— Йен, по-моему, ты хотел найти того, кто скрывается под именем лорда Икс. Не говори, что ты не смог убедить его помалкивать о твоих делах.

Фелисити стрельнула глазами в Йена и затаила дыхание.

Йен не спешил отвечать, видимо, наслаждаясь своей властью над ней.

— Выследить лорда Икс оказалось нелегко. Но я поговорил с Пилкингтоном, и хотя он не раскрыл мне личность своего корреспондента, но рассказал кое-что весьма интересное.

Маслобойка в животе Фелисити закрутилась в полную силу.

— Пилкингтон? — вмешалась Сара. — Йен, не тот ли это человек, о котором ты упомянул, когда… — Она замолчала, переводя взгляд с Йена на Фелисити.

Фелисити не отвела глаз.

— Пилкингтон — издатель «Газетт», — объяснил Джордан, заметив, как накалилась в комнате атмосфера. Он просмотрел газету в поисках колонки. — Одну минуту, сейчас найду.

— Читай вслух, — приказал Йен, отчеканивая каждое слово.

Фелисити стало не по себе. Одно дело — писать, когда сидишь в пустой комнате, и совсем другое — слушать, как написанное читает друг Йена.

Черт побери, нельзя позволять Йену внушать ей чувство вины! Она имела полное право отплатить ему за гадкую сцену на балконе! Если ее колонка смутила его, нечего читать ее друзьям. К тому же она не идет ни в какое сравнение с унижением, которому он подверг ее в тот вечер: сначала заставил отвечать на его поцелуи, а потом насмехался над ней в присутствии Сары и леди Брумли!

Голос Джордана гремел на всю комнату, и Фелисити сжала кулаки.

— «Будьте осторожны, друзья мои, если вы читаете эту колонку, то можете вызвать ярость у лорда Сен-Клера. На прошлой неделе он имел несчастье быть упомянутым в ней. Наш добрый виконт желает убедить нас, будто женщина на Уолхем-стрит не его любовница, а сестра фронтового друга, которому он пообещал помочь ей в трудную минуту.

Похвально, не правда ли? Вот только не верится, что виконт действительно воевал. Кто-нибудь слышал о его подвигах или лицезрел его храбрость в бою? Если да, немедленно сообщите в «Газетт». Будем счастливы напечатать воспоминания о борьбе его светлости с Наполеоном.

Искренне ваш, однако подозреваю, что виконт никогда не был на фронте и не помогал сестре умирающего на поле боя. Таким образом его измышления оскорбляют храбрых воинов, сражавшихся за нашу страну».

Джордан в гневе отшвырнул газету, пылая.

— Йен, я заблуждался насчет этого человека. Какая гнусная клевета! Он должен опровергнуть написанное или ответить за оскорбление на дуэли!

Фелисити не прятала глаз, смотрела на Йена, хотя это ей стоило немалых усилий. Лицо его оставалось непроницаемым, он ждал ее реакции. Был уверен, что ей станет стыдно.

Не дождется, негодяй! Она не сожалеет ни об одном слове, которое написала!

Возможно, последний абзац — это чересчур. Не надо было так нагло заявлять о своих сомнениях. Но она рассердилась, и было за что. Он унизил ее публично. Он заслуживает того, что она написала.

— Не понимаю, Йен, — сказала Эмили, — каким образом лорд Икс мог узнать о том, что ты поведал нам о своем фронтовом друге? Я ни слова никому не сказала за пределами этой комнаты.

— Я тоже, — откликнулась Сара.

Фелисити ушам своим не верила. Что? Не может быть! Они должны были кому-то рассказать. Сара рассказала ей. А Йен, разумеется, для того и говорил, чтобы они обелили его имя, распространяя слухи.

Йен сверкнул язвительной улыбкой.

— Все в порядке, Сара. Я знаю, ты сказала кое-кому, чтобы меня защитить. И не виню тебя за это.

— Но я не говорила! Ведь ты просил сохранить это в тайне. — Она обратила к Фелисити смущенный и расстроенный взгляд.

У Фелисити помутилось в голове. Он просил никому не говорить? Господи! Откуда он мог знать, что Сара расскажет ей и только ей? Сущий дьявол.

— Ты или Эмили, должно быть, вы что-то сказали, — с видом полной невинности отозвался Йен. — Вы не могли знать, что это передадут дальше. Пилкингтон мне сказал, что у лорда Икс есть помощница, которая поставляет информацию. Значит, она услышала правду от одной из вас на балу.

«Какой лгун! — возмутилась Фелисити. — Ничего подобного Пилкингтон ему не говорил!» Он сухо добавил:

— Наверное, это леди Брумли, с ее страстью к сплетням.

— Нет! — воскликнула Сара. — Я ни слова ей не сказала! Единственная, кому я говорила…

Она замялась, и Фелисити почувствовала, что угодила в капкан.

Йен с самодовольным видом откинулся в кресле. Теперь она больше ничего не узнает от его друзей. Чтобы оправдать себя, ей пришлось бы признаться в том, что она лорд Икс. Но он этого не хотел, ведь тогда она рассказала бы всю правду, даже то, что он от них скрывает!

Вместо этого он выставил ее доносчицей, которая распускает слухи для собственного удовольствия. У лорда Икс по крайней мере были благородные цели, но помощница лорда Икс в лучшем случае пешка, в худшем — беспринципная ведьма! Теперь все они будут ее презирать!

