Молчание. Кэт почувствовала, как все ее тело онемело от напряжения. Бедро Деринга, прижатое к ней, было также твердое как скала.

Никто не шевельнулся. Не произнес ни слова.

Судья ждал невыносимо долго, потом встал.

– В свете открытий, неизвестных во время проведения первого расследования, – произнес он тоном римского сенатора, – объявляю решение о предумышленном убийстве, совершенном некоей Катрионой Фолшо из имения Гринуиллоу-Мэнор, графство Килдэр, аннулированным и недействительным. Новое постановление, отражающее установленные факты, будет составлено и предложено всем сторонам, которые должны скрепить подписью свое согласие. Далее, я выдвигаю обвинение в лжесвидетельстве против миссис Уильям Фолшо и заявляю, что, будучи обнаруженной в пределах юрисдикции наших законов и постановлений, она подлежит аресту. Быть посему.

Радостные возгласы слушателей, не обращавших внимания на попытки судебных приставов навести порядок в зале, показывали, на чьей они стороне. Люди похлопывали друг друга по плечу, пожимали руки, торжествовали, как будто они – совершенно чужие Кэт люди – были кровно заинтересованы в исходе этого дела. И может, так оно и было. Власти показали, что готовы признать свои ошибки и восстановить справедливость. Немало для страны, которая видела лишь крохи справедливости на протяжении сотен лет.

Колени у Кэт дрожали, когда Деринг помог ей подняться и держал ее под руку, пока она принимала поздравления и выслушивала добрые пожелания. Потом Кэт пошла от свидетеля к свидетелю, благодаря их за то, что выступили в ее пользу. Она также поблагодарила коронера и мистера Денниса Махоуни, который манипулировал событиями, как волшебник. Потом она подошла к Патрику Махоуни, который признался, что был влюблен в ее двоюродную бабушку, но она отвергла его предложение.

– Мне было так важно, – мягко сказал он, избегая толкающуюся толпу, – помочь девушке, которую Мара любила как собственного ребенка.

Кэт чуть не расплакалась от радости, что свободна, и от доброты такого множества людей, которые помогли ей. Ей только хотелось удалиться вместе с Дерингом и побыть в тишине, дать возможность своей новой жизни пустить корни. Доэтого момента она никогда не была уверена в их совместном будущем.

Появился мистер Гиллиам, его лицо сияло.

– Знаете, сэр Перри спросил, мог бы я принять предложение «Черного Феникса», если появится миссия, которая отвечает моим талантам. Я согласился с огромным энтузиазмом. Он также просил меня передать вам приветы. Этим утром он отплыл в Англию.

– Он был так уверен в исходе дела?

– Думаю, этот джентльмен никогда не бывает в чем-нибудь не уверен. Замечательный человек, хотя немного утомительный.

– А каковы ваши намерения, сэр? Вы сразу вернетесь домой?

– Я никогда не спешу домой, – сказал Гиллиам с некоторой печалью в глазах. – Лорд Уитуорт предложил мне погостить у него, так что я побуду некоторое время в Дублине и изучу сельскую местность. – Потом он протянул руку Дерингу, который с готовностью пожал ее. – Должен поблагодарить вас, сэр, за приглашение разделить с вами приключения. Ваше доверие изменило мою жизнь.

Мужчины не могут выражать свои чувства дольше, чем несколько слов и рукопожатие. С покрасневшим затылком мистер Гиллиам быстро удалился.

Кэт огляделась и увидела приближающегося лорда Уитуорта. Его обычно замкнутое лицо морщилось в улыбке.

– Настоящий триумф, – сказал он, когда Кэт присела в реверансе.

– Вы оказали очень ценную поддержку, милорд. Уверена, что ваше присутствие было очень важным.

– Кто знает? Но именно этот судья и я скрещивали шпаги несколько раз, и он хорошо знал, что любой промах с его стороны не пройдет незамеченным. Я только могу сказать, что мне это доставило удовольствие, леди Деринг. Чтобы отметить победу справедливости, я организовал праздничный ужин в замке сегодня вечером, совсем не официальный, и будет жаль, если вы не почтите нас своим присутствием. Даже миссис Ахерн будет там, потому что потом я отвезу ее в Дублин в своей карете.

Меньше всего ей хотелось быть на людях, но, конечно, придется принять приглашение.

– Мы будем счастливы, милорд. Вы очень добры.

– И эгоистичен. Вы не останетесь здесь, поскольку у Деринга имение в Дорсете, поэтому я должен наслаждаться вашим очаровательным обществом, пока могу.

Откланявшись, он направился к двери, забрав по дороге миссис Ахерн.

– Ты сказала ему, чтобы он отменил этот утомительный бал? – спросил Деринг, нахмурившись.

– Не говори ерунду. Ты воображаешь, что я стала бы решать за другого?

– Если думаешь, что это на пользу. – Его взгляд смягчился. – Поверь мне, соблазн действует гораздо лучше. Займись этим, и ты почти наверное добьешься своего.

– Даже в этом? – На теплой волне своего успеха она не могла удержаться, чтобы не потянуть его за собой. – Ты готов пойти в огонь?

– Думаю, да. Я тоже устал бежать в другом направлении. Но это непросто – выбросить брата с семьей на улицу, не говоря уже о тысяче осложнений, которые за этим последуют. Дай мне немного времени, хорошо?

