Прежде чем я появился, они были ее жизнью, они были всем, что важно для нее.

– Верни её завтра, и я позволю ей остаться в Денвере, – предложила Джулия, вероятно, ей и самой не хотелось отпускать Джанну в Хьюстон. Трудновато ведь будет контролировать Джанну, если она будет далеко.

– И ты оставишь нас в покое? – осторожно поинтересовался я.

– Нет, это не часть сделки. Ты вернешь ее и порвешь с ней отношения, или я отправлю ее в Хьюстон, подальше от твоего влияния.

– Ты настоящая сука, Джулия.

– Нет, я мать, которая хочет лучшего для своей дочери. У меня есть планы на ее жизнь, и в них нет места ситуации, когда она, в конце концов, остается с каким-то неудачником и преступником.

Я уперся головой в стену.

– Ненавижу тебя.

Она снова заговорила, и звучала так, словно ей наплевать на то, что я только что сказал:

– В любом случае, выбор за тобой, Калеб. Ты должен до завтрашнего вечера, вернуть мою дочь домой и порвать с ней, или я отошлю ее к отцу.

В ответ на ее ядовитые слова и почти вломил кулаком в стену, но я знал, что в отеле в коридорах камеры. Мои руки дрожали, когда вставлял в замок ключ-карту, чтобы войти обратно в комнату.

Слишком взбудораженный и расстроенный, чтобы снова заснуть, я стоял у кровати, глядя, на Джанну. Она спала, свернувшись клубочком, в блаженном неведении о новых угрозах своей матери. Если скажу Джулии отвалить, она отправит Джанну в Хьюстон. Я всегда мог попробовать поговорить с родителями, разрешить мне отправиться за ней, но что, если Джулия отошлет ее в другое место, где я не смогу добраться до нее?

Если она привлечет на свою сторону отца Джанны и его деньги, то они могут решить, отправить ее в школу-интернат в Англии, или выкинуть еще какую-нибудь сумасшедшую хрень вроде этой. И помимо того, что она оставит меня, ей придется остаться и без друзей, которые так важны для нее. Я не знаю, как она справится без этой коллективной поддержки, если потеряет их.

Я представил какого-нибудь опрятного британского урода, трахающего её со своим претенциозным акцентом и провел рукой по лицу, чтобы удержать внутри свое дерьмо. Не то, чтобы представлять ее с ковбоем с техасским акцентом, было лучше.

По крайней мере, в Денвере она оставалась поблизости. Я мог бы просто наблюдать за ней издалека. Боже, это звучало так жалко. Если я порву с ней, то я потеряю ее, и она потеряет меня, но она сохранит своих друзей. В Хьюстоне ей придется все начинать с самого начала.

Будет слишком эгоистично притворяться, что Джулия блефует и пытаться удержать ее. Но какую цену за это придется заплатить Джанне? Она, возможно, потеряет все, и мы в любом случае расстанемся.

Бескорыстней будет отпустить ее. И она не потеряет ничего, кроме того, что есть у нас.

В этот момент, я уже не сомневался – я любил ее, потому что чувствовал, как сердце разрывается в моей груди.

Глава 7

Знайте, любовь – это когда всё, чего вы хотите, это то, чтобы любимый человек был счастлив, даже, если вы не будете частью его счастья.

Джулия Робертс[11]

ДЖАННА

Я проснулась в нашем отеле в Лас-Вегасе с небольшой головной болью и Калебом, который выглядел очень серьезным. Он опирался на локоть, лежа в постели рядом со мной, и смотрел на меня сверху вниз. Мальчишка не признавал, что он любит меня, но он смотрел, как я сплю? Если это не кричало, я люблю тебя, то я не знаю, что это тогда. Ладно, хорошо, может быть, высказанные слова были бы более эффективны.

Он ходил вокруг да около. Я должна была смириться и подождать, пока он сможет озвучить свои чувства.

В ответ, я посмотрела на него, слегка улыбаясь. А потом заметила мешки под глазами и усталость на лице. Потянувшись рукой, коснулась его щеки. Он не брился со вчерашнего вечера, и его щетина была жесткой под моей ладонью. Мне понравилось.

– Что случилось, Калеб? Ты не спал?

– Я не мог. – Поражение, застывшее в его глазах, было странным. Мы разобрались в том, что случилось вчера вечером, поэтому причина не в этом.

Я попыталась поднять ему настроение.

– Ну, а я спала как ребенок. Ты утомил меня, жеребец.

Не сработало. Молча, он наклонился и удивил меня невероятно страстным поцелуем. Мои глаза расширились от удивления, только чтобы увидеть совсем нехарактерную для него глубину чувств. Я обняла его за шею и приветствовала неожиданную близость.

Я любила его так сильно. Просто потерялась в ощущениях от его рук, путешествующих по моему телу.

Прикосновения обжигали не тело, они были чем-то большим, проникали внутрь, я чувствовала, как он гладит меня внутри, ласкает мое сердце и душу.

Впервые, Калеб занимался со мной любовью.

Он отвернулся от меня, но я была уверена, в его глазах тоже сверкали слезы.

