Мисс Тэвернер заметила:

– Ах, так это и есть секретарь Регента! Он ужасно противный!

– Очень противный; и к тому же абсолютно ни к чему не пригодный.

Полковник Макмэхон попрощался с леди Дауншир и медленно пошел вдоль плац-парада. Как будто почувствовав, что за ним неотступно наблюдают две пары глаз, проходя мимо дома Тэвернеров, он взглянул наверх. Заметив в окне мисс Тэвернер, он бесцеремонно уставился на нее, не скрывая своего явного одобрения. Джудит покраснела и тут же отпрянула от окна, а капитан просто сказал:

– Не удивляйтесь, что он разглядывает вас с таким любопытством, мисс Тэвернер. У него очень своеобразные манеры.

Вскоре капитан предложил сопроводить Джудит на прогулку посмотреть статую Регента, созданную Росси. Статуя была установлена перед Королевским перекрестком. Джудит охотно согласилась пройтись, и они вскоре вышли из дома. Гуляя по плац-параду, они одновременно любовались великолепной красотой моря и расположенными с другой стороны рядами элегантных зданий, украшенных колоннами, пилястрами, фризами и карнизами в коринфском стиле. Все эти сооружения появились здесь за последние десять-пятнадцать лет. Куда бы прохожий ни взглянул, ничто не могло ранить его взор: все было совершенно по стилю; к тому же скверы и клумбы содержались в отличном порядке, а площади и перекрестки придавали плац-параду разнообразие, делая его вид не таким монотонным. Глаз радовался разноцветью и зелени лужаек и клумб.

Когда мисс Тэвернер и капитан Аудлей вернулись после прогулки, их встретила миссис Скэттергуд. Увидев своего молодого кузена (приезда которого в Брайтон она ожидала не раньше, чем через пару дней), она сердечно пригласила его сопровождать их вечером на спектакль. Капитан с явным удовольствием принял приглашение. Посидев с дамами несколько минут, он откланялся и пообещал встретиться с ними попозже в театре.

Этот театр, мимо которого миссис Скэттергуд и мисс Тэвернер проходили утром, располагался на Новей дороге. Здание было небольшое, но красивое, со всем необходимым для комфорта. И партер, и ярусы были просторными. По бокам в два ряда тянулись ложи, украшенные отороченными золотом драпировками. Здесь сидела более благовоспитанная публика. С левой стороны сцены была ложа Регента, отделенная от остального зала железной решеткой с толстым слоем позолоты. Эта ложа сейчас была пустой, а почти все остальные были заняты. До поднятия занавеса мисс Тэвернер ни минуты не сидела спокойно – она то и дело раскланивалась со своими знакомыми, которые пришли на спектакль. А миссис Скэттергуд тоже была очень занята – она с большим пристрастием рассматривала на своих соседках каждый тюрбан и каждую шляпку, твердо решив, что самая лучшая из всех принадлежит именно ей.

В первый антракт их ложу посетило несколько джентльменов, включая полковника Макмэхона. Он пришел по пятам за мистером Льюисом, упрашивая миссис Скэттергуд обязательно вспомнить, что они уже были знакомы. Она была вынуждена представить его мисс Тэвернер, на которую он тут же полностью переключился. Полковник оставался подле Джудит весь антракт. Его жеманные и подобострастные манеры вызывали у нее то отвращение, то смех. Полковник выразил свое полное недоумение по поводу того, что они не встречались ранее. Услыхав, что мисс Тэвернер еще не имела чести быть представленной принцу-регенту, он тут же заверил ее своим честным словом, что в самом ближайшем будущем она непременно получит приглашение в павильон.

– Отважусь предположить, – весьма внушительным тоном произнес полковник, – что вы получите равное удовольствие и от интерьера павильона, и от общения с его хозяином, представляющим королевскую семью. Такие прекрасные манеры, как у принца-регента, встречаются крайне редко. Вы увидите, что Его Высочество крайне снисходителен. Еще не было никогда человека столь приветливого, как он! Он вам безмерно понравится! Я наберусь храбрости и скажу, что я постараюсь, чтобы и вы ему тоже очень понравились!

