Джон Генри тоже заметил ее:
— Эта Онести Бьюкенен неплохо выглядит, верно? Неудивительно, что она так легко вертит парнями. — Он немного помолчал. — Конечно, я не стал бы говорить ничего такого при мистере Вебстере, потому что, как я рассказывал вам вчера, он может плохо отреагировать на это.
— Почему?
— Онести — его любимица. — Джон Генри пожал плечами. — Правда, и мисс Джуэл не возражает против внимания, которое он оказывает ей, однако, полагаю, никто не может порицать за это мужчину. — Не желая больше слушать Брауна, Уэс ускорил шаг, на что его спутник заметил: — Можно не спешить. Шеф подождет. У него достаточно времени.
Онести вошла в салун, не заметив Уэса. Ему показалось, что она выглядела печальной.
«Печальной?» — спросил он себя и тут же решил, что сошел с ума.
— Телеграмма пришла утром.
В безупречном костюме, с невозмутимым выражением лица, Чарльз ждал Уэса Хауэлла. Сохраняя спокойный вид, ничем не показывая, насколько тяжелой была для него прошедшая ночь, он закрыл дверь за ним и Брауном, когда они вошли. Чарльз не стал спрашивать начальника полиции, что тот думает о бывшем рейнджере, когда Карр незадолго до этого лично принес ему телеграмму. При упоминании имени Хауэлла на лице полицейского отчетливо отразились все его мысли.
Чарльз постарался сохранить нейтралитет. Ему нет до этого дела. Джуэл осталась у него на всю ночь, что редко делала прежде. Проникшись его чувствами, как это часто бывало, она утешила его своим присутствием и любовью, о которой никогда ничего не говорила. Странно, но Чарльз искренне верил, что Джуэл страдала при мысли о смерти Эмили так же, как и он. Еще более странным было бы то, что, размышляя о разнице в положении Эмили и Джуэл, Чарльз считал, что они могли бы стать подругами.
Вебстер не знал, сможет ли он когда-нибудь снова увидеть улыбку Эмили и услышать ее приятный голос, произносящий его имя. Самым же ужасным было то, что он не мог с ней попрощаться. Эта мысль не покидала его на рассвете. Затем он отправился в банк, а через несколько минут Карр принес телеграмму.
Твердо уверенный, что враждебные чувства между начальником полиции и Хауэллом были взаимными, Чарльз протянул Хауэллу телеграмму. Пока тот читал, он внимательно наблюдал за ним и заметил почти невидимое подергивание щеки бывшего рейнджера за секунду до того, как техасец поднял свои темные и холодные как лед глаза.
— Значит, первая партия денег поступит на следующей неделе. Вы говорите, что будете готовы к этому?
— Сегодня утром сейф уже подготовили.
Хауэлл повернулся к начальнику полиции. Тот довольно холодно смотрел на него.
— Мы будем работать вместе или каждый сам по себе?
— Я же достаточно ясно сказал, что обойдусь без вас.
— Я так не думаю. — Выражение лица Хауэлла сделалось жестким. — Я выполню эту работу с вами или без вас, но мне не хотелось бы, чтобы меня обвиняли в том, что кто-то попал под перекрестный огонь.
— Вы уверены, что стоит так беспокоиться?
Хауэлл потряс телеграммой:
— Кто-то в компании «Слейтер энтерпрайзес» не слишком сообразителен. В сообщении указано все: количество денег, маршрут, время прибытия и число охраны.
— Черт побери! Восемь до зубов вооруженных человек! Вряд ли кто-то решится напасть на них!
— Восемь сопровождающих будут охранять деньги до прибытия их в Колдуэлл, и только один — здесь. Подумайте об этом, Карр. В банке необходимо иметь не менее трех охранников.
Чарльз молча наблюдал за перепалкой мужчин. Карр был упрямым полицейским, уверенным, что способен сам справиться с любым делом, однако Вебстер сомневался, что начальник полиции да и кто-либо другой мог сравниться с внушительным Уэсом Хауэллом.
Жесткие усы Карра зашевелились.
— По-моему, после того как деньги прибудут в город, достаточно будет и двух охранников, но, если вы захотите помочь, их станет уже трое.
— Послушайте, Карр… — Хауэлл сделал угрожающий шаг вперед, лицо его потемнело. Чарльз понял, скольких усилий стоило начальнику полиции остаться на месте. Терпение техасца было на пределе, когда он продолжил: — Компания «Слейтер энтерпрайзес» наняла меня охранять деньги. Я несу ответственность перед ней. Меня не волнуют ваши намерения. Если вы позвали меня сюда только для того, чтобы спорить, то должен вас разочаровать: играть в вашу игру я не собираюсь.
Лицо Карра сделалось жестким.
— Вас вызвал не я. Это была идея Вебстера.
Чарльз почувствовал угрозу во взгляде Хауэлла, когда бывший рейнджер резко повернулся к нему. Откровенная неприязнь, мелькнувшая в его глазах, испугала управляющего.
Хауэлл решительно заявил:
— В таком случае полагаю, что нам легче договориться. — Затем, обращаясь к обоим полицейским, добавил: — Как хотите, можете остаться или уйти, но у меня нет времени для споров.
Покраснев, Карр прорычал:
— Можете действовать самостоятельно.
