– Острова уже давно не видно, милорд. Разве мы не проверим его?

– Возможно. Но сначала я порыбачу. – Он поднял весла и положил их в лодку.

Кэт передала ему кружку, полную на три четверти, и смотрела, как он осушил большую часть ее. Теперь они были посреди озера, их можно было видеть из «храма», и значит, предположила она, он разыгрывает очередное представление.

– Вам нравится ловить рыбу? – спросила она, начиная учтивый разговор впервые после обучения этому искусству в Академии Св. Бригитты. Но по ее опыту, от галантного разговора никогда не было никакой пользы.

– Нет. Но после того как Сайлас воспользовался демонстрацией удочек как предлогом для того, чтобы поговорить со мной, я решил довести эту тему до конца.

– Сайлас?

– Расспросите миссис Киппер о нем. Вся эта таинственность сбивает меня с толку.

Еще один эмиссар «Черного Феникса», о котором ей не полагалось знать. Или им просто некогда было рассказать ей о нем?

– Тут несколько удочек. Можно мне тоже порыбачить?

– Ты можешь заняться этим вместо меня. – Он протянул кружку за новой порцией эля. – Ты раньше ловила рыбу?

– О, много раз. Лосося. Но я удила в реках и ручьях, не в озере. Не знаю, что здесь водится и на что клюет.

– В этой корзине есть все, что тебе может понадобиться, – сказал он, принимая полную кружку. – Насаживай наживку и забрасывай удочку. Мы, как говорят, убиваем время и удовлетворяем любопытство тех, кто, возможно, наблюдает за нами. Когда им все это надоест до слез, мы медленно направимся к острову.

Кэт довольно долго выбирала удочку, проверяя вес и баланс!

– Сайлас сказал мне, что в этом озере я могу поймать окуня, форель, щуку, угря. – Деринг сделал еще глоток. – Весь день меня мучила жажда. Почему средством от похмелья служит выпивка? Только эль, конечно, но тем не менее. Есть и лимонад, он привязан и плывет за нами в воде, чтобы охлаждался. Но я думал приберечь его к обеду. Поймай угря, ладно? Другую рыбу я бы не узнал. Ну может быть, только форель, если ее подадут под масляным соусом.

Снова сев на место, с удочкой на коленях, Кэт взяла кусок бекона из корзинки с наживкой и насадила его на крючок.

– Угри любят бекон? – Он прислонился к носу лодки, уперев локти на борта.

Настоящая сорока, подумала она, трещит, как будто они добрые приятели. Она хотела бы ответить в таком же тоне, но не знала, что сказать.

– Я люблю бекон, – ответила она, чувствуя себя глупо. В любом смысле. Только прошлым вечером он сказал, что ей не хватает чувства юмора. Но это не так. Просто он у нее не всегда уместный, и она приучила себя не расслабляться в обществе и не смеяться много. Люди – ну, мужчины, – принимали смех как приглашение к интимности.

Но в этот день лорд Деринг не представлял опасности. Его хорошее настроение освещало лодку, как солнце. Ни поддразниваний, ни сексуальных намеков, ни высокомерия, присущего лордам. Если бы они встретились при других обстоятельствах, ей, наверное, очень понравился бы мужчина, сидящий напротив.

– Если рыба не захочет бекона, ты можешь оставить его себе на обед, – сказал он.

Она встала и забросила леску далеко от лодки.

– А если она его схватит, то мы можем приготовить ее на обед?

– Только если ты возьмешь на себя все отвратительные процедуры между ловлей и едой. Я разожгу костер, если ты настаиваешь, но на этом заканчиваются мои способности. Поджарить хлеб или испечь картофель на огне – вот и все, что я знаю о том, как прокормить себя.

– Еще один беспомощный аристократ. – Она улыбнулась ему через плечо и увидела, как он удивленно поднял брови. Не потому что оскорбила его, поняла Кэт, а оттого что расцвела в улыбке. За исключением ее фальшивой радости на сцене, она не часто позволяла себе улыбаться. Если вообще разрешала это.

– Это ради меня Бог создал таверны, – сказал он. – И рестораны, и уличные киоски, где продают сырные пироги. И женщин, умеющих ловить рыбу.

– А что вы в ответ даете обществу? – Ничего остроумного, но насколько Кэт могла вспомнить, она впервые участвовала просто в разговоре, а не в споре.

– Ах, Боже, – потом послышался сухой звук, как будто он потянулся. – Дайте подумать. Я, бесспорно, хорошо выгляжу. Остроумен. Нравлюсь женщинам. Если меня удается оторвать от карточного стола, я приличный танцор. И я чертовски хороший лошадник. Подумав, вижу, что обычный трубочист больше дает обществу, чем я. И опять же, если бы Всевышний захотел, чтобы я был лучше, то он должен был бы выбрать для меня более героическую роль.

– А разве вы сейчас не такую роль играете?

В наступившем молчании она десять раз пожалела о своем вопросе.

Потом он сказал:

– Ни в малейшей степени. Кажется, я не знаю свою роль или что мне делать дальше. Ты можешь лучше описать меня как подходящий реквизит.

Она почувствовала, как дернулась леска, и едва не выронила удилище, но успела схватить его.

– Клюнула! Клюнула!

Поставив ноги по бокам скамьи для устойчивости, девушка стала тянуть леску.

– Очень большая! – взволнованно крикнула она. – Пытается уплыть.

– А что сделала бы ты на ее месте? Спроси, не дотащит ли она нас до острова.

