— Не плохо. Хотя, могли бы добавить сюда собственную ванную.

— Да, на следующий год они добавят ванную во все девичьи комнаты общежития. Это было требование приезжих студентов, если бы они отклонили его, у колледжа появилось бы очень много пустых комнат.

Лиса взглянула на Дэниела.

— Ты голоден? — она подошла к нему и похлопала по руке, — Ты голоден?

Он покачал головой:

— Устал.

— Тебе нужно поспать. Хочешь принять душ сначала? Там почти никого нет — я могу подождать снаружи, и убедиться, что никто тебя не заметит.

— Думаю, да.

Выглянув в коридор, Лисанн провела его в женскую душевую. Ее глаза скользили вниз по его телу, когда парень разделся, и она заметила, что его ушибы пожелтели и начали исчезать. Это было уже что—то. Но он выглядел таким усталым.

Дэниел быстро принял душ, наверное, потому что он бы уснул, если бы задержался там дольше. Парень вытерся полотенцем Лисанн и натянул джинсы. При виде неряшливой футболки он скривился и пошел обратно в её комнату босиком и с голым торсом.

Родни совершал набег на холодильник, и старался не пялиться на Дэниела, когда они вернулись. Лисанн бросила на него взгляд, и его глаза опустились на надкусанный яичный рулет. Дэниелу, казалось, полегчало и он немного поел, однако глаза парня устало закрывались.

Лисанн знала, что он хотел спать, но она должна была задать ему несколько вопросов:

— Что случилось?

Вздохнув, Дэниел оттолкнул еду. Девушка сразу же почувствовала себя виноватой.

— Я вернулся от тебя. У меня не было денег на такси, так что я шел от моста пешком. Я только успел вытащить ключ от дома, когда появились копы. Меня арестовали, и я провел два дня в полицейском участке, прежде чем меня отпустили под залог.

Лисанн ахнула:

— За что тебя арестовали? Тебя даже не было там!

Его голова поникла:

— Зефа арестовали. Они не отпускают его залог. Это уголовное преступление — намеренное распространение наркотиков, — его голос звучал глухо, когда он констатировал факт, — Он может получить до десяти лет.

Парень устало потер голову.

— Почему ты мне не позвонил?

Дэниел покачал головой.

— Мне нужно было позвонить адвокату. Я думал попросить его, отправить тебе сообщение ...

— Но...?

— Ты больше не должна быть вовлечена в мои чертовы проблемы, Лис.

Она застонала от разочарования. Это было так на него похоже! Пытаясь защитить, он напугал ее до жути.

— А что насчет гитары? — спросила она, таким спокойным тоном, на который только была способна, — Что на счет Сироны? Сообщишь об её угоне?

— Никакого смысла. Её уже давно нет.

— Ты можешь претендовать на страховку,— услужливо добавил Родни.

Дэниел просто смотрел на него, и щеки Родни порозовели.

— Так что? — спросила Лисанн, — Они забрали все?

— Да, ноутбук, компакт—диски — чёрт, даже большинство моей одежды.

— Что насчет твоих учебных материалов?

Он похлопал себя по карману брюк:

— У меня есть резервная копия на флэшке. И моя музыка.

Родни нахмурился, но больше не предлагал никаких глупых советов.

— Детка, я знаю, что у тебя есть еще вопросы, но мне действительно нужно поспать, — сказал он, глядя с тоской на постель Лисанн. — Мы можем поговорить утром?

— Конечно, — мягко сказала она, убирая пакеты с продуктами, чтобы он мог лечь.

Парень взял ее за руку и притянул к себе.

— Я так чертовски счастлив, что ты здесь, — прошептал он, — Твоё присутствие делает это менее болезненным.

Дэниел прислонился лбом к её животу, затем медленно встал. Одарив её небольшой улыбкой, он стянул джинсы и скользнул на постель, поворачиваясь на бок.

Лисанн наклонилась, чтобы поцеловать его, но парень уже спал.

Родни что-то шепотом пробормотал, и Лисанн подняла брови:

— Он тебя не слышит.

— О, Боже, прости. Я все время забываю. Господи, на фоне всего этого мои проблемы кажутся чертовски жалкими.

— Я понимаю о чём ты.

— Я и не догадывался, что проблемы с братом настолько серьёзные. Похоже, он отсидит свой срок.

— Да, я тоже так думаю. Может быть, это и к лучшему.

— По крайней мере, он заговорил ради Дэниела.

Ответ Лисанн был горьким:

— Это было меньшее, что он мог сделать.

Родни медленно жевал:

— Что Дэниел будет теперь делать?

— Я не знаю. Искать жильё. Попробует вернуться в колледж. У него есть работа в авто мастерской. Надеюсь, он не бросит всё, из-за этого. Он действительно умен. Помогает мне с математикой.

Родни поперхнулся лапшой и овощами:

— Что?! Я пытался сделать это несколько лет и ничего не добился. Он, должно быть, очень умен.

— Да, это так, — грустно сказала она.

— И сексуален тоже, — добавил Родни.

Лисанн рассмеялась:

— Да, слишком, сексуален.

