Элисон Уир - Опасное наследство

Кейт отправилась подышать свежим воздухом в сад на берегу реки. И внезапно увидела там старого знакомого.

— Пьетро! — воскликнула она.

Немолодой человек, читавший книгу на скамье у часовни Святого Стефана, подскочил на месте от неожиданности.

— Мадонна! — воскликнул Пьетро, но, судя по его виду, встрече явно не обрадовался.

Она подошла к нему и сказала:

— Мы с мужем приехали в Вестминстер на коронацию. Никак не думала, что вы все еще при дворе.

— В этом нет ничего удивительного. — Пьетро вроде бы даже слегка обиделся. — Человек должен искать свое счастье там, где его можно найти. Новому королю очень нравятся мои поэмы в честь его победы и его добродетелей. Он просил меня остаться.

— Понимаю, Пьетро, — кивнула Кейт, в душе немало подивившись тому, с какой быстротой маленький итальянец поменял свои убеждения. Ведь еще совсем недавно он воспевал восхождение на трон ее отца. Но потом она подумала, что, пожалуй, у бедного Пьетро не было иного выбора, кроме как демонстрировать преданность каждому очередному властителю.

Он неуверенно посмотрел на нее.

— Мадонна, то, о чем мы тайно беседовали с вами, — надеюсь, вы об этом больше никому не говорили?

— Я ни с кем не говорила об этом, — заверила поэта Кейт, умолчав о том, что записала все, о чем он ей рассказал. — Но, знаете, я все еще сомневаюсь, думая об этих несчастных мальчиках…

— Даже сомневаться теперь опасно, мадонна. Ибо все говорят, что они мертвы, — прервал ее Пьетро, опасливо озираясь по сторонам.

— Ясное дело, людям просто ничего другого не остается: ведь король собирается взять в жены Елизавету Йорк.

— Да, я тоже об этом слышал. Говорят, что он решил сначала короноваться, а затем уже — будучи законным монархом — сыграть свадьбу. Конечно, Генрих Тюдор ни в коем случае не хочет, чтобы у его недоброжелателей был повод утверждать, будто он обязан своим титулом жене!

Кейт испытала мимолетное сочувствие к своей кузине: вот бедняжка, ей предстоит стать женой этого отвратительного Тюдора! И поинтересовалась:

— А Елизавета Йорк сейчас при дворе?

— Я слышал, что да, мадонна. За ней приглядывает ее мать, которая не пользуется благоволением его величества. Не спрашивайте меня почему — это загадка.

Действительно, загадка, если только король не опасается того, что будущая теща станет вмешиваться в государственные дела. Или, может быть, Елизавета Вудвиль знает что-то такое, что делает ее опасной?

— Из ссылки вернулся ее сын Дорсет, — сказал Пьетро, стреляя глазами то в одну, то в другую сторону. — Король полностью признал и подтвердил все его титулы.

Но в любом случае, подумала Кейт, вероятность того, что Вудвили будут иметь при Тюдоре ту же власть, что и при Эдуарде, невелика. Она глубоко вздохнула и задала следующий вопрос:

— Да, кстати, нет ли каких-нибудь известий о графе Линкольне?

— Если и есть, то до меня они не доходили, мадонна. — Пьетро явно нервничал.

Кейт почувствовала новый укол тревоги за Джона. Успел ли он покинуть Англию? Или был где-то поблизости? Если бы только она могла написать ему. Она не собиралась изменять мужу, просто хотела спросить у Джона, не отправлял ли Ричард принцев в Шерифф-Хаттон.

Кейт не знала, хватит ли ей смелости подойти к вдовствующей королеве. Но, как выяснилось, Елизавета Вудвиль была в немилости. Не потому ли, что Тюдор подозревал: она скрывает какие-то сведения о своих сыновьях-принцах? Может быть, мать знала или подозревала, что они живы? Это объясняло, почему Елизавета в прошлом году согласилась покинуть убежище вместе со своими дочерьми. Но Кейт опасалась, что ее разговор может быть замечен. К тому же, хотя Вудвили и были ее родственниками, вполне возможно, что теперь они не пожелают водить с ней знакомство.

Если кто и мог поспособствовать ей в ее разысканиях, подумала Кейт, то это епископ Рассел. Она спросила Пьетро, остается ли Рассел по-прежнему лордом-канцлером.

— Нет, новый король его уволил. Рассел вернулся в свою епархию. А вот епископа Стиллингтона заточили в Йорке. Он совсем сошел с ума. — «Это явно расплата за фальшивое свидетельство о вымышленном браке Эдуарда, — подумала Кейт. — Уж конечно, Тюдор не захочет иметь дело с человеком, который объявил незаконнорожденной его будущую супругу».

— Прошу простить, мадонна, но я должен идти, — неловко сказал Пьетро. — У меня дела. — На протяжении всего их разговора итальянец чувствовал себя не в своей тарелке. Было ясно, поэт не желал более знать Катерину, а ее вопросы приводили его в замешательство.

Полночь, сэр Уильям Сесил беседует один на один с королевой. Елизавета имеет привычку заниматься государственными делами по ночам и частенько вызывает без всякого предупреждения своих министров, нимало не беспокоясь о том, что поднимает их с кроватей. Но Сесил еще не ложился спать, а потому не менее внимателен, чем Елизавета. Он знает, что им предстоит обсудить дело громадной важности.

