Нина Роуэн - Опасный флирт

Лидия смотрела на бабушку так, будто слышала все это впервые в жизни. Бабушка встретилась с ней взглядом, и ее черты смягчила нежность.

– И вот, узнав о… положении Лидии, – продолжала миссис Бойд, – мы решили не допустить, чтобы ты, невинное дитя, страдала. Особенно когда выяснили, что ты можешь стать спасением для нее.

Из горла Лидии вырвался сдавленный звук. Слезы наполнили глаза Джейн, когда рука матери сжала ее руку.

– Это правда, Джейн, – кашляя, проговорила Лидия. – Я никогда… Не знаю даже, что стало бы со мною, если бы не ты. Благодаря тебе в моей жизни появилась еще какая-то цель, кроме моих чисел. Ты дала мне надежду, любовь… и я никогда бы не отказалась от всего этого. Я бы лгала самому дьяволу, только бы сохранить тебя.

– Это была моя идея, Джейн, так что не вини в этом Лидию, – сказала бабушка. Взяв трость, она встала и, наклонившись, запечатлела на лбу внучки поцелуй. – И все это было сделано для того, чтобы ты осталась с нами. С Лидией. Помни об этом!

Пожав плечо Лидии, бабушка вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Джейн попыталась представить, что растет в другом доме, в другой семье, но – не смогла. Она всегда будет принадлежать Келлауэям. Лидии.

– Когда я сказала, что ненавижу тебя, я не имела этого в виду, – прошептала она.

– Я знаю.

Опустив глаза, Джейн увидела скомканный листок бумаги в руке Лидии.

– Это…

Лидия разгладила документ, и Джейн увидела витиеватую запись о том, что Лидия записана в нем как ее мать. В этом не было сомнений.

– Это упало около другого глобуса, – объяснила Лидия. – Александр нашел его.

– И что ты будешь с ним делать?

– Отдам его тебе.

Джейн удивленно посмотрела на нее.

– Отдашь мне? – переспросила она.

Кивнув, Лидия положила свидетельство о рождении ей на колени.

– А что я должна с ним делать?

– Что хочешь. Оно принадлежит тебе. Я больше никогда не буду лгать тебе. Ни о чем.

Джейн опустила глаза на документ, который изучала до изнеможения, пытаясь понять и принять прочитанное. И теперь, глядя на эту бумагу в сотый раз, она поняла, как все хорошо складывается.

В документе указано ее имя, ее дата рождения. Место, где жила ее бабушка Теодора. Имя папы. Имя бабушки. Келлауэй. Лидия. И пустая строчка, в которой должно быть указано имя отца.

Болезненно, но подходяще. Хорошо.

Джейн утерла выкатившуюся из глаза слезу.

– Извини, – прошептала она.

– Господи, за что ты извиняешься? – спросила Лидия.

– За то… за то, что написала ему. И скрыла это от тебя. Много раз хотела все тебе рассказать, но это… это был мой секрет. Что-то, что принадлежало только мне.

– Понимаю, – кивнула Лидия. – И ты не должна извиняться.

– Нет, должна. Он сказал мне… Он сказал, что ты вынуждена была бросить работу после того, как родилась я. Ты могла бы многого добиться, Лидия, изменить так много…

– Джейн!

Джейн подняла глаза и увидела, что Лидия опускается на нее с силой орлицы-матери. Обхватив Джейн руками, Лидия крепко обняла ее и прижалась щекой к ее волосам.

– Никогда – никогда! – не думай о том, что я бросила что-то ради тебя. Никогда! Я хотела тебя, Джейн! Ты даже не представляешь, как хотела. Да, я боялась, да, я совершала ужасные ошибки, но когда ты появилась на свет, когда я в первый раз взяла тебя на руки, я поняла, что мой мир изменился. Я знала, что ни цифры, ни уравнения никогда не смогут заполнить мое сердце так, как заполнила его ты. И если я о чем-то и мечтала с того мгновения, так только о том, чтобы быть с тобой.

Из глаз Джейн брызнули слезы, когда она зарылась лицом в шею Лидии и вдохнула такой знакомый запах. Своей мамы. Одиннадцать лет она испытывала смутное чувство тоски по родной матери, все это время ее мама была рядом. Всегда.

– Как жаль, что я не знала, – промолвила она. – Как жаль…

– От этого между нами что-то изменится? – спросила Лидия, крепче сжимая плечи Джейн. – Наши отношения станут другими?

Нет. Она могла бы стать другой, хотя, возможно, и не должна. Возможно, она должна остаться такой, как есть.

Джейн чуть отодвинулась от Лидии и посмотрела ей в лицо, удивляясь, почему раньше не обращала внимания на сходство между ними.

– Ты любила его? – спросила она.

Глаза Лидии наполнились печалью. Она покачала головой.

– Нет. Его я не любила никогда.

– Ты ненавидела его?

– Нет, потому что без него у меня не было бы тебя.