Фелисити посмотрела на Сару. Судя по выражению ее лица, графиня была потрясена.

— Сара, ты наверняка сказала кому-то еще.

— Только тебе.

Фелисити хотела запротестовать, прикинуться оскорбленной, сделать хоть что-нибудь, чтобы стереть с лица Сары это ужасное выражение. Она и не предполагала, что для нее так важно мнение каких-то графинь. Из-за странного положения отца у нее в жизни было мало друзей, и она по глупости решила, что Сара могла бы стать ее подругой.

Теперь все они объединились против нее. Стоит ей признаться, что лорд Икс — это она, будет еще хуже. В любом случае она — отверженная. Ей не поверят, если она скажет, что «секрет» Йена — наглая ложь. И никто не сможет подтвердить ее слова! Только мисс Гринуэй знает правду.

В ее душе затеплилась надежда. Мисс Гринуэй! Стараясь не выдать своего волнения, она сказала Йену:

— Знаете, возможно, с лордом Икс говорили не вы. Ваша подруга с Уолхем-стрит сама могла пойти в газету и все объяснить. Я бы на ее месте так и поступила.

Воцарилось молчание. Самоуверенность Йена разлетелась вдребезги.

— Уверяю вас, мисс Тейлор, моя подруга никогда бы не совершила подобной глупости.

Однако Сара с воодушевлением подхватила предположение Фелисити.

— Да, но стала бы она рисковать своей репутацией ради тебя? Сомневаюсь. К тому же она не могла вынести, что тебя оклеветали. Ведь ты был к ней так великодушен.

— Сара права, — с облегчением добавила Фелисити. — Эта женщина была очень расстроена.

Пусть теперь выкручивается, подумала она не без злорадства. Он не мог опровергнуть ее, не рассказав правду, а правду сказать не мог после своей чудовищной лжи.

Куда девались его самоуверенные манеры! Глаза сверкнули, как два отточенных кремня. Он вскочил с кресла и направился туда, где валялась газета.

— Упомянутая леди не ходила в редакцию газеты. — Он подобрал с пола «Ивнинг газетт», пробежал ее глазами и ткнул пальцем в колонку. — Вот. «Наш добрый виконт желает, чтобы мы поверили», и так далее. Лорд Икс считает, что я сделал это фальшивое заявление.

— Не обязательно, — сказал Джордан. — Если он вознамерился насадить тебя на перо, ему важно, чтобы читатели не знали, что источником была твоя подруга, потому что это говорит в твою пользу. Он выражается туманно. Ведь он прямо не сказал, что получил информацию от тебя или твоих друзей. Верно?

Сара с виноватым видом посмотрела на Фелисити.

— Вот видишь, Йен? Вполне возможно, что это не кто-то из нас.

Слова Сары свели на нет триумф Фелисити. Сара не хотела быть пешкой в их сражении. Это по вине Фелисити она оказалась втянутой в него. Да и уничтожающий взгляд Йена не приободрил ее. Он вправе ее презирать. Она не должна была намекать Саре, что тогда на балконе он позволил себе вольности. До сих пор шла война между Фелисити и Йеном, но теперь ситуация вышла из-под контроля.

— Не важно, каким образом лорд Икс это раздобыл, — заявил Джордан. — Но как он смеет утверждать, что ты не участвовал в войне, не имея никаких доказательств? За одно это можно подать на него в суд. Я бы на твоем месте потребовал от правительства приструнить газету.

— Правительство не станет в это вмешиваться. Моя работа на континенте была неофициальной. Вряд ли кто-нибудь вспомнит, какова была моя роль.

— Что ты делал? — спросил Джордан.

— Ничего достойного внимания.

«Еще бы! — подумала Фелисити, снова утвердившись в своей правоте. — Не может быть достойно внимания то, чего не было. Поэтому никто и не помнит».

— Веллингтон помнит, — вдруг подал голос Гидеон. — Он сам мне сказал, что без тебя мы бы не смогли победить.

Все взоры устремились к Йену.

— Герцог так и сказал? — спросил Джордан у Гидеона. — Где ты с ним встречался, черт тебя дери?

Гидеон пожал плечами:

— На каком-то балу. Мы с Веллингтоном спорили о роли английской аристократии в войне. Я узнал, что Веллингтон не родился пэром, а получил звание за заслуги перед страной. Ну, я ему сказал, что глупо иметь систему, где самые образованные люди — пэры и старшие сыновья — устранены от защиты отечества законами о наследстве. Он под горячую руку привел в пример Йена — пэр и старший сын, он храбро сражался.

От шока Фелисити была потрясена. Неужели? Йен не лгал о своем участии в войне? Быть такого не может.

— Веллингтон, видимо, был пьян, — буркнул Сен-Клер.

— Значит, хорошо это скрывал, — произнес Гидеон. — Я продолжал его расспрашивать о тебе. Он вдруг вспомнил, что я был капитаном американского капера. И замолчал. Я решил, что не стоит на него давить.

— Не важно, кем ты был, — заявил Йен. — Странно, что он вообще что-то сказал. Моя помощь сильно преувеличена.

— Веллингтон не склонен к преувеличениям, — вставил Джордан. — Что ты делал на войне, черт подери? Был шпионом? Почему никто об этом не расскажет?

— Потому что это не подлежит обсуждению. — Йен угрожающе посмотрел на Фелисити. — Тем более в газете.