— Должно быть, они напали, как только мы выехали, потому что вороны уже слетелись на мертвечину. Пришельцы убили всех до единого: мужчин, женщин и детей. Не осталось в живых ни одной лошади, овцы или даже курицы. Все были мертвы. И все горело.

Он закрыл глаза и сглотнул тошноту, накатывающую всякий раз, когда он вспоминал ту вонь от горящих мёртвых тел.

— Смерть висела в воздухе, отравляя все вокруг. Мы понятия не имели, кто на нас напал и почему. А вскоре невеста Фэллона и ее люди подъехали к замку. Женщина бросила один взгляд на то, что произошло, и велела своим людям отвезти ее назад, к ее семье. Это было к лучшему. Со смертью отца Фэллон стал лэрдом клана, которого не существует. Он не знал, что делать. Никто из нас не знал.

— А вы пытались выяснить, кто напал на замок? — спросила Кара.

Он кивнул.

— Мертвых было слишком много, чтобы всех похоронить, поэтому мы сожгли тела и обратили свои силы на месть. Двадцать мужчин, которые были с нами, мы отправили в разных направлениях распространить весть о том, что произошло, и посмотреть, удастся ли собрать какие-нибудь сведения. Фэллон настоял, чтобы мы с Куином оставались с ним в крепости до тех пор, пока другие не вернутся обратно. Он сказал, что лэрд должен быть на месте на случай, если кому-то из клана все же удалось спастись и теперь они попытаются вернуться.

— Но ведь никто не вернулся, да?

Лукан подошел к кровати и опустился на нее.

— Нет, ни один человек. Проходили месяцы, а от наших людей не было никаких известий. И только годы спустя мы узнали, что они были убиты вирранами Дейрдры.

Кара склонила голову набок.

— А кто такая эта Дейрдре?

— Злая ведьма, с которой, я надеюсь, ты никогда не встретишься. Она та самая жрица друидов, которая затеяла все это, найдя способ освободить духов.

— Господи помилуй, — пробормотала Кара, обхватив себя руками.

Лукан фыркнул.

— Если бы мы знали, что произойдёт, когда получили от нее послание, то ни за что бы не поехали.

Глаза Кары потрясенно расширились.

— Вы направились к Дейрдре?

— Мы представления не имели, кто она такая. В письме было сказано, что у нее есть сведения об убийстве нашего клана. Даже Фэллон ради такого случая решил поехать. Чтобы увидеть ее, мы забрались далеко в горы. Но как только оказались там, она поведала нам о своем плане править Британией и что ей нужна наша помощь. Слишком поздно до нас дошло, что это по ее приказу был убит наш клан, но она заковала нас в цепи, прежде чем нам удалось сбежать. Ее магия сильна, как, впрочем, любая черная магия.

— Мне как-то трудно поверить в то, что магия существует.

— После того что ты сегодня видела, думаешь, я лгу?

Она покачала головой и посмотрела на свои руки.

— Я этого не говорила. Я просто сказала, что в это трудно поверить.

Хотел бы Лукан сказать то же самое.

— Мы не понаслышке знаем, что породила магия Дейрдры. Маленькие бледные существа были первыми, кого она создала из черной магии, злости и могущества. Следующим делом она стала отыскивать кланы, в воинов которых были вселены духи.

— И что она сделала с вами?

— Освободила духа.

Кара пожала плечами.

— Я не понимаю.

— Когда друиды связали злых духов, они передавались из поколения в поколение, всегда поселяясь в сильнейших воинах. Порой дух переходил только к одному воину, в иных случаях, как со мной и братьями, дух разделялся. Один Куин — это сила, с которой приходится считаться, но когда мы трое сражаемся вместе, нас не остановить.

— И что было дальше? — спросила Кара, когда он замолчал.

Лукан почесал подбородок, гадая, стоит ли продолжать. Потом понял, что надо идти до конца.

— Как только наш дух был освобожден, это дало нам силы разорвать цепи, невзирая на магию. Мы сбежали от Дейрдры, но были в бешенстве от содеянного ею. И чем больше мы злились, тем сильнее становился живущий в нас злой дух. Мы не знали, как управлять силой, которую вдруг получили. Десятки лет мы скрывались в горах, постигая то, чем мы стали. Мы все время дрались между собой, обвиняя друг друга в том, что случилось.

— Никто из вас не был виноват, — заметила Кара.

— Возможно. Фэллон снова и снова пытался связать нашего духа, но все напрасно. Он понял, что если накачиваться вином, это заглушает духа. И с тех пор как выяснил это, он никогда не расстается с бутылкой. Для Куина все гораздо хуже. В той резне он потерял жену и сына. Он винит себя в их смерти, поскольку его долгом было защищать их. Их смерть тяжким грузом лежит на его совести, и он не может простить себя за то, что остался жив, а они умерли.

— А ты?

— Поскольку Куин не может и не хочет контролировать свою ярость, а Фэллон вечно пьян, кто-то должен заботиться о них.

— И ты взял это на себя.

Он пожал плечами.

