— Крадет секреты Адмиралтейства? Но это же измена! — задумчиво проговорила Меггс. — Я хочу сказать, что не люблю играть словами. Воровство есть воровство, хотя каждого толкают к этому разные причины. Если украдешь носовой платок, тебя повесят. Но измена… За измену должны четвертовать. По сравнению с этим стянуть пару-тройку золотых часов — простая невежливость. Вот так штука! — Она с шумом выдохнула воздух. — Надеюсь, ты знаешь, как их достать?

Ее реакция казалась вполне искренней.

— Я не выбирал эту работу. Мне ее поручили. И теперь у меня нет выбора, так же как у тебя и у мальчика.

Упоминание о брате заставило Меггс проглотить возражения, которые у нее, возможно, еще оставались. Или она была просто слишком заинтригована мыслью о чужих преступлениях и о деньгах, которые ее ожидали впереди.

— Ты хочешь сказать, что ничего за это не получишь?

— Нет, почему же. Надеюсь, что получу. — Это он мог ей сказать. — Возможность продолжать карьеру и свой корабль — «Опасный».

— Ну, если тебя это устраивает, тогда все в порядке. — Меггс криво усмехнулась. Чувство юмора постепенно к ней возвращалось. — Думаю, все дело в двух вещах: это любовь или деньги.

— Не понимаю.

— Только две причины могут заставить такую шишку, как лорд, совершить измену: или ему отчаянно нужны деньги, или он верит в свое дело. Лучше бы это были деньги. Те, кто верит, хуже всего. Они фанатики и способны на все. Их не волнует, что можно угодить на виселицу за измену. Давай надеяться, что тот, кого ты ищешь, пошел на это из-за денег. Иначе дело станет очень хлопотным.

Она чертовски проницательна, эта принцесса воровского мира.

— Я буду иметь это в виду.

— Ну да. А я все же терпеть не могу фанатиков. — Она передернула плечами, как будто хотела стряхнуть неприятное чувство — так отряхивается мокрая собака. — Впрочем, ладно. Значит, лорды-заседатели. Они знают друг друга?

И снова она попала в яблочко. Хью не мог не восхищаться ее профессиональной сообразительностью. Она оказалась превосходным партнером в деле планирования преступления.

— Да, они регулярно встречаются в Адмиралтействе.

— И там твой предатель крадет секреты на продажу?

— Он определенно не мой предатель, но да.

Меггс прищурилась и на некоторое время погрузилась в свои мысли.

— Получается мудрено. Ты ведь хочешь очистить карманы всех. Пару-тройку франтов грабят каждый день, и это всего лишь их невезение. Но когда эти соберутся вместе, они узнают, что их всех обнесли. И все насторожатся. Надо подумать. Мы должны обставить все дело так, чтобы никто не связал потерю кошелька с Адмиралтейством. Дождемся, когда они выйдут, и приступим к делу на Чаринг-Кросс. Придется последить — за одним или двумя сразу, если разделимся. Не бойся, Тимми знает дело. Он умеет все, что нужно, и справится один, хотя мы лучше работаем вместе.

В этот момент в ее животе заурчало так громко, что даже Хью услышал. Ее надо покормить.

— Предоставь это мне. А сейчас спустись в кухню, позавтракай и начинай работать по дому. Делай все, что можешь, но так, чтобы не пострадала рука — легкую уборку, готовку и все такое.

Меггс окинула капитана долгим изучающим взглядом.

— Готовка? Не боишься, что я тебя отравлю?

— И убьешь курицу, несущую золотые яйца? Нет. И кроме того, ты и сама будешь есть все, что приготовишь, — сидеть за столом и есть вместе со мной, да и мальчик, кстати, тоже.

— Там? — Она махнула рукой в сторону столовой, в центре которой стоял большой пустой обеденный стол. — За этим столом? Вместе с тобой? Под всеми этими сверкающими штуковинами? Ни за что на свете.

Значит, девчонка обошла дом. Конечно, она же профессионал.

— Да, возможно, за этим самым столом и под этой люстрой.

— Никогда!

— Будешь, Меггс, будешь.


Вернувшись в благословенное надежное тепло кухни, Меггс с изумлением увидела, что Тимми с аппетитом ест, а его кормит высокая и очень серьезная женщина с серыми, словно небо, волосами и руками как у мясника.

— Откуда ты взялась?

Женщина выпрямилась и критически оглядела Меггс с ног до головы.

— А вот и девочка появилась. — Она уперла руки в бока, окинула Меггс еще одним задумчивым взглядом, после чего удовлетворенно кивнула. — Уверена, что мы поладим, но ты должна с самого начала запомнить два правила. Первое — не болтай. Второе — делай то, что тебе скажут и когда скажут. Тогда у нас не будет никаких проблем. Да, я — миссис Таппер, домоправительница капитана. Я же буду учить тебя, как вести хозяйство. Начни с того, что съешь кашу, а потом отнеси поднос с кофе наверх. Капитан любит кофе крепкий и горячий.

— А ты была здесь и раньше? До вчерашнего дня?

