— Это еще не все, миледи. По словам мэра, милорд Бекингем был так красноречив, что все присутствующие заслушались, и он сказал, что не собирается повторять сплетни о том, что король Эдуард якобы был незаконнорожденным, поскольку регент с сыновней почтительностью относится к своей матери. Потом он сообщил, что покойный король Эдуард еще до того, как вступил в брак с королевой, тайно обвенчался с другой женщиной, и, стало быть, их дети незаконнорожденные. Поэтому несчастный маленький принц, который находится сейчас в Тауэре, не имеет права на корону. Можете себе представить, какой поднялся рев, когда толпа услышала подобное заявление.

У Кейт все это не укладывалось в голове.

— И кто же та дама, с которой тайно обвенчался король Эдуард? — поинтересовалась она.

— Вроде бы какая-то леди Элеонор, — сообщила Мэтти. — Я как следует не расслышала, потому что люди вокруг роптали, некоторые кричали, что это неправда.

Действительно, на правду это совершенно не похоже. Но, с другой стороны, неужели ее отец стал бы предавать гласности эти сведения, если бы не был уверен в их абсолютной подлинности?


Девушки поспешили назад в Байнардс-Касл. Кейт находила все новые и новые аргументы в пользу услышанного, а еще она чувствовала, как ее буквально распирает от приятного волнения, даже облегчения. Еще бы, ведь для тринадцатилетней девочки перспектива стать дочерью короля так заманчива, и Кейт не сомневалась: хотя она и рождена вне брака, однако все же будет очень важной молодой леди. Наконец-то все прояснилось: и причина столь длительной задержки отца в Тауэре, где он наверняка расследовал все эти обстоятельства; и то, что тревожные слухи, доходившие до нее, основывались на неверных предположениях невежественных людей; и то, почему враги герцога так боялись его. Еще бы этим злоумышленникам не бояться — ведь им было что скрывать! И Ричард Глостер разоблачил их. Конечно, теперь разразится страшный скандал, но, когда он займет свое место на троне, все успокоится, законный наследник будет восстановлен в своих правах, а честь дома Йорков — спасена.

Выходит, Кейт была права, не допуская в душу свою никаких сомнений насчет отца.


Тем вечером герцог Глостер приехал в Байнардс-Касл, чтобы пообедать в семейном кругу. На нем снова были черные траурные одежды, правда на этот раз из самого дорогого бархата и дамаста. Тяжелые мысли не давали Ричарду покоя, но он явно старался быть душой компании. Он был чрезвычайно вежлив и обходителен с герцогиней Сесилией, словно бы пытался загладить свою вину перед матерью, но герцогиня оставалась холодной как лед. Анна позволила мужу обнять и поцеловать ее, когда он поднял ее из реверанса, но и она тоже держалась холодно и отчужденно.

Как только подали обед, герцогиня Сесилия разбила лед молчания:

— Ну и что, люди верят в историю про то, что Эдуард обвенчался с другой женщиной?

— Должны верить, потому что это правда, — сказал герцог.

— Это не ответ. Король должен быть принят своим народом. Если люди сомневаются в правомерности его титула, то как может монарх требовать от них повиновения?

Подобное замечание явно задело герцога.

— Вы считаете, что я одержим желанием получить корону. Заверяю вас, это не игрушки. Мне не нужна корона, но я приму ее, если народ того потребует.

— Бекингем по твоему приказу уже принуждал народ к этому. Он даже привел своих людей, которые подбрасывали в воздух шапки и кричали: «Да здравствует король Ричард!»

— Бекингем убежден в моем праве на корону. — Губы герцога были плотно сжаты.

— Что это ты там толкуешь о своем праве, сын мой? — Мать повернула к нему лицо, на котором застыло презрительное выражение. — Вся страна вдруг ни с того ни с сего узнаёт о тайном браке Эдуарда — даже я ничего о нем не слышала. Люди явно не поверили лжи обо мне, вот и пришлось спешно измышлять другой предлог.

— Вы вольны верить или нет, но факт остается фактом, — пробурчал герцог, барабаня пальцами по полированной крышке стола. — Две недели назад на заседание Совета явился епископ Стиллингтон и сказал, что располагает важными сведениями, которые хочет нам сообщить. Я встретился с ним с глазу на глаз, и епископ поведал мне, что мой брат король Эдуард был без памяти влюблен в Элеонор, леди Батлер, дочь графа Шрюсбери. Мало того, он обещал жениться, если она возляжет с ним. Девушка согласилась, и епископ под присягой показал, что обвенчал их без свидетелей. Однако сохранилось также и документальное свидетельство в виде брачного контракта, а стало быть, последующий брак моего покойного брата Эдуарда никак не может считаться законным. Стиллингтон показал мне соответствующие пассажи в каноническом праве, а также предъявил юридические документы и показания свидетелей.

— Но почему же в таком случае леди Элеонор не стала королевой?

