Джорджетт Хейер - Опасный маскарад

Губы сэра Энтони чуть коснулись руки Робина.

– Все собрались вокруг мисс Мерриот, – галантно произнес он.

– Как, когда прекрасная мисс Каннинг находится тут же? Фи, сэр, вы мне льстите. Питер, если ты меня любишь, то принесешь мне глинтвейна.

Прюденс отправилась выполнять просьбу; Робин же опустился на кушетку рядом с сэром Энтони. Когда Прюденс вернулась с вином, между Фэншо и Кэйт, казалось, воцарилось полное взаимопонимание.

Робин взглянул на сестру, его глаза сияли:

– Сэр Энтони говорит, что собирается украсть тебя в четверг, мой Питер. Вот как обманывают нас, бедных девушек.

– Еще я хочу быть поручителем за вашего Питера в Уайте-клубе, мадам, – сказал улыбаясь сэр Энтони. – Это еще большее преступление.

– О, эти клубы! Это значит, что я совсем перестану видеть это несносное создание! – Мисс Мерриот закрыла лицо веером в притворном негодовании. По крайней мере, это выглядело убедительно, хотя за веером подвижная бровь весело взлетела вверх. Отмечая успехи Прюденс, голубые глаза заблестели от смеха. Мгновение – и веер с щелчком сложился. – Ваша доброта к Питеру много выше вашей любезности по отношению к его бедной сестре, сэр! – поддразнила она Фэншо.

– О, здесь я действительно должен принести вам свои извинения, мадам. Я в долгу перед вами обоими.

– Не будем об этом, – быстро сказала Прюденс. – У вас нет долгов передо мной; во всяком случае, мне они неизвестны.

– Ну что ж, давайте скажем, что моя доброта, как вы это называете, всего лишь залог того, что, я надеюсь, станет дружбой.

– Для меня это большая честь, сэр, – сказала Прюденс и, к своему неудовольствию, почувствовала, что краснеет.

Большой джентльмен решил оказывать ей покровительство, и тут ничего нельзя поделать. Но радоваться ей или печалиться? Очевидно, на этот вопрос еще придется найти ответ.

Утренняя прогулка верхом явилась много обещающим началом новой дружбы. Достопочтенный Чарльз был одарен подкупающей искренностью, у него не было секретов от тех, кто был допущен в круг его знакомств; и казалось, вся его жизнь в один миг предстанет перед Прюденс подобно открытой книге, пожелай лишь она ее читать. С восхитительной ловкостью девушка направляла беседу в угодное ей русло. Хоть она и не была ханжой, но даже получаса в компании экспансивного мистера Белфорта было довольно, чтобы понять: большая часть его воспоминаний неминуемо заставит краснеть девственные щеки. Прюденс, правда, сохраняла нормальный цвет лица, и у нее было достаточно ума, чтобы не думать о нем плохо, несмотря на все его ужасающие откровенности. Не стоит и упоминать о том, что они были вовсе не предназначены для дамских ушей.

Не успело закончиться их катание, как они уже стали «Питер» и «Чарльз» и чуть ли не кровные братья. Прюденс уступила, но втайне огорчилась, вспомнив, что ее намерением было затаиться в Лондоне. Очевидно, этого не случится. Правда, со стороны мистера Белфорта опасаться было нечего; ее маскировка была достаточно хороша, чтобы одурачить дюжину подобных шалопаев.

Она вернулась на Арлингтон-стрит и увидела Робина, который жеманился над букетом красных роз. Опять кого-то одурачил.

– Зришь ли ты, Питер, сколь взволнованно вздымается моя девственная грудь?

Прюденс положила хлыст и перчатки:

– Что это?

– Мой юный поклонник! – выдохнул Робин в экстазе, подавая ей записочку. – Читай, дитя мое!

Прюденс расхохоталась над любовным посланием:

– Робин, ты мошенник!

– Я создан, чтобы разбивать сердца, – вздохнул Робин.

– Ну, это сердце склеивали уже много раз!

Робин склонил голову набок; веселые бесенята плясали в его ясных голубых глазах.

– А вот мне хочется покорить человека-гору, – нежно сказал он.

– И не думай! Скорее он разоблачит тебя, чем будет вздыхать у твоих ног, бесстыдник, – ответила Прюденс.

– О, вот так новости, клянусь небом! Разоблачить меня? Каким же образом?

– Джон был прав. Мы считали его каким-то недотепой, а он все примечает.

– Вот как? – Робин ожидал пояснений. Она рассказала ему о карточной игре накануне.

Он слушал молча, наконец беззаботно пожал плечами:

– Не вижу в этом ничего особенного. Если он стоял рядом, то вполне мог видеть твои карты. Тебе удалось ободрать старого волка?

– На пять гиней. Они нам пригодятся, если наше ожидание окажется долгим. Но сэр Энтони... – Она замолчала.

– Ты им околдована. Что еще?

– Я думаю, что нам нужно держаться с ним настороже.

– Как тебе угодно, но, думаю, ты переоцениваешь высоту этой горы. Посуди сама, дорогая, зачем человеку подозревать нас в том, что, в сущности, совершенно невероятно? С чего бы этой столь дикой догадке прийти ему в голову?

– Это так, конечно. Чума его возьми, он еще осыпает меня своими благодеяниями!

Робин засмеялся.

– Итак, он тебя вводит в Уайтс-клуб? Да еще карты ввечеру – когда же?