Потом, он держал меня в своих руках, уткнувшись лицом мне шею, я купалась в приятных ощущениях. Я попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть на него, но он вскочил с кровати и исчез в ванной, так и не сказав ни единого слова.

Хорошо. Что, черт возьми, происходит с ним?

Он вышел через пятнадцать минут, приняв душ и переодевшись. Я лежала в постели, чувствуя неуверенность, относительно того, что происходит в его голове, когда он, наконец, сказал:

– Собирайся. Мы едем домой.

С этими словами он схватил ключ от номера с тумбочки и вышел.

Хорошо. Что, черт возьми, происходит?


КАЛЕБ

Я должен был уйти от нее сейчас. Даже просто смотреть на нее было дико больно. Каждая из ее улыбок выжжена на моем сердце. Я пытался уговаривать себя: мы возвращаемся домой, потому что пришло время, но я знал правду. Я вынужден отпустить ее.

Если я не придумаю, как удержать ее, то для нас все будет кончено. Мне нужен план, не отравленный участием ее матери. Тюрьма же разделит нас навсегда. Я любил Джанну так чертовски сильно, что ощущение разлуки с ней хоть на какое-то время, заставляло меня паниковать.

Я сидел с бутылкой воды в кресле в холле отеля, одержимый этой ситуацией. И идея пришла ко мне. Джулия просто должна думать, что мы расстались. Мы бы, как и раньше, скрывали все от нее. Она была в полном неведении, пока Джош не открыл ей глаза. Теперь мы просто должны быть еще осмотрительнее. Я бросил пустую бутылку в урну и пошел обратно в номер, чувствуя себя намного лучше во всем этом дерьме.


ДЖАННА

С волосами еще мокрыми после душа, я надевала рубашку через голову, когда Калеб вернулся в гораздо лучшем настроении. Он набросился на меня, увлекая в объятия и закружив в воздухе.

– Кто-то уже принял свои антидепрессанты? – подразнила я его.

Он запрокинул голову и рассмеялся.

– Вроде того.

Его поцелуй был проникнут счастьем. Я приняла его также охотно, как страстные и глубокие поцелуи, которые он подарил мне утром. Собрав наши вещи, мы поехали на лифте вниз, чтобы выписаться из отеля. Я чувствовала, что наша поездка в Вегас очень сблизила нас, но я не буду скучать по дымному запаху всех этих казино.

Тридцать минут спустя, мы выезжали из Города Грехов на шоссе. Мы остановились через час или около того за пределами Лас-Вегаса в Далласе, штата Невада, чтобы съесть свой последний завтрак в закусочной. Калеб объяснил, что ему не терпится вернуться домой, и он будет за рулем весь день, чтобы вечером мы уже были дома.

Мы свели наши остановки к минимуму, чтобы экономить время. Ранним вечером в нескольких часах от Денвера, мы были уже на границе Колорадо, и остановились в ресторане быстрого питания, чтобы воспользоваться уборной и немного перекусить. Я сказала Калебу, чего мне хочется поесть, и пошла в женский туалет, пока он делал заказ.

Когда я вернулась, его настроение снова изменилось.


КАЛЕБ

В трех часах езды от Денвера, мы остановились в ресторане быстрого питания, чтобы поесть. Пока Джанна пользовалась уборной, я получил смс от Джулии.

Джулия: Не вздумай дурачить меня, Калеб. Я знаю таких, как ты. Лучше бы моей дочери быть на пути домой. Позвони мне.

Я мог бы рассказать Джанне из-за чего такой кислый, но как я это ей объясню? Я планировал открыть ей всё, прежде чем мы доберемся домой. Уверен, что она согласится скрывать отношения, пока мы не придумаем лучший план по борьбе с Джулией. Меньше чем через два года нам обоим будет восемнадцать, и мы сможем сказать ее мамаше, чтобы она отправлялась в ад. Кроме того, я смогу что-нибудь еще придумать до наступления совершеннолетия.

Но теперь, я не был так в себе уверен.

Когда Джанна начала есть свою курицу, я вышел на улицу, чтобы сделать звонок. Мой аппетит пропал. Джулия ответила после второго гудка.

– Где вы?

– И тебе привет, мама дорогая, – язвительно сказал я.

– Это ненадолго. – Неприязнь в ее голосе была очевидна.

Я не хотел заразиться ее ядом. Дерьмо, в которое она макнула всех нас: Джанну, меня и моего отца, было невероятным. Не говоря уже о том, что младший брат Джанны так одинок вместе с ней в этом доме. Она послала все к чертям только ради своего видения совершенной жизни, которую хотела для своей дочери.

– Мы в трех часах езды.

– Что ты сказал ей? – с подозрением спросила она.

– Пока ничего, – огрызнулся я.

– Пусть пока так и будет, – она сделала паузу. – И даже не думай попробовать обмануть меня, Калеб. Ты не сможешь обмануть меня. И не пытайся встречаться с ней за моей спиной, это не сработает. Поверь мне, я использую любые методы, чтобы выяснить это. Ее друзей, администрацию школы, почтальона, частного детектива. Все, что понадобится.