Джудит едва сдержалась, высказывая полковнику приличествующую случаю благодарность, и страшно обрадовалась, когда антракт подошел к концу. Полковнику надо было возвращаться на свое место. Он отвесил Джудит низкий поклон и ушел, потирая руки.

А во время второго антракта произошло событие, лишившее мисс Тэвернер всякого удовольствия. Она вдруг почувствовала на себе чей-то очень пристальный взгляд. Посмотрев на противоположные ложи, Джудит заметила, что ее через монокль разглядывает граф Барримор.

Мисс Тэвернер сразу же его узнала, а по легкой усмешке на его губах она поняла, что и он узнал ее. Граф Барримор слегка подтолкнул локтем своего компаньона, указал ему на Джудит и совершенно очевидно, что-то у него спросил. Мисс Тэвернер догадалась, что это был за вопрос, покраснела и отвернулась.

Она постаралась больше в ту сторону не смотреть. Но тут Перегрин, бесцельно разглядывая зрителей в зале, вдруг воскликнул:

– Кто вон этот человек – он все время не сводит глаз с нашей ложи? Мне ужасно хочется подойти к нему и выяснить, что все это значит!

– Если бы я был на вашем месте, я бы на его нахальство просто не стал обращать внимание, – заметил капитан Аудлей. – Это всего-навсего – Хромые ворота, а Барриморов, как вам известно, нельзя обвинять за их странные манеры. Если вам доводилось знавать Чертовы ворота, то есть ныне покойного графа Бар-римора, то по сравнению с ним этот человек показался бы вам просто ангелом.

Перегрин нахмуренно смотрел через весь зал.

– Я понимаю, но, похоже, он всячески старается привлечь к себе наше внимание. Джу, ты его знаешь или нет?

Джудит быстро взглянула на противоположную ложу. Граф поцеловал свою руку, будто посылая ей воздушный поцелуй. Капитан Аудлей повернулся к мисс Тэвернер, и в его глазах отразилось крайнее удивление.

– Дорогая моя мисс Тэвернер! Вы с Барримором знакомы?

Джудит сильно смутилась и ответила:

– Да нет! Я с ним ни разу в жизни и словом не обмолвилась!

– Ну, тогда, вероятно, мне придется к нему подойти и прямо так ему и сказать! – поднимаясь с кресла, произнес капитан.

Мисс Тэвернер положила руку на рукав его камзола и очень горячо сказала:

– Это совсем не существенно! Я уверена, что он меня с кем-то путает. Видите, он уже сам понял, что ошибся, и перестал смотреть в нашу сторону! Умоляю вас, капитан Аудлей, пожалуйста, сядьте снова на свое место!

Приличия принудили капитана подчиниться просьбе дамы, хотя лицо его никакого чувства удовлетворения не выразило. Однако тут почти сразу же началось третье действие спектакля. А поскольку граф покинул свою ложу еще до его окончания, в тот вечер больше никаких неприятных событий не произошло.

Однако вскоре появились последствия того, что граф Барримор узнал в мисс Тэвернер ту самую даму, которая попалась ему в Хорлее, управляя своей двуколкой. И хотя теперь граф уже знал, как зовут эту даму и кто она такая, это ничуть не остановило его, и он всем и вся стал рассказывать об обстоятельствах их первой случайной встречи в Хорлее. Когда на следующий вечер мисс Тэвернер в сопровождении миссис Скэттергуд вошла в зал ассамблей в отеле «Старый корабль», ее имя передавалось от одной группки гостей к другой. А две дамы, которые до этого относились к Джудит очень дружелюбно, теперь поклонились ей столь холодно и надменно, что она чуть не упала в обморок.