— Благодаря этой обязанности я научился управлять духом внутри себя, использовать силу себе на пользу, не выпуская духа на волю.

— Значит, это ты превратился в то чудище, что напало на меня сегодня?

— Нет, что ты. Как я уже говорил, у всех кланов разные духи. А у каждого духа свои силы, свои возможности.

Она протянул руку и дотронулась до его руки, проведя пальцами по его ногтям.

— А дух внутри тебя?

— Аподату, дух мести. Вдобавок к огромной силе у меня обостренный слух и быстрая скорость. Я также могу управлять тьмой и тенью.

— Управлять?

— Да. Могу передвигать тени как захочу и использовать темноту себе на пользу.

— В любое время?

— Нет. Только когда высвобождаю духа, полностью управляю этой способностью. Остальное при мне всегда.

Она закусила губу.

— Тот человек… то существо, которое охотилось за мной, было пепельно-серого цвета.

— А я дрался с ярко-синим. Когда дух высвобождается и контролируется, человек преображается и становится тем, чем является сам дух.

Она вновь взглянула на его руки.

Лукан сжал их в кулаки.

— Да, Кара, я тоже превращаюсь. Ты видела частичное превращение Куина, хотя не думаю, что поняла это.

— Его глаза почернели.

— Наша кожа, глаза и когти делаются черными. У каждого духа свой цвет, который переходит в нас, когда мы его отпускаем.

Лукан затих, когда она придвинулась ближе и коснулась его лица.

— Ты забываешь, кто ты, когда дух берет верх?

— Нет, хотя я слышу его. Я всегда чувствую, освобожден он или нет. Но я не забываю ни кто я есть, ни кого я защищаю.

— Если бы я не видела все собственными глазами, ни за что бы не поверила. Это ты поймал меня, когда я упала с обрыва, ведь так?

— Да. — Лукан облизнул губы. Пришло время спросить ее. — Ты обладаешь магией?

Она наморщила лоб, и взгляд ее на мгновение как будто обратился внутрь.

— Я… я так не думаю.

— Ты знаешь, почему Воители охотятся за тобой?

— Нет, — отозвалась она и покачала головой.

Он ожидал этого.

— А ты знаешь, что такое «Поцелуй демона»?

После секундного колебания она вытащила что-то из-за пазухи и протянула кожаное ожерелье с подвешенным на нем флакончиком.

— Думаю, это то, что им нужно.

Лукан посмотрел на маленький продолговатый сосуд из серебра с завязанным вокруг него кельтским узлом. Неужели эта маленькая вещица именно то, за чем охотится Дейрдре?

— Что это?

— Кровь моей матери.

Глава 6

Кара молча ждала, пока Лукан разглядывал флакон. Он склонился ближе, но не дотрагивался до него. Она не была уверена, что то, что серый Воитель назвал «Поцелуем демона», — это сосуд, висящий у нее на шее, но одно назойливое воспоминание, на котором она никак не могла сосредоточиться, говорило ей, что так оно и есть.

Кара сглотнула и попыталась ответить себе на вопрос, обладает ли она магией? Ей неведомо, что такое магия, так откуда же ей знать, есть ли она у нее?

А как же тогда объяснить, почему флакон разогревается?

Вполне вероятно, что сосуд волшебный. Она была еще совсем маленькой, когда родителей убили, но никогда не слышала, чтобы мама с папой говорили о магии. Такое она бы запомнила.

И все-таки… было что-то в вопросе Лукана, побудившее ее вспомнить покалывание в пальцах и ростки травы в темнице, которых не было до того, как она положила ладони на землю.

Этого было достаточно, чтобы заставить ее задуматься.

— А что такого особенного в крови твоей матери? — полюбопытствовал Лукан.

Она пожала плечами, прерывая поток своих мыслей.

— Если бы я знала.

Глаза его сузились, когда он откинулся назад и сложил руки на широкой груди.

— Расскажи мне о своих родителях, Кара. Где они?

— Умерли. — Она отпустила флакон, и тот с мягким стуком коснулся ее груди.

— Они были из Макклуров?

Кара заколебалась. Она никому никогда не признавалась, что помнит свою фамилию, но ведь Лукан был откровенен с ней.

— Нет. Фамилия моих родителей — Синклеры. Монашки нашли меня скитающейся по лесу и привели в монастырь. Там я и выросла.

Лукан пошевелился и повернулся к ней на кровати. Он заправил прядь волос ей за ухо, потом положил руки ей на плечи.

— Я никому не дам тебя в обиду, Кара. Клянусь тебе. Но мне надо знать о твоих родителях и сосуде. Чем больше я буду знать, тем надежнее смогу защитить тебя.

— Я понимаю. — И она действительно верила Лукану, но мысль о том, чтобы открыть правду о смерти родителей, заставляла ее дрожать от страха. Она обхватила себя руками и попыталась успокоиться.

— Это всего лишь воспоминания, Кара. Они не могут причинить тебе боли.

Она сглотнула и заглянула в сине-зеленые глаза Лукана. В них было столько тепла и сочувствия. Он поделился с ней своей историей. Меньшее, что она может сделать, это поведать ему свою.