— Ты знаешь, кроме окон, было бы не слишком трудно кое—что отремонтировать, чтобы сделать дом Дэниела пригодным для жилья. Твой отец не плохо разбирается во всём этом. Думаешь он поможет? У нас есть десять дней.

Лисанн вдруг почувствовал прилив сил.

— Боже, дай я тебя расцелую! — вскочив на ноги, воскликнула девушка, — Я уверена, что мама и папа захотят помочь. Гарри, тоже, — вдруг ее лицо вытянулось. — Но окна по—прежнему проблема. Нет никакого шанса, что Дэниел будет в состоянии заплатить за это, и я не могу просить родителей...

— Мы что—нибудь придумаем. Слушай, звони, своим предкам — скажи им, что с Дэниелом всё в порядке и мы будем ночевать у тебя. Ну, ты иди спать со своим сказочным, горячим парнем, а я устроюсь поудобнее на этой одинокой маленькой кровати, один—одинешенек, и мне будут сниться сочные задницы и умопомрачительные бицепсы.

— Боже мой, — сказала Лисанн, — Ты говоришь, как Кирсти. Должно быть, это всё из-за кровати.

Девушка позвонила родителям, хотя они были потрясены тем, что она им рассказала, пообещали быть там уже к обеду следующего дня.

Впервые за несколько дней, Лисанн позволила себе свернуться калачиком рядом с Дэниелом.

Он крепко проспал почти четырнадцать часов, лежал не двигаясь, Лисанн даже толкнула его, чтобы убедиться, что он дышит. Парень тихо вздохнул, что успокоило ее.

— Наверное, он мало спал в полицейском участке, — сказал Родни. — Я уверен, мне бы не хотелось…, — он вздрогнул.

— Нет, думаю, нет, — закусив губу на мгновение, она встала, — Я собираюсь выстирать его одежду — не то чтобы у него её слишком много осталось.

— Что он говорил о своей гитаре? Я не понимаю.

Лисанн вздохнула:

— Дэниел был музыкантом. Как и я. Он начал терять слух, когда ему было четырнадцать. И он писал самую удивительную музыку. Я спела четыре его песни в группе. То, что с ним случилось, это ужасно.

— Слава Богу, что он нашел тебя, — сказал Родни, слишком тихо, чтобы Лисанн услышала.

Девушка понесла одежду Дэниела в прачечную, а Родни остался в комнате. Он был удивлен, когда подруга вернулась обратно, с яростью на лице.

— Что теперь?

— Я нашла это! — сказала она, бросая бумажку на постель Кирсти.

Родни поднял ее.

— Женский номер телефона. Лис, он должно быть всегда получает такие вещи.

— Но зачем ему сохранять его? — она закипала от злости.

— Он был немного занят, — сказал Родни, подняв брови, — Но, если ты так волнуешься об этом, можешь спросить его, когда он проснется.

Лисанн была раздражена, но не стала спорить. Она потопала обратно из комнаты и вернулась через сорок минут с чистой одеждой Дэниела.

— По—прежнему никаких признаков жизни, — приветливо сказал Родни, — Но думаю, тебе лучше разбудить его, чтобы мы могли встретиться с твоими родителями у него дома.

Погладив Дэниела по щеке, девушка наблюдала, как его веки затрепетали и открылись.

— Эй, куколка, — сказал он, охрипшим голосом, — Ты мне снилась.

Позади нее послышался театральный вздох Родни.

— Красивый сон?

— Чертовски невероятный, — с улыбкой сказал он, — Если бы вместо тебя, кто—то другой, разбудил меня, я был бы зол.

Он сел и протер глаза:

— О, привет, Родни. Забыл, что ты здесь, чувак.

— Это часто случается, — съязвил Родни.

Дэниел усмехнулся.

— Лучше оденься, — напомнила Лисанн, и бросила ему чистые джинсы и футболку.

— Чёрт, ты удивительная женщина, — сказал Дэниел, с благодарностью.

Родни отвел взгляд, когда Дэниел встал с постели и натянул джинсы.

— Нам правда нужно подумать о нижнем белье для тебя, — прокомментировала Лисанн.

— Зануда, — пробормотал Родни.

— Что-нибудь осталось от китайской еды? — спросил Дэниел, потянувшись за своей футболкой.

— Немного. Мы могли бы пойти позавтракать.

— Я беру все, что осталось, — сказал Дэниел, поглядывая на еду голодными глазами.

Он начал есть с удвоенной силой, пока Лисанн объясняла, что её родители приедут, чтобы помочь. Он застыл с палочками на полпути ко рту:

— Они едут сюда?

— Конечно, — сказала Лисанн. — Они хотят помочь.

— Почему? — Дэниел был искренне озадачен.

— Потому что они переживают за тебя, дурачок!

— Ох, — сказал Дэниел, всё еще не уверенно. — Ладно, спасибо.

— Эм, я хотела бы узнать кое—что, — сказала Лисанн, держа в руке записку, которую нашла в джинсах Дэниела.

Он нахмурился, затем его лицо прояснилось.

— Ах да. Одна цыпочка оставила мне его в слуховой клинике. Ей тоже делали операцию. Хотела обменяться впечатлениями, — он закатил глаза.

Родни подмигнул Лисанн, с улыбкой облегчения на лице.