Сердце Александра билось с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Всю прошедшую неделю он ждал, когда новости о беспорядках хоть немного успокоятся и можно будет потолковать с Лидией, но за это время его чувства превратились в беспорядочное месиво. Он вытер о сюртук влажные ладони, пока миссис Дрисколл вела его в кабинет.

Лидия встала со своего стула у окна, на ее лице появилась настороженная улыбка. Его сердце забилось еще быстрее. Никогда прежде она не была так хороша, как сейчас, когда, окутанная чуть затуманенным солнечным светом, стояла перед ним в черном платье с кружевным воротничком вокруг шеи, с перехваченными лентой длинными волосами. Ее кожа была бледна, а голубые глаза печальны, но не холодны.

Как только миссис Дрисколл ушла, Лидия шагнула к Александру, взяла за руки и крепко сжала. Она улыбалась.

Господи! Может ли он любить ее еще больше?

—Здравствуй! – Он был не в состоянии произнести еще хоть одно слово.

В ее глазах вспыхнуло удивление.

– Здравствуй! – отозвалась она.

Александр откашлялся.

– Ты… С тобой все в порядке?

– Да. А с тобой? Талия сообщила мне, что совет Общества покровительства искусствам собирается на следующей неделе.

– Да, чтобы обсудить случившееся, – кивнул он. – Лорд Хадли попросил двух полицейских инспекторов прийти на заседание и рассказать о том, что произошло тем вечером.

– Но почему полиция… Ох, Александр!

– Это не важно, Лидия.

– Не важно! Они не могут обвинить тебя в том, в чем нет твоей вины!

– Они искали любой повод освободить меня от обязанностей, так что для них все складывается замечательно. Одна русская кровь была недостаточной причиной для увольнения.

– Но если нет основания…

– Им не нужно основания, доказывающего, что это была моя вина. Важно, что нет доказательства того, что это была не моя вина.

– Разумеется, они знают, что ты не был виноват до тех пор, пока не раздался выстрел…

– Когда это случилось, полиции там не было. Все, что у них есть, – это рассказы очевидцев. На самом деле они ничего не знают.

Прикусив нижнюю губу, Лидия несколько мгновений смотрела на галстук Александра.

– И что же они говорят? – спросила она. – Что ты устроил беспорядки, напав на доктора Коула?

– По сути дела – да. Это незаконное обвинение, но они либо найдут способ сделать его законным, либо в «Таймс» появится статья об этом, которая причинит столько же, если не больше, вреда.

– Но толпа на улице собралась еще до того, как ты приехал в Холл. Там уже было…

– Лидия… – Подойдя к ней еще ближе, Александр положил ладони ей на шею и, вдохнув, позволил ее чистому аромату, к которому примешивался запах отточенных карандашей, успокоить его измотанные нервы. – Это не важно.

– Ты ошибаешься, Александр. – Голос Лидии стал чуть громче, ее плечи напряглись. – Все, что ты сделал, все, ради чего ты работал, – они не могут лишить тебя всего этого по сфабрикованному обвинению. Ты не можешь позволить им…

Александр поцеловал ее. Он прижал губы к ее губам и ощутил, как под его ладонью бьется жилка на ее шее. Его охватило несказанное удовлетворение, когда Лидия прижалась к нему, как будто больше ничего не могла сделать, ее руки скользнули по его талии, и она с жаром и нежностью ответила на его поцелуй. Из ее горла вырвался тихий стон. Александр едва сдерживал желание снять ленты с ее волос и зарыться руками в этот роскошный шелк.

Ладони Лидии легли ему на грудь – она попыталась отодвинуться от него.

– Перестань, – прошептала Лидия.

Он заставил себя отступить назад, проведя рукой по ее лицу. Он должен сделать эту работу. Должен.

– А… – Его голос дрогнул. Сглотнув, Александр попробовал еще раз: – А с Джейн все в порядке? С твоей бабушкой?

– Да, с Джейн все хорошо… Конечно, нам еще необходимо понять, как двигаться по новой территории вокруг нас, но она на меня больше не сердится. И все же я думаю, что пройдет какое-то время, прежде чем она все поймет.

В глазах Лидии мелькнула грусть, когда она повернулась, чтобы налить им обоим чаю. Она молча подала чашку Александру, затем положила в свою сахар и подлила сливок. Он подождал, пока она усядется на диван, а потом сам сел на стул в некотором отдалении от нее, чтобы у него не было соблазна прикасаться к ней.

– На что это было похоже? – спросил он. – Притворяться ее сестрой, когда…

Плечи Лидии приподнялись.

– Я к этому привыкла, – сказала она. – Мне пришлось. Когда бабушка объяснила, что мы должны делать, я испытала облегчение. Они с моим отцом могли отдать малышку, могли прогнать из дому нас обеих, и я не смогла бы ничего сделать. Поэтому, несмотря на то что мы были вынуждены лгать, я радовалась, что Джейн осталась со мной. И не просто осталась – я постоянно была с ней рядом. И я никогда не считала ее ребенком доктора Коула – только своим собственным.