– В четверг, у него дома. Робин благочестиво сложил руки.

– Боюсь, мое чувство благопристойности оскорблено, – поддразнил он ее.

Этот удар не пробил брони ее спокойствия.

– Дитя мое, у тебя его нет, будь уверен.

Робин не стал возражать и отправился одеваться к визиту в дом мисс Грейсон. Городская карета миледи Лоуестофт доставила его к нужному подъезду. Лакей в темной ливрее провел его в гостиную.

Пожилая леди поднялась из кресла, стоявшего у камина, и сделала величественный реверанс. Прежде чем церемонно ответить на приветствие, мисс Летти вскочила и подбежала к нему. Очевидно, должно было последовать объятие, но Робин удержался от искушения и просто протянул ей руки, таким образом удерживая ее на надлежащем расстоянии.

– Моя дорогая, дорогая мисс Мерриот! Я так надеялась, что вы приедете! – вскричала Летти.

Старшая мисс Грейсон взглянула на нее с укором.

– Летиция, дитя мое, что за манеры! Робин опустился перед леди в нижайшем реверансе.

– О, мэм, прошу вас, не сердитесь на нее. Я просто польщена таким приемом.

– Боюсь, мэм, наша Летиция порядочная сумасбродка, – сказала мисс Грейсон. – Прошу вас садиться. Мой почтенный брат сказал, что ваш визит может доставить нам удовольствие.

Почтенный брат мисс Грейсон вошел как раз в этот момент и встал чуть поодаль, беседуя с мисс Мерриот. Когда он удалился, он увел с собой и сестру. Целый час Робин наслаждался беседой тет-а-тет, после чего появился лакей, возвестивший, что мистер Мерриот явился за своей сестрой.

– Мистер Мерриот должен войти, – объявила Летиция.

Ее приветствия Прю были только чуточку менее восторженными, нежели те, которые были обращены к Робину. Вновь появившийся сэр Хамфри был весьма сердечен, и ему тоже пришлось терпеть восторженные объятия дочери, поскольку он сообщил о только что полученном от миледи Дорлинг приглашении на маскарад. Миледи Дорлинг просила мисс Грейсон оказать ей честь своим присутствием, а сэр Хамфри благосклонно разрешил Летти поехать.

Будет ли там мисс Мерриот? Мисс Мерриот не могла сказать этого с уверенностью.

– Интересно, будет ли там мисс Мерриот? – передразнила Прюденс, когда они сели в карету.

– Не сомневайся, дитя мое. Бал-маскарад!.. Посмотрим...

Нечто в его тоне заставило Прюденс пристально посмотреть на него:

– Что ты еще затеял?

Глаза Робина дразняще взглянули из-под длинных ресниц.

– Ты многое отдала бы, чтобы узнать, не так ли? – спросил он язвительно.

Прюденс не собиралась поощрять подобные настроения.

– К чему все это? – спросила она. Движение ее головы можно было истолковать как указание в сторону дома Грейсонов.

– Летти предстоит появиться в свете. Это моих рук дело.

– А как же Мэркхем?

– Я сам в растерянности. Я услышал о нем кое-что – не так много. Думаю, мы зашли в тупик. Сэру Хамфри нужно только одно – чтобы никто ничего не узнал. В этом, как мне кажется, с ним вполне согласен и Фэншо.

– Значит, дуэли не будет?

– О, да ты заволновалась? – пошутил Робин.

– Как видишь, – последовал спокойный ответ.

– И все-таки ты хладнокровное создание. Дуэли не будет. Я думал, что это вполне можно устроить, но, видно, Мэркхем лишен амбиций и отнюдь не желает встречи с твоим человеком-горой. Я кое-что слышал о фехтовальном искусстве Фэншо. – Он поджал губы. – Впрочем, на сей счет у меня имеются сомнения.

– Говорят, что он хороший фехтовальщик?

– Мне дали понять, что да. Но я-то убежден, что это искусство не для англичан. Тут нужна живость! А ты можешь себе вообразить гору на отскоке? – Он вежливо усмехнулся. – Что касается пистолетов, то здесь, я думаю, он мастер. Варварский спорт.

Прюденс нахмурилась:

– Хочешь сказать, что дуэли не будет из-за опасений, что Мэркхем все разболтает?

– Мне представляется, что дело обстоит именно так.

– Фу! Он подлый пес!

– Конечно, дитя мое, но подлые псы могут огрызаться. Полагаю, что мне нет нужды убеждать тебя быть осторожной?

– То есть ты думаешь, что мне грозит опасность быть вызванной на дуэль? Нет, я проникнусь духом примирения. Скорее дражайшему Мэркхему следует быть осторожным. Тот удар в гостинице – впрочем, детский трюк – запомнится ему надолго.

– Верно, дорогая, но избегай риска. Тут со всех сторон ловушки.

– Значит, и ты их видишь? Я еще никогда не попадала в такой переплет. И чем дальше, тем труднее из него вырваться.

– В конце концов, если дойдет до крайности, мы сбежим. Эта мысль меня утешает.

Прюденс положила ногу на ногу.

– А как же старый джентльмен?

– Дьявол его побери. Ты не сознаешь, что отчасти именно он виноват во всей этой истории?

– Конечно. Скоро от него будет весточка. Я полагаю, нас немедленно увезут во Францию, где будем ждать следующего безумного предприятия.

– А тебе этого не хочется? – искоса взглянул на нее Робин.