В маленькой комнате с деревянными панелями очень душно, открыто лишь маленькое окошко, выходящее на Темзу. Где-то за стенами ухает сова. Ночь сегодня безлунная.

Сесил только что передал Елизавете протоколы допросов лорда Хартфорда и леди Катерины. Она читает их, хмурится.

— Я вижу, никаких расхождений в их показаниях нет. Другие свидетельства совпадают с этими?

— Да, совпадают. Конюх Барнаби подтвердил, что встретил тем утром леди Катерину и леди Джейн в Хартфорд-Хаусе. Видел их и другой конюх, Дженкин, этот — из окна наверху. А еще — повариха, когда они проходили через кухонную дверь. Я отпустил всех этих свидетелей. В Тауэре остается только госпожа Сентлоу. И уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания иметь дело с этой дамой и дальше: она — сущая ведьма! Но я искренне верю, что ей больше нечего нам сказать.

Пламя свечи зажигает искорки в глазах королевы.

— Отправьте Сентлоу домой в Дербишир — пусть ждет наших дальнейших распоряжений. Я не намерена так легко признать ее невиновность, даже если против этой дамы нет никаких доказательств. — Елизавета ненадолго замолкает. — Что еще, Мудрец? Мы уже объявили этот брак несуществующим?

— Пока нет, — задумчиво говорит Сесил. — Видите ли, мадам, леди Катерина на сносях, а, как вы знаете, во время родов нередко умирают и мать, и дитя. Госпожа Природа, может быть, решит проблему за нас.

Елизавета сверлит его взглядом:

— Я надеюсь, Уильям, вы не станете помогать госпоже Природе?

— Я, ваше величество? — Он искренне потрясен. — Я лишь предлагаю положиться на судьбу. Ну а если леди Катерина и ребенок останутся живы, тогда и будем решать, что с ними делать. Я не забываю, что она ваша родственница.

— К великому моему прискорбию! — вспыхивает королева.

Пьетро ушел, и Кейт принялась в одиночестве бродить по дорожкам среди цветочных клумб. Но вскоре поднялся сильный ветер, и она отправилась назад во дворец. Уильям будет в бешенстве, если по возвращении не найдет жену на месте.

Она ступила на тропинку, идущую вдоль часовни, и тут увидела мелькнувшие на миг фалды черного одеяния, исчезнувшие в клуатре. Может быть, это и есть тот самый человек, который шел за ней прежде и которого она сочла игрой воображения? Кейт прибавила шагу, но, когда дошла до клуатра, тот оказался пуст. Она настороженно продолжила путь — мимо стражников в их красных одеждах, вверх по винтовой лестнице и дальше — в свои комнаты, но не заметила ничего необычного. Кейт легла на кровать, ослабив шнуровку на животе, но почему-то никак не могла успокоиться. Неужели у нее настолько разыгралась фантазия? Такое случается с женщинами в ее положении. Кейт почувствовала, как не хватает ей здравого смысла Мэтти. Но верная горничная была далеко, в Раглане: по утрам бедняжку одолевала такая тошнота, что она не могла сопровождать госпожу в Лондон. Кейт пришлось взять с собой одну из своих уэльских горничных — маленькую, похожую на мышку Гвенлиан. Но сегодня ее здесь не было: Кейт разрешила девушке пойти посмотреть на процессию, а теперь Гвенлиан наверняка присоединилась к веселым уличным толпам. Шум, который они издавали, был слышен и здесь — во дворце.

Смеркалось. Кейт зажгла свечи и в этот момент услышала какой-то скребущий звук. Что бы это такое могло быть? Звук повторился — он исходил от двери. Кто-то явно пытался ее отпереть! Кейт опасливо вытащила ключ из скважины, радуясь, что по возвращении заперлась изнутри.

Неожиданно за дверью воцарилась полная тишина, а потом Кейт услышала шаги — крадущиеся, тихие, замирающие вдали. Похоже, некий злоумышленник пытался проникнуть в комнату. Незваный гость ушел, как только понял, что внутри кто-то есть.

Потрясенная, Кейт села на кровати и попыталась спокойно все обдумать. Она жалела, что не распахнула дверь и не увидела стоявшего по ту сторону человека. Уж очень она испугалась в тот момент. А хорошо бы взглянуть в лицо незваному гостю. Но теперь, кто бы он ни был, эта возможность была упущена.

Был ли это тот же самый человек, чье черное платье она видела в саду? Что ему было нужно от нее? Хотел ли он обыскать комнату или напугать ее хозяйку? Кейт снова стало не по себе.

Неужели кто-то следил за ней, пока она говорила с Пьетро сегодня? Нет, рядом абсолютно точно никого не было, и подслушать их разговор никто не мог, хотя… Да, сама она действительно не видела поблизости ни одной живой души, но теперь вспомнила, что Пьетро все время оглядывался. Может быть, он заметил кого-то и спешно придумал какой-то предлог, чтобы побыстрее ретироваться?

Ну ладно, если бы тот человек, который шуровал в дверной скважине, проник в комнату, когда Кейт отсутствовала, то что бы он нашел здесь такого, что могло бы изобличить ее… или пролить свет на тайну исчезновения принцев? Абсолютно ничего! Хотя постойте, она ведь хранила тут свои бумаги! Она подбежала к столу и подняла крышку ларца. Слава богу, бумаги лежали на своем месте, никто их не трогал. Кейт стояла, тяжело дыша, — у нее словно гора свалилась с плеч.