— Эдуард понимал, что этот брак не вызовет энтузиазма в обществе, и желал сохранить брачный контракт в тайне, опасаясь скандала. Вы не представляете, как бедняга устал от этой капризной дамы. И епископ, понимая, что его судьба в руках короля, убедил леди Элеонор помалкивать. Таким образом, никто ничего не узнал. Кажется, у них родился сын, но это тоже осталось тайной.

— И епископ Стиллингтон пытается заставить вас поверить, что, когда король Эдуард женился на Елизавете Вудвиль, эта самая леди Элеонор согласилась помалкивать о том, что она на самом деле законная супруга короля? — Анна говорила несвойственным ей резким тоном. — Ну, допустим. А как же ее семья? Тальботы принадлежат к древнему, благородному роду. Они бы наверняка стали протестовать от ее имени.

— Очевидно, что в конце концов они все-таки убедили епископа прийти ко мне и выложить правду, — ответил герцог. Кейт видела, что отец устал от всех этих вопросов. Наверное, члены Совета и лорды уже задавали ему их сотни раз.

— Невероятно, что Тальботы промолчали, когда стало известно о браке короля и Елизаветы Вудвиль. Все знают, насколько нежелателен был этот брак, так что недостатка в сторонниках они бы уж наверняка не испытывали.

— Анна, похоже, ты подозреваешь меня в том, что я все это выдумал? — вспыхнул Ричард. — Уверяю тебя, я много дней мучительно обдумывал полученную от епископа информацию. Возможные последствия настораживали: думаешь, я не понимал, что, если это станет достоянием общественности, дети моего брата наверняка лишатся наследства. Ибо доказательства, представленные Стиллингтоном, не вызывали никаких сомнений.

Старая герцогиня опустошила свой кубок.

— Доказательства легко сфабриковать, сын мой. И не забывай, что этот епископ рассорился с королем Эдуардом пять лет назад. После чего некоторое время провел в тюрьме. Не исключено, что в душе он лелеял мысль о мести и надежду вернуть королевскую милость при новом монархе — я имею в виду тебя.

— Ну, в таком случае его надежды тщетны, — сказал герцог. — Стиллингтон мне не нравится, хотя я и верю в подлинность истории, которую он мне рассказал. Можете не сомневаться, документы не фальшивые.

Жена и мать Ричарда погрузились в молчание.

— Палата лордов и палата общин, собравшиеся сегодня в Вестминстере по требованию Совета, признали факт существования этого брака, — настороженно сказал герцог. — После чего Бекингем предъявил им обращение, написанное на пергаментном свитке. Обращение представляло собой просьбу ко мне принять корону, там же говорилось, что сыновья короля Эдуарда являются незаконнорожденными, поскольку, вступая в брак с их матерью, он уже был женат на Элеонор Батлер. Таким образом, члены палаты лордов и палаты общин убедились, что король Эдуард и Елизавета жили в греховной связи, нарушая священные заповеди, а их дети являются незаконнорожденными и никак не могут наследовать престол.

Глостер допил вино и продолжил:

— Поднимался вопрос о наследовании короны Уориком, но его как претендента на престол тут же отвергли. Уорик лишен права наследования по решению моего брата Кларенса. И в любом случае он еще слишком молод и слаб для управления королевством. Поэтому, как разъяснил сегодня членам обеих палат в Вестминстере Бекингем, в настоящее время есть только один бесспорный и законный потомок моего отца Йорка — я.

Герцогиня Сесилия, услышав это, презрительно скривила губы, но промолчала.

— Бекингем сказал им, что у меня нет желания взваливать на плечи такое бремя, — как ни в чем не бывало вещал далее Глостер, — но что меня можно убедить при помощи составленного им прошения. Он оставил членам палат бумагу, и завтра мы узнаем, сколько человек ее подписали.

— Думаю, многие вспомнят судьбу лорда Гастингса, и это поможет им принять правильное решение. Не сомневайся, большинство подпишет бумагу, — заметила герцогиня Сесилия.

Анну заметно передернуло при этом замечании свекрови.

— Гастингс был изменником, — рявкнул герцог. — Его необходимо было устранить. И если уж мы заговорили об изменниках, то вы должны знать, что сегодня в Понтефракте казнили Риверса и Грея.

Женщины, потрясенные, замолчали. Кейт затошнило, и она отодвинула от себя тарелку.

— Надеюсь, они имели возможность воспользоваться правом на справедливый суд, — сказала герцогиня Сесилия.

— Вы на чьей стороне, мадам? — взорвался герцог. — Эти злоумышленники плели заговор, собирались меня убить. Главным судьей на процессе был граф Нортумберленд.

— Но лорд Риверс имел право на то, чтобы его судили пэры парламента, — не отступала мать.

— Его и судили пэры, — отрезал Глостер. — И давайте уже покончим с этим. — Он встал и направился к двери. — Я иду спать, — сказал он. — Завтра будет нелегкий день. Миледи? — Он протянул руку, и герцогиня Анна поднялась. На лице ее застыло строгое выражение.

— Позвольте пожелать вам доброй ночи, леди. — Герцог поклонился матери и дочери и вывел жену из комнаты.