Миссис Бокс поджала губы и сунула халат на самое дно.

— Богатство может извинить многие недостатки в характере мужчины, особенно когда нет недостатков в лице и фигуре. Если вы спросите меня…

— Не спрошу! — отрезала Фелисити, но халат больше не стала вытаскивать. Бесполезно. Стоит отвернуться, и он снова окажется в сундуке.

— Чтобы растить мальчиков, придется продать серебро. И вот это. — Экономка подняла картину, которую принесла с собой.

— Нет, — сказала Фелисити. — Только не ее.

— За нее можно получить хорошие деньги, — сказала миссис Бокс.

Возможно, хотя художник не из знаменитых. Но она не могла с ней расстаться, это была любимая картина покойного отца. На ней был изображен султан в гареме. Краски были яркие и сочные. Фелисити подозревала, что больше всего отцу нравились полуодетые женщины.

Лиззи и самой нравилась картина. Особенно полуодетый султан. Ничуть не похожий на англичанина. Смуглый, красивый, гордый. Фелисити ни за что не призналась бы в этом.

Боже мой! Она чуть не застонала. Он же вылитый лорд Сен-Клер. Неудивительно, что вчера виконт показался ей очаровательным. Видимо, следует продать картину.

— Я подумаю, — сказала Лиззи.

— Подумайте еще вот о чем: у вас нет мелочи, чтобы раздать чаевые в Уортингсе.

Фелисити скрипнула зубами.

— Я не собираюсь раздавать чаевые. — Увидев ужас и неодобрение на лице миссис Бокс, Фелисити добавила:— Я никогда туда не вернусь, так какое мне дело, что подумают слуги, если я не дам им ни фартинга? — Женщина раздраженно вздохнула.

— Дитя мое, так нельзя: Если у Уортингов вы станете заигрывать с каким-нибудь молодым парнем…

— У вас всегда один совет — найти симпатичного джентльмена и женить его на себе. Я пыталась, вы знаете. Но подходящие мужчины не женятся на женщине без гроша, с четырьмя младшими братьями на руках, а неподходящие мне не нужны.

— Вы имеете в виду ваши высокие стандарты, — фыркнула миссис Бокс.

— А чьими стандартами мне прикажете пользоваться? Не вы и не мальчики, а я должна буду жить с негодником и делить с ним постель. — Вот если бы она кого-нибудь полюбила. Но на таких, как она, не женятся по любви. Женятся на ярких красавицах, или на девушках нежных, как цветок, или на хрупких фарфоровых куколках. А не на старых девах с острым язычком.

«Не так уж я и стремлюсь замуж», — с досадой поду-. мала Фелисити.

— Я многим пожертвую для семьи, но не своим счастьем. Пока мистер Пилкингтон платит мне и не вмешивается в то, что я пишу, я буду вести свою колонку и получать за нее деньги.

— Жаль. Этим вы вряд ли удержите кредиторов вашего отца. Они уже начинают сомневаться, когда я говорю, что отец оставил вам наследство, но оформление документов требует времени.

Миссис Бокс стала говорить о «наследстве» после того, как они обнаружили, что ей и мальчикам в наследство достались сто фунтов в год, старая карета и куча долгов. Конечно, Джеймс получил дом, который передаст своим наследникам, если они у него будут, и дом был уже заложен. Пока ложь миссис Бокс удерживала кредиторов, но сколько это будет продолжаться? Вот если бы она вышла замуж ради богатства…

— Как только эти негодяи узнают, что у вас нет денег, они слетятся, как мухи, и заставят вас объявить себя банкротом. Ваш брат потеряет дом, построенный вашим отцом.

Устав от давнего спора, Фелисити захлопнула крышку сундука.

— Если это случится, мы с мальчиками пойдем работать в цирк.

— Милая, вы должны серьезно подумать о своем будущем.

Какое будущее? У нее нет будущего, они обе это знали, хотя она не решалась взглянуть правде в лицо.

— Вот что я вам скажу, — беспечно произнесла Лиззи. — Говорят, лорд Уортинг был пиратом. Пока я буду у него гостить, я попрошу его замолвить словечко за нас перед бывшими приятелями. Из мальчишек получатся хорошие пираты, вы не думаете? Будут с важным видом расхаживать с саблями на поясе, карабкаться по снастям.

— Бог милостив, наш флот это заметит и не допустит. — Миссис Бокс скрестила руки на пышной груди. — Вы должны спросить у лорда Уортинга, может быть, кому-нибудь из его друзей нужна жена?

— Вы имеете в виду пиратов? — Миссис Бокс нахмурилась, а Фелисити с лукавым видом добавила: — Знаете, я бы не возражала выйти за пирата. Если он будет регулярно мыться и полировать свою деревянную ногу. А может, мне достанется одноглазый.

— Хватит молоть чепуху, — проворчала миссис Бокс. — Но если вы так нравитесь лорду и его жене, что они пригласили вас в свое имение…

— Они пригласили меня потому, что дом спроектировал папа, и они хотят, чтобы я посмотрела на него. — Приглашение ее очень удивило, потому что она была едва знакома с леди Уортинг, а о ее муже знала только сплетни.

— А я повторяю, вы должны извлечь из этого пользу.