Залы были переполнены. Среди собравшихся большую часть составляли офицеры. Поскольку совсем рядом с дорогой, ведущей в Льюис, располагались Кавалерийские казармы, Брайтон всегда кишмя кишел военными. Несколько самых молодых офицеров церемониймейстер представил мисс Тэвернер. Однако два первых танца она обещала капитану Аудлею.

Может быть, ей это просто взбрело в голову, но тем не менее Джудит показалось, что в поведении капитана появилось что-то суровое, а в его обычно веселых глазах мелькнуло мрачное выражение. Спустя какое-то время мисс Тэвернер настолько беспечно, насколько она могла, сказала:

– Полагаю, вы уже прослышали о моем ужасном поведении, капитан Аудлей. Вы возмущены? Может быть, вы считаете, что вам не следует общаться с такой скандальной личностью, как я?

– Я думаю, вы имеете в виду свою поездку сюда из Лондона; лично я так бы ее не оценивал.

– Однако одобрения у вас я не вызываю. Я же вижу, что вы обо мне из-за этого плохо думаете.

Капитан улыбнулся.

– Тогда, всего вероятнее, мой вид на редкость обманчив. Я плохо о вас думаю! Да как же такое возможно? Я ничего, ничего плохого о вас и подумать не могу!

– А вот ваш брат на меня очень рассердился!

Капитан ничего ей не ответил. Прошло минуты две, и Джудит, чуть улыбаясь, произнесла:

– В конце концов, я ничего особенно плохого и не сделала.

– Конечно, не сделали! Вы никогда не можете сделать ничего плохого! Скажем лучше по-другому: то, что вы сделали, было не очень разумным.

Джудит почувствовала, что горло у нее сжалось. Она преодолела спазм и сказала:

– Честно говоря, меня это не тревожит. У меня не хватает никакого терпения прислушиваться к общественному мнению. А вашего брате, как я вижу, сегодня здесь нет.

– У него заранее была договоренность отобедать сегодня с друзьями. Но, по-моему, он скоро появится здесь.

В этот момент мисс Тэвернер и капитан вошли в круг танцующих. Когда они встали друг против друга, возникла другая тема для разговора, который не прекращался, пока они были вместе.

Когда мисс Тэвернер шла рядом с капитаном к тому месту, где они оставили миссис Скэттергуд, Джудит заметила, что в зал вошел Ворт. Он стоял возле ее компаньонки и о чем-то серьезно с ней беседовал. Миссис Скэттергуд бросила взгляд в сторону Джудит, и та поняла, что говорили они именно о ней. А посему она приветствовала своего опекуна более чем сухо.

Граф Ворт отвесил своей воспитаннице сугубо вежливый поклон, и его лицо словно окаменело. Те несколько минут, которые он провел возле миссис Скэттергуд и мисс Тэвернер, речь шла о совершенно никчемных пустяках. О событиях прошлого вторника не было сказано ни единого слова. Но мисс Тэвернер нисколько не сомневалась, что именно эти события занимали умы всех. Увидев Ворта, Джудит живо вспомнила все унижения, испытанные ею во время их последней встречи. Ни явно доброжелательное выражение его глаз, ни его заметно потеплевшее обращение с ней – ничто не могло избавить ее от ощущения беспокойства. К Джудит подошел один из офицеров и пригласил на танец. Следуя приличиям, мисс Тэвернер не могла ему отказать, и тогда граф Ворт направился в другой конец зала и вскоре оказался в паре с некой молодой дамой, одетой в прозрачное платье из желтого шелка. Граф покинул большой зал задолго до того, как подали чай. Свою воспитанницу он ни разу за весь вечер на танец не пригласил. Джудит видела, как он уходил, и почувствовала себя глубоко несчастной. А уж если говорить о его вкусе в выборе своих партнерш, то Джудит была о нем весьма низкого мнения. В даме, одетой в желтое платье из подкладочного шелка, по мнению Джудит, не было ни на йоту не только что красоты или привлекательности, в ней не было абсолютно ничего такого, ради чего Ворту стоило вообще являться на этот бал.