Образ того, другого мужчины, который разозлился, увидев ее в платье, вспыхнул перед глазами. Была ли это игра света, или зубы у него действительно удлинились?

Кара бросила взгляд на дверь, гадая, успеет ли добежать до нее. Они сказали ей, что она не пленница, но она не знала, можно ли этому верить.

— Мы не станем тебя останавливать.

Это сказал Фэллон, который сидел, опершись локтями о стол, с зажатой в руке бутылкой вина. Волосы его были каштанового цвета, темные и густые. Он был очень красив, но в глазах затаилась глубокая боль.

Он махнул в сторону двери, не отрывая взгляда от бутылки:

— Уходи.

— Значит, для меня здесь небезопасно?

Фэллон хмыкнул и поднес бутылку к губам. Сделал несколько больших глотков и пожал плечами.

— Лукан не позволит, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Он самый добрый из нас. Хотя я не знаю, что хуже: попасть в грозу или остаться здесь.

Несмотря на то, что Фэллон был нетрезв, она увидела правду этих слов в его глазах, когда он взглянул на нее. Страх змейкой прополз по спине. Ее ожерелье, которое, проснувшись, она обнаружила у себя в руке и тут же надела, запульсировало на груди под платьем. Раньше такого никогда не случалось, но это заставило ее задуматься.

Кто эти люди? Простое ли это совпадение, что двоих из них зовут, как братьев Маклауд из легенды? Значит, третий Куин?

И хочет ли она на самом деле знать истину?

Ангус рассказывал ей о чудовищах, живущих в замке. Быть может, старику известно гораздо больше, чем он поведал.

Кара поджала пальцы ног. Стопы ее заледенели на голых камнях, но она не смогла найти свои чулки и башмаки, когда выбегала из комнаты. Гроза свирепствует, но ей наверняка удастся добраться до деревни.

В темноте? Одной?

Она внутренне съежилась от страха, который всегда одолевал ее, когда наступала ночь. Кара сделала шаг к двери, но огонь очага и свет канделябров заставил ее застыть в нерешительности. Фэллон не пошевелился, только молча смотрел на нее, и тогда она сделала еще шаг. Рука ее была уже на дверной щеколде, когда Лукан вошел в зал с блюдом с едой в руках.

Он застыл на месте, когда их взгляды встретились. Она облизнула губы и осознала, что ее шансы освободиться теперь невелики. Но не страх, а тоскливое желание и одиночество, которые она увидела в его глазах, заставили ее остановиться.

Лукан был высоким и широкоплечим, сплошь крепкие выпуклые мускулы и невероятная привлекательность. Великолепный и опасно сильный. Его туника не скрывала сильный торс, сужающийся к талии; длинные ноги подчеркивали облегающие коричневые бриджи. Иссиня-черные локоны волнами ниспадали на плечи, а возле каждого виска были заплетены в маленькую косицу, как у воинов прежних лет.

На шее, у ворота темно-зеленой туники, она увидела толстую золотую цепь с медальоном. На нем не было килта или пледа, который сказал бы, к какому клану они принадлежат, что было странно. Любой горец, а эти мужчины совершенно определенно являются ими, всегда носит свой отличительный знак.

Сердце ее тревожно забилось, когда она позволила себе повнимательнее вглядеться в лицо Лукана. Темные брови выделялись над глазами, окаймленными густыми черными ресницами. Нос, когда-то явно сломанный, имел легкую горбинку. Губы, полные и широкие, сейчас были угрюмо сжаты. Трепет пробежал по ней, когда ей вдруг пришло в голову, каково было бы поцеловать их.

Как только эта мысль промелькнула, она поморщилась. Ей предстоит стать монашкой. А монашка не должна иметь подобных мыслей, даже если они отражают ее самые сокровенные желания.

— Останься, — попросил Лукан.

Кара заметила, как глаза Фэллона сузились, но не пошевелилась. Не могла. Взгляд Лукана не отпускал ее, и она попала в плен его гипнотических глаз, которые притягивали к нему.

Лукан поставил блюдо на стол.

— В такую погоду лучше не выходить.

Словно по сигналу, молния осветила небо за секунду до того, как раскат грома сотряс землю. От его угрожающего грохота, казалось, затряслись даже стены замка.

— Ты здесь не пленница. Даю тебе слово, — продолжал Лукан. — Тебе безопаснее побыть здесь, покуда не стихнет гроза.

Взглянув на Фэллона, Кара увидела, что он наблюдает за ней с непроницаемым лицом. Что же ей делать? Как поступить? Из того, что она услышала, спускаясь по лестнице, они хотят, чтобы она ушла.

«Не все. Лукан хочет, чтобы ты осталась».

Каждая клеточка ее существа твердила ей, что если она останется, ее жизнь изменится навсегда. Но как уйти в такую бурю? В темноте?

Она слышала завывания ветра, знала, что его порывы могут сдуть ее с обрыва, если она не будет осторожна. Один раз сегодня ей удалось избежать смерти. Хочет ли она еще раз испытывать судьбу так скоро?

Со вздохом Кара убрала руку со щеколды и подошла к столу.

— Значит, пока гроза не стихнет. — Она умирала с голоду. В полуденную трапезу она почти ничего не ела, потому что спешила пойти насобирать грибов.