— О, не волнуйтесь, я так и сделаю. Соберу целый букет скандальных слухов. И напишу следующую колонку…

— Что толку от вашей скандальной стряпни? Вам пора подумать о замужестве. — Миссис Бокс подхватила картину и направилась к двери. — Ладно, не слушайте ту, которая заботилась о вас с самого рождения, но не плачьте, когда деньги закончатся. — Экономка фыркнула и распахнула дверь. — Я пришлю Джозефа за сундучком. Наемная карета ждет у входа. — Экономка выплыла из комнаты, ворча под нос: — Сохрани Господь, никогда не думала, что доживу до того дня, когда у Тейлоров не хватит средств содержать карету.

Фелисити состроила ей рожицу. Миссис Бокс умеет вывести из себя. Но она по крайней мере не уходит, несмотря на уменьшение жалованья. В доме осталось всего четверо слуг — миссис Бокс, Джозеф, горничная и кухарка. Все любимые папины картины проданы, так же как книги по архитектуре и чертежные принадлежности. Проданы и мамины драгоценности, кроме стразов, которые Фелисити надевала на светские приемы.

Но денег все равно не хватало. Мальчики ели от пуза, а ей нужно было поддерживать свой внешний вид. Приходилось экономить буквально на всем. Они сами топили свечи и варили мыло, ели не говядину, а кур, разжигали камины только при необходимости и ограничили себя в чае. У них не было родственников, которые бы им помогли, а она не могла наняться в гувернантки, поскольку надо было растить мальчиков.

И вот она целыми днями писала статьи, рыская по салонам и молясь, чтобы удержать кредиторов до тех пор, пока мальчики не вырастут и не смогут зарабатывать.

Пришел Джозеф, взял сундучок, и они спустились к выходу. Последний раз Лиззи ездила в гости с отцом, тогда его пригласили к герцогу Дорчестеру высказать мнение о реставрации западного крыла особняка. Отец взял ее с собой для записи замечаний, ей тогда было одиннадцать лет.

Во время визита к герцогу Лиззи обнаружила, что к ней прислушиваются. Ее даже находили остроумной! Тогда это ее просто позабавило. Но со временем стало единственным источником дохода, слава Богу, она никогда не теряла сноровки.

Она возблагодарила Бога, когда все со слезами на глазах провожали ее.

И еще через три часа, когда карета свернула на дорогу к имению Уортинга. Чего она могла ждать от этого визита? Леди Уортинг милая женщина, но кто поймет этих графинь? Подчас они вели себя так, что она чувствовала себя вороной среди павлинов, хотя была куда симпатичнее и умнее любой из них.

Однако ее больше беспокоил хозяин, якобы бывший пират. Она надеялась, что это просто сплетни. У бывшего пирата руки должны быть загребущие, как у папиных патронов. Но перед смертью папа говорил, что Уортинги в основном проводят время на острове или в море. Папа благословлял их долгое отсутствие, потому что они не беспокоили его во время работы. Не было их и в тот роковой день, когда отец, напившись, свалился в Темзу.

Карета выехала на холм, и дом предстал во всей красе. «О, папа», — прошептала Лиззи, едва сдерживая слезы. Неудивительно, что Уортинги в таком восторге. Это лучшее папино творение. Он всегда любил готику — стрельчатые арки, зубчатые парапеты, заостренные пояса, подчеркивающие острый верх окон.

Слезы застилали ей глаза. Будь он проклят, что погубил себя излишествами! Если бы не слабость к наслаждениям, которые могли себе позволить только его богатые, титулованные друзья, он оставил бы наследство, равное бриллианту сэра Кристофера Рена, а вместо этого оставил обездоленную семью и несколько прекрасных зданий. Когда он погиб, ему было всего пятьдесят.

Экипаж подкатил к парадному входу. Лиззи утерла слезы. Пора было снова становиться дочерью блестящего Алджернона Тейлора, умной мисс Тейлор, забавной мисс Тейлор.

Мисс Тейлор без гроша за душой. Она вздохнула, приготовившись встретить снисходительные взгляды слуг, ведь она приехала в наемной карете, но, к ее удивлению, дворецкий с искренним дружелюбием присматривал за выгрузкой ее сундука.

— Джентльмены пошли стрелять фазанов, а леди только что ушли позавтракать вместе с ними.

— В такой холод?

— Охотничий завтрак приготовлен в коттедже. Миледи сказала, что если вы приедете вовремя и не слишком устанете, вас приглашают присоединиться.

Лиззи не устала, но ей хотелось побродить по дому. Впрочем, леди Уортинг предпочтет сама ей все показать. А лучшее время послушать сплетни — когда все расслабятся.

— Я присоединюсь к ним, — сказала Лиззи дворецкому.

— Очень хорошо, мисс. Лакей вас проводит. Несмотря на прохладу, прогулка оказалась приятной.

Хотя зима сорвала листву и сгубила траву, но, глядя на холмы и множество деревьев, Лиззи подумала, что летом здесь очень красиво. В одном месте взгляд приковывала рощица, в другом — замерзший пруд, сверкающий, как сапфир, а длинный ряд огромных дубов понравился бы маме. Папу восхищали творения рук человеческих, а маму — красоты природы.

Вскоре Фелисити заметила охотничий домик, о котором ей говорил лакей. Его тоже построил папа? Нет, конечно. Папа терпеть не мог ничего простецкого, а деревянный домик с соломенной крышей и дверной рамой из ошкуренных бревен оскорбил бы его тонкий вкус.