— Конечно. Садись, дорогая. — Она поставила на стол еще одну миску с горячей кашей. — Садись и ешь, пока каша не остыла. Где же мне быть, если не здесь? Мы — Таппер, мой муж, и я — знаем капитана с тех пор, как он был юнгой на «Решительном». С той поры прошло уже много лет. Господи, как быстро летит время! Да. Тиме, ты поел? Тогда оставь свою миску в буфетной, а потом для тебя будет задание — отнести горячую воду наверх. Только будь осторожен с ведром. Вот так. Ничто так не наращивает мускулы, как ношение ведер. Вот увидишь, ты скоро станешь сильным, как канонир на корабле.

Миссис Таппер отвернулась к плите.

— Бьюсь об заклад, капитан захочет яйца и тосты на завтрак. Хорошо приготовленные. — Она взмахнула тяжеленной сковородой легко, словно та ничего не весила. — Скажи, девочка, ты когда-нибудь занималась домашней работой?

— Нет.

— Убирала? Мыла посуду?

Каша была сладкой и горячей. Меггс ощутила восхитительную сытость.

— Нет.

— Ну ничего, дорогая, научишься.

И она действительно научилась, таскаясь, словно якорь, за кормой миссис Таппер. Только за одно утро Меггс узнала, где находится серебро и скатерти, как правильно накрывать на стол. Как подавать кофе. Как вытирать пыль, не переставляя вещи. Как застилать кровать. Как разливать суп.

Справедливости ради следует отметить, что она уже и так знала, где в этом доме находится серебро. Но все остальное было для нее новым и неизвестным, как фарватер Вест-Индских островов.

Меггс узнала, как можно отчистить сковороду, используя только левую руку — миссис Таппер постоянно напоминала, что она должна беречь правую.

— Не забывай об этом, девочка, иначе капитан нам обеим открутит головы.

Но Меггс не только училась — попутно она разузнала очень много полезной для себя информации. За один только день, в течение которого она уносила и приносила, наливала и выливала, она выяснила, что проворная и крепкая миссис Таппер большую часть своей жизни была женой моряка и постоянно жила на корабле вместе с мужем до тех пор, пока он не получил тяжелое ранение в сражении под Тулоном. Она также узнала, что капитан Макалден, тогда простой лейтенант, и его друзья повели себя как настоящие герои и спасли ее супругу жизнь. По глубокому убеждению миссис Таппер, капитан был достоин только всего самого лучшего. По его просьбе она приехала из самого Дартмута, чтобы заняться его домашним хозяйством.

И она вовсе не собиралась терпеть всякую чепуху вроде вопросов о пальмах и сражениях. Меггс весь день надеялась ее отвлечь, но тщетно, и к концу дня она почувствовала себя выжатой, как старая тряпка для мытья посуды.

Ей казалось, что каждая новая трапеза начинается, как только вымыта, вытерта и убрана последняя тарелка предыдущей. Миссис Таппер была очень требовательной и не шла на компромиссы, как и старуха Нэн, но Меггс это нравилось. Как и к старухе Нэн, к этой женщине надо было приспособиться. Она проявляла строгость и несговорчивость, зато не была ни жадной, ни жестокой. Она ни разу не дала ей затрещину, несмотря на многочисленные ошибки, а когда Меггс удавалось сделать что-то правильно, миссис Таппер искренне гордилась успехами своей ученицы. В общем, все, как у старухи Нэн.

Вот только миссис Таппер кормила ее лучше. Несравненно лучше. Всякий раз, когда Меггс останавливалась, чтобы передохнуть, рядом с ней оказывался кусок хлеба с маслом или сыром или кофе с молоком.

Господь свидетель, она уже так давно не видела такого молока — свежего, жирного, густого. С тех самых пор, как… как стала тем, что она есть сейчас. И узнала, что в мире, оказывается, очень много забот. Но она собиралась вернуться к той, почти уже забытой жизни, к себе прежней. Она непременно сделает это для себя и для Тимми. Поэтому она здесь и трудится в поте лица. Она непременно получит эти деньги, и они с Тимми уедут из Лондона, оставив эту жизнь позади, словно страшный сон.

И у них появится свой дом — как этот.

Это был хороший дом, хотя, вероятно, в нем жили не часто. Теперь, когда ей поручили убрать комнаты, Меггс начала присматриваться к дому с неким собственническим интересом — к мебели из красного дерева, которую она полировала в столовой, к сверкающему ореховому паркету. По крайней мере в столовой были стол и стулья. Гостиная была пуста — очевидно, ею не пользовались; несколько предметов мебели были сдвинуты в угол и укрыты чехлами, ожидая, когда хозяин расставит их по местам.

Единственной обитаемой комнатой, кроме кипящей жизнью кухни, был кабинет хозяина. Должно быть, именно там он проводил все свое время. Комната действительно отражала его личность, по крайней мере насколько это было известно Меггс. Главным предметом обстановки был массивный письменный стол, перед которым стояло два жестких стула с прямыми спинками. Судя по всему, капитан намеренно желал, чтобы люди, пришедшие к нему, ощущали неудобство. Это она почувствовала на собственной шкуре.

На стенах не было больших портретов — ни хозяина, ни его предков. На полках было расставлено несколько маленьких картин в рамках — с изображением кораблей. Две причудливые гравюры над столом и зеркало, закрепленное так высоко над камином, что Меггс в нем себя не видела, — вот и все украшение комнаты.