Она села и потянулась к блюду. Мясо было холодным, но ужасно вкусным. Она быстро съела его вместе с несколькими кусками сыра и хлеба. Подняв глаза, она увидела, что Лукан сидит напротив нее рядом с Фэллоном.

Ее смущало, что двое мужчин так пристально смотрят на нее. Теперь, оказавшись ближе к ним, она заметила, что хотя волосы у Фэллона темные, они не черные, как у Лукана. А глаза у него темно-зеленые, тогда как у Лукана зелень глаз более яркая, от чего черные ресницы выделяются еще отчетливее.

Она вновь взглянула на губы Лукана. Они такие… чувственные. Кара заморгала, подивившись своим мыслям.

Внутри у нее что-то затрепыхалось, а взгляд потеплел. Она обнаружила, что он наблюдает за ней взором пристальным, горячим. Кровь ее разгорячилась. Она больше не ощущала того озноба, который не могла побороть с тех пор, как проснулась в незнакомой комнате.

— Я еще не поблагодарила тебя, — выпалила она, спеша нарушить тишину.

Лукан небрежно пожал плечами.

Фэллон забарабанил пальцами по столу.

— Можем мы узнать имя девушки, которую спасли?

Кара прикрыла глаза от неловкости. Открыв их, сосредоточила взгляд на Фэллоне.

— Прошу прощения. Я Кара.

— Кара.

Она вздрогнула при звуке своего имени на устах Лукана. Несмотря на все свои предостережения, она не смогла удержаться, чтобы не заглянуть ему в глаза.

— Да.

— Ты замужем? — спросил Лукан.

Кара стиснула руки на коленях под столом.

— Нет.

Фэллон перекинул бутылку из одной руки в другую.

— Родители?

Она нахмурилась, не совсем понимая, зачем им нужно знать о ее родителях. Конечно, как старший, Фэллон хочет разузнать о ней все, но с какой целью? Она не рассказывала о своих родителях никому, даже монашкам. Так зачем же? Разве она может чем-то навредить братьям?

И вдруг до нее дошло, что да, может. Ведь считается, что в замке никого нет.

— А это имеет значение? — спросила она.

Фэллон фыркнул.

— Для меня имеет.

— Хватит, — оборвал его Лукан твердым как сталь голосом.

Кара облизнула губы, непривычная, чтобы кто-то заступался за нее. Она подняла взгляд от стола и оглядела зал. Конечно, он не выглядел столь роскошно, как, видимо, был во времена своего расцвета, но служил вполне надежным убежищем от стихий.

— Вы трое живете здесь? — спросила она.

Фэллон бросил взгляд на Лукана.

— Когда возникает такая необходимость.

Очередной оглушительный раскат сотряс замок. Кара подпрыгнула и оглянулась на дверь. Что-то явно происходит в замке Маклаудов, но что? Любопытство никогда не доводило ее до добра. И хотя одна часть ее настойчиво велела ей поскорее бежать отсюда без оглядки, другая науськивала остаться и все разузнать.

Вспышка молнии осветила помещение, и когда она померкла, Кара обнаружила черные глаза, уставившиеся на нее из-за спин Лукана и Фэллона. Она открыла рот, чтобы закричать, ибо никогда не видела таких совершенно черных глаз, без следа цвета.

— Куин! — рявкнул Лукан, вскакивая на ноги.

— Так это был ты, да? — вопросила Кара, пронзенная страхом. Она ошибалась, думая, что ей ничто не угрожает. Девушка поднялась и попятилась от стола. — Это ты следил за мной из окна.

Все трое мужчин уставились на нее, хмуро сдвинув брови.

Куин фыркнул.

— Я никогда не видел тебя до сегодняшнего дня.

— Знаю. — Она сделала еще шажок назад, внезапно объятая ужасом. — Это было уже здесь. Ты был в окне, твои глаза светились желтым, когда ты следил за мной.

Вместо того чтобы отвергнуть это объяснение или хотя бы объяснить, Фэллон побледнел, а Лукан оперся руками о стол, наклонился к ней и вгляделся в ее лицо.

— Что произошло? — спросил он. — Мне нужны все подробности, Кара.

Девушка была не в силах остановить волну тревоги и гнева, исходящую от троих мужчин. Она сделала еще шаг назад и посмотрела на Лукана. Взгляд его был ровным, твердым и не угрожающим. Он немного приглушил ее страх.

— Я… я открыла глаза, — запинаясь, проговорила она, — и увидела… кого-то в окне. Его глаза светились желтым в темноте.

— Вот черт, — проворчал Куин и отвернулся.

Фэллон встал и швырнул бутылку в огонь, жидкость выплеснулась на пламя, и оно зашипело.

— Куин.

— Пойду гляну, — бросил на ходу младший брат, помчавшись вверх по лестнице.

Сердце Кары колотилось как безумное, стало трудно дышать. Что они делают? Наверняка все это ей привиделось. Ведь так?

«Тогда зачем же ты рассказала?»

Затем, что в глубине души знала, что то, что она видела, было реальным.

Но ведь человеческие глаза не могут светиться желтым.

И не могут делаться черными-пречерными.