Глава 26

– Он известный малый, – сказал Деринг, – отличился в бою, красуется в гусарской форме, остроумный собеседник и прочая ерунда. Ничего дурного о нем не слышно. И все-таки через тридцать секунд в его обществе мне уже хочется дать ему в физиономию.

– В подобных случаях часто именно сходство характеров является причиной неприязни, – спокойно объяснила Кэт, которая с самого Их прибытия в Лондон неизменно хранила спокойствие. До сих пор Джаррет пребывал в хорошем настроении, но чем ближе день, когда ему придется вернуть лошадь и встретиться с братом, тем раздражительнее он становился. Сейчас, ведя в поводу Банши по Гайд-парку к месту встречи с майором лордом Джорданом Блэром, Деринг кипел от злости.

– Твоя теория не подтверждается, – рассуждал он. – Другой парень из «Черного Феникса» – называет себя Робином – может быть и банковским клерком. Совершенно бесцветный, со мной ничего общего. А мне он тоже не нравится.

– Может быть, они согласятся, чтобы ты выкупил лошадь. Знаю, просить об этом ты не хочешь, но…

– Конечно, есть такой соблазн. Но последние несколько недель в Гринуиллоу-Мэноре должны были убедить тебя, что каждый пенни, который нам удастся наскрести, потребуется, чтобы привести имение в порядок. Пока я не поддался слабости, даю торжественную клятву не покупать Банши даже по сходной цене. Пока я смогу обойтись и наемной лошадью.

Этим утром на рассвете он отправился на свою последнюю долгую прогулку верхом и, вернувшись, сам долго чистил лошадь. У Кэт душа болела за него. Они вышли на площадь Гайд-парк-Корнер, и Джаррет указал ей на вход в здание «Таттерсоллз», где проходили аукционы чистокровных лошадей. Там он впервые увидел Банши. Кэт догадывалась, что Блэр, потребовавший лошадь обратно в собственность «Черного Феникса», переведет Банши через улицу и снова выставит его на аукцион. Зачем бы иначе он выбрал именно это место?

Прикрыв рукой глаза от яркого сентябрьского полуденного солнца, она заметила щеголеватого джентльмена в синей военной форме, прислонившегося к дереву. Деринг тоже увидел его. Она услышала, как он вздохнул сквозь зубы.

– Вот и вы, – сказал лорд Блэр, непринужденно направляясь к ним.

Деринг остановился, ожидая, когда тот подойдет.

– Вы думали, я не приду?

– Вовсе нет, старина. На вас теперь можно положиться. Мне кажется, заслуга в этом принадлежит целиком этой очаровательной леди, перед которой мы в долгу. Леди Деринг, я к вашим услугам.

– Давайте покончим с этим, – вмешался Деринг, не дав Кэт ответить. – Вот банковский чек на оставшиеся деньги, которые давал мне «Черный Феникс». Если вы хотите получить от меня финансовый отчет, то вам не повезло. Я не храню записи.

– Да и как вы могли это делать в тех обстоятельствах? У нас нет причин сомневаться в ваших словах, сэр. А это, как я догадываюсь, и есть та самая лошадь. Великолепное животное. Мне самому хотелось бы иметь такую.

Сжав челюсти, Деринг передал поводья Блэру.

Кэт знала, чего это стоило мужу. Ей хотелось дать пощечину лорду Блэру за то, что он без всякой надобности ведет себя так вызывающе. Да, в самом деле, эти двое, будучи на ножах, все-таки очень похожи. Это было совершенно ясно. Но она не чувствовала в Блэре злости. Напротив, ей почудилось, будто он хочет что-то сказать или испытывает Деринга. Как будто Деринг не сделал уже гораздо больше того, о чем его просил «Феникс».

– Теперь, когда вы вернули лошадь, – сказал Блэр, – не хотите ли выкупить ее? Мы предлагаем вам хорошую цену.

– Нет, – ровным голосом ответил Деринг.

– Можете назвать свою цену.

– Вы со мной играете? Я проделал долгий путь до Лондона ради этого. Пусть так и будет. С лошадью я покончил. С вами – тоже и с «Фениксом».

– Ну, не совсем, – извиняющимся тоном заметил Блэр. – Мы оказали вам услугу, и если понадобится, вы должны нам отплатить тем же. Как иначе мы сможем осуществлять то, чем занимаемся, если те, кто получил выигрыш, не пойдут навстречу?

– Я думал, что уже сделал это.

– Ах, «Рай». Но вас пригласили для выполнения той миссии. Это лошадь другой масти. Конечно, вы всегда можете отклонить нашу просьбу.

Деринг, сцепив руки за спиной, оглянулся на Кэт, посмотрел на верхушки деревьев. Листья уже начали желтеть, холодное лето плавно переходило в осень.

– Теперь у меня есть обязанности, – ответил он. – Но я вас понял. Обращайтесь ко мне, когда потребуется, и по возможности я помогу вам.

Удивленная его ответом, Кэт жаждала узнать, попросят ли и ее об услуге. Кто получил от «Черного Феникса» больше, чем она?

– Вы уверены насчет коня? – спросил снова Блэр, и в голосе его теперь не было и намека на насмешку.

– Уверен, – подтвердил Деринг. – Но надеюсь, вы найдете ему хорошего владельца.

– Сколько? – внезапно спросила Кэт.