью Лоуфорд выделил в помощь Грею самого лучшего, самого надежного из своих агентов.

Кемпбелл — так звали агента — был немногословен. Он задал только самые необходимые вопросы, которые никак не мог не задать. Каково прошлое мисс Вейман? Кто ее родители? Кто ее друзья? Куда бы она, по мнению Грея, могла направиться в первую очередь? Кто был ее нанимателем до лорда Баррингтона?

Тут же выяснилось, что мисс Вейман — это сплошной сгусток тайн. Четыре года она была гувернанткой Квентина, но никто из друзей Джила не знал о ней решительно ничего. Мало кто вообще видел ее. Она не избегала общества, но всегда держалась в тени.


Следующие несколько недель показались Грею самыми долгими и тягостными в его жизни. Он уже почти потерял всякую надежду на успех секретных поисков и готов был предать дело огласке, когда вдруг Кемпбелл дал о себе знать. Он съездил в Девон и побеседовал с вдовой Баррингтона, притворившись дальним родственником мисс Вейман, давно потерявшим ее след, а теперь жаждущим восстановить родственные связи. Из разговора с Софи Баррингтон он уяснил, что Дебора пришла гувернанткой к Квентину из школы для девочек в Бате. Сведения были, конечно, скудными, но все-таки это была первая зацепка. Далее Кемпбелл обнаружил, что некая миссис Дебора Морней, вдова, недавно появилась в Бате и заняла место учительницы в пансионе для молодых леди из благородных семей, которым руководила мисс Хейр. Кучер, ездивший когда-то в Дувр встречать сбежавшую гувернантку, точь-в-точь описал Кемпбеллу внешность новой преподавательницы пансиона. Кемпбелл уверился окончательно, что Дебора Морней и Дебора Вейман — это одно и то же лицо.

Новость была не такой уж радужной. Грей стал еще больше волноваться за мальчика. Квентина уже не было с ней, где же он?

В ярости он сжал рукой толстое стекло стакана и чуть не раздавил его. Он допил коньяк, это немного помогло ему привести нервы в порядок. Квентин жив! Грей был готов побиться об заклад, что это так. Эта ведьма не потащила бы мальчишку через Францию только для того, чтобы прикончить его здесь, на английской земле. Скорее всего она припрятала мальчика где-то поблизости от себя. Держать его постоянно при себе теперь она не могла, раз занялась преподаванием в пансионе для юных леди.

Внезапно вскочив с места, Грей устремился к маленькому бюро, примостившемуся недалеко от камина. Он извлек из нижнего ящичка листы бумаги, исписанные крупными неровными буквами неустоявшимся детским почерком. Это были записочки от Квентина с выражением благодарности опекуну за подарки к рождественским праздникам и дням рождения.