Внезапно возмутившись, Чарльз прервал их:
— Мне кажется, надо прекратить перепалку. Вы оба представители закона и…
— Ошибаетесь! — Карр захлопал своими маленькими глазками. — Здесь только я представляю закон, а не этот надутый бывший рейнджер, который думает, что может приказывать мне!
— На вашем месте я бы следил за своими словами.
— Да, но вы не на моем месте, иначе знали бы, что я никому не подчиняюсь, тем более вам!
Выражение лица Хауэлла не изменилось.
— Тогда мне остается только попрощаться с вами, начальник полиции.
Было видно, что Карр едва сдерживает гнев. Он резко повернулся к Чарльзу:
— Вы именно этого хотите, Вебстер? Скажите лишь слово, и я выкину этого парня из вашего кабинета и вообще из города! При всей его репутации он, вероятно, ни черта не стоит!
Чарльз почувствовал, что Хауэлл теряет контроль над собой. Черты лица его едва заметно напряглись, рука слегка дернулась. Он тихо обратился к нему:
— Нет необходимости отвечать на вопрос Карра, потому что меня наняли для выполнения определенной работы, и я выполню ее. Я изучу информацию, переданную по телеграфу, и дам знать о том, что собираюсь предпринять. Вас устраивает это?
Чарльз повернулся к начальнику полиции:
— Извините, Карр, но Хауэлл назначен для охраны банка.
Карр весь передернулся.
— Запомните то, что вы сказали. — Он повернулся к помощнику, молчаливо стоящему позади него: — Пошли.
Их шаги еще не стихли за дверью, когда Хауэлл снова обратился к Чарльзу:
— У меня много вопросов относительно порядка, установленного в банке.
— У меня тоже есть вопрос.
— Я не нравлюсь вам, не так ли?
Хауэлл, ничего не ответив, плотно сжал губы.
Громкие взрывы хохота в салуне уже не раз на какое то мгновение заглушали всеобщий шум, но он, возрастая, снова прорывался. Звуки смутно доходили до сознания Онести, пока она одевалась наверху. Девушка выглянула в окно и увидела, что сумерки сгустились и наступил вечер. Она опаздывала. В обычный вечер ей следовало бы быть внизу за своим столом еще час назад.
Но этот вечер был особым.
Чувствуя дрожь в руках, Онести подоткнула темный локон в блестящую копну волос, искусно собранную на макушке. Ей пришлось повозиться с волосами. Надо было закрепить их заколками, украшенными серебристыми звездами, которые гармонировали с ее платьем. Это был особый штрих, казавшийся ей необходимым. Она внимательно посмотрела на свое лицо, непроизвольно отметив, что, хотя внутри у нее все болезненно сжималось, бледность щек была почти незаметна благодаря умело наложенным румянам и пудре.
Онести восхищалась тем, как Джуэл накладывала косметику, и даже старалась немного превзойти ее, однако, несмотря на годы, эталоном для нее всегда оставалась естественная красота матери.
Сегодня же она прибегла к сурьме, оттенив ею ресницы, в результате чего ее глаза стали еще выразительнее, подрумянила бледные щеки и подкрасила губы.
Однако ее беспокоили не только воспоминания о прошедшей ночи. До сих пор не вернулся Джереми.
Днем Онести несколько раз бегала в лачугу Джереми, чтобы посмотреть, не появился ли он. Когда наступили сумерки, она попыталась найти несколько вариантов объяснения его исчезновения.
Джереми мог отправиться на охоту, он любил охотиться, или зашел в какой-нибудь другой салун, где одна из девиц, очарованная им, пригласила его к себе на всю ночь. А может быть, Джереми присоединился к пастухам, возвращающимся в Техас за новой партией скота? А еще, помнится, Джереми часто поговаривал о поисках золота. Возможно, он именно сейчас решил заняться золотодобычей. А вдруг… парень напился, упал с лошади и теперь лежит мертвый в какой-нибудь канаве, как его отец?
«Нет! — запротестовало все внутри Онести, и она попыталась унять возникшую неожиданно дрожь. — Нельзя верить в это. Джереми где-то поблизости и скоро вернется», — успокаивала она себя.
Онести весь день избегала Джуэл. Странно, но она боялась не выговора. Ей трудно было вынести боль в глазах Джуэл.
Взяв себя в руки, Онести отступила на несколько шагов от большого настенного зеркала в серебряной оправе, подаренного Чарльзом в день ее шестнадцатилетия. Чарльз специально привез его, чтобы сделать ей сюрприз. Он застенчиво сказал, что теперь она должна получать удовольствие, глядя на себя, а остальные будут наслаждаться, глядя на нее. Она была польщена, потому что восхищалась Чарльзом. Причин для этого было достаточно. Чарльз часто путешествовал за океан, побывал в разных местах и очень много видел. Он щедро делился своими знаниями и искренне любил ее. Его богатая в прошлом жизнь казалась ей сказкой, однако невысказанные страдания, мучившие его, были схожи с ее собственными. Ничего не требуя взамен, он пытался заполнить пустоту в ее жизни, о которой никто не подозревал, даже она сама.
Еще она восхищалась им, потому что в отличие от других мужчин он сделал Джуэл счастливой.
"Опасные добродетели" отзывы
Отзывы читателей о книге "Опасные добродетели". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Опасные добродетели" друзьям в соцсетях.