На удочке, не похожей на простые приспособления, которыми Кэт ловила рыбу в реке возле своего дома, по всей длине были кольца, и еще она была оснащена катушкой. Привыкнув к обращению с простым длинным гибким удилищем, девушка с трудом справлялась с непривычной снастью.

– Помогите мне, сэр.

– Не сегодня. Я тут для того, чтобы наблюдать и учиться.

Какой несносный человек! Но, увидев его спокойное довольное лицо, она поняла, что относится к этому небольшому упражнению как к настоящей битве, а к рыбе – как к врагу.

«Никакого чувства юмора, сказал бы я». Его слова все еще ранили, потому что – как бы она это ни отрицала – были правдой, а она не хотела этого. Возможно, однажды она снова станет той молодой девушкой, которая нередко попадала в беду, потому что слишком часто смеялась.

Остыв, Кэт взялась за катушку и тянула леску уже более уверенно. Деринг посвистывал сквозь зубы, намеренно стараясь досадить ей. Она задумалась, а не бросить ли рыбу ему на колени.

Ее добыча появилась из воды довольно быстро и оказалась не такой тяжелой, как она решила вначале. От неожиданности Кэт едва не упала в лодку. Деринг засмеялся.

Она отпустила катушку, и рыба снова ушла под воду. Кэт сердито схватилась за ручку, принялась ее крутить и снова вытащила рыбу на поверхность. Она взмахнула удилищем влево от себя и опустила рыбу Дерингу не на колени, но на башмак.

Он отшвырнул рыбину, которая принялась извиваться и биться на дне лодки. Деринг поднял обе ноги, чтобы не касаться ее.

– Но это младенец, – сквозь смех проговорил он. – Рыбенок.

– Не меньше семи фунтов! – Она преувеличила, но совсем немного. – Не оскорбляйте мою рыбу.

– Боже упаси. Это прекрасная рыба. Но отправь ее обратно.

– Обратно? Вы хотите сказать, назад в озеро? Отпустить ее?

– Она славно сражалась, Кэт. И все еще продолжает бороться. Огромная воля к жизни у этой рыбы, и нам нужно уважать ее. Кроме того, она просто не смогла устоять перед соблазном, перед этим куском бекона. Но все божьи творения заслуживают того, чтобы им дали последний шанс. Дадим ей еще один?

Она посмотрела на свое маленькое завоевание, на пойманную рыбку, и ей захотелось как можно скорее вернуть ее в родной дом. Но когда Кэт попыталась ухватить рыбешку, та не далась ей в руки. Она не считала Кэт своим другом.

Деринг тоже им не был, но руки у него были больше и сидел он к рыбе ближе. Девушка снова попыталась схватить рыбу, и руки их встретились, ее ладони опустились на тыльную сторону его рук. Мгновение… нет, гораздо дольше, они застыли без движения. Их взгляды встретились. Она все еще сидела верхом на скамье, теряя равновесие и клонясь к нему. Рыба извивалась у них в руках, протестуя, задыхаясь без воды, стремясь убежать.

– Сними ее с крючка, – мягко посоветовал Деринг. Кэт потребовалось немало времени, чтобы перекинуть ногу через скамью. Потом, чувствуя его взгляд на себе, она наклонилась и, держа голову рыбы одной рукой, другой осторожно вытащила крючок из губы.

Два плоских рыбьих глаза бессмысленно уставились на нее. Солнце отражалось в ее чешуе. Кэт отпустила голову рыбы.

– Давай вместе, – решил Деринг. – Держись за мои руки, и отпускаем ее вместе.

Они взяли рыбу, касаясь рук друг друга. Кэт посмотрела в его серо-зеленые глаза и встретила его внимательный взгляд. Потом по его команде они отпустили руки, и рыбка, как ныряльщик, некоторое время висела в воздухе, прежде чем погрузиться в воду. Серебристый всплеск в воде, и она исчезла из виду.

Освобождение рыбы заняло не много времени, но казалось, будто прошла целая вечность. Ничего существенно не изменилось, и все-таки Кэт чувствовала себя по-другому. Она опустилась на скамью, глубоко дыша, и наблюдала за солнечными бликами на воде.

– Нет смысла продолжать рыбалку, – заметил Деринг. – Теперь этот парень уже, наверное, оповестил своих друзей о наших странных занятиях. Не поискать ли нам местечко для пикника?

Она посмотрела на него, немного сбитая с толку.

– Если хотите. Но как же остров?

– Может немного подождать. Сейчас мы повернем назад, но немного в сторону. На всякий случай запутаем следы, если кто-нибудь еще обращает на нас внимание. – Он взял весла, опустил их в воду и начал грести. – Поищи на противоположном берегу место с травой и тенистыми деревьями.

– Вы никогда не спрашивали, что же я увидела той ночью, когда пошла посмотреть на остров поближе.

– Ну хорошо, – с тяжелым вздохом сказал Деринг. – Я надеялся отложить разговор о долге на самый последний момент, но делать нечего, давай рассказывай. Что ты там увидела? Дым? Ужасные звуки? Колдовские заклинания?

– Свет, – с ноткой нетерпения в голосе ответила Кэт. Конечно, ей не много удалось разузнать, но он говорил с таким презрением, будто ее сведения вообще ничего не стоили. – Сначала я увидела его в середине острова, он двигался на восток. На восточном берегу он погас, а потом я заметила, как от острова отошла лодка.