– А я очень надеюсь, что ты поймешь, не дожидаясь чьей-то смерти, что резать людей – это не мое! – в сердцах ответил Макс и быстро вышел из кухни.

– Хочется верить, что это не твоих рук дело, – посмотрев на Лену, сказал Сергей. – Не разочаровывай меня, девочка. Не нужно внушать моему сыну все это дерьмо о выборе и предназначении. Есть только долг, который человек должен выполнить, и больше ничего.

– Упаси Боже! – вылезая из-за стола, ответила Лена. – Только у Макса есть своя голова на плечах. Да и долг намного лучше выполняется, когда от всего сердца и с любовью, а не из-под палки, потому что так надо. Но вам же все равно.

Сергей что–то пробормотал себе под нос, Лена не смогла разобрать слов. Скорее всего, обругал ее на латыни. Да и ладно, у нее сегодня есть более важные дела, чем обращать внимание на недовольство отчима.


Всю первую половину дня Лена витала в облаках. Она представляла себе, как они с Максом гуляют по Риму, взявшись за руки, как целуются на площади, а вокруг них торжественно летают голуби. А потом, под вечер, приходя в номер, они занимаются любовью. Макс, кончено, знатно обалдеет, узнав, что в двадцать два она все еще девственница. Это очень беспокоило Лену, и она надеялась, что этот факт не отпугнет его потом от нее.

Словно чувствуя ее фантазии, ей позвонила Настя. На пару секунд Лене даже стало неловко перед ней, ведь та все еще девушка Макса. И, судя по тому, сколько времени они проводят вместе, у них все хорошо.

– У меня освободилось пару часов, – зевая, сказала Настя. – Пойдем, пообедаем?

– Хочешь, чтобы я тебе в выходные сделала маникюр и ботокс на волосы? – улыбнулась Лена.

– Точно! Как же хорошо ты меня знаешь! Даже просить самой ничего не надо, – рассмеялась Настя. – Встретимся в нашем кафе!

– Закажи мне завтрак! – попросила Лена, бросив взгляд на часы. – У меня всего сорок минут свободных, боюсь, что не успею, пока буду ждать заказа.

– Все будет, как ты любишь, – заверила ее Настя и отключилась. Они подружи с первого класса. Как сели первого сентября за одну парту, так и сидели десять лет вместе. Свободное время проводили вдвоем и были ближе, чем сестры. Когда Настя начала встречаться с Максом, Лена пережила личную драму, но ничего не сказала подруге. Она сама их познакомила, не удосужившись сообщить своей самой близкой, что влюблена в этого парня по уши. Ведь это был только ее секрет. А потом, когда оказалось, что у них чувства, раскрывать правду было поздно.


В кафе Лена пришла в расстроенных чувствах. Настроение было паршивое, и есть не хотелось. Она все еще помнила, что сказал Макс по поводу ее щек. И хотя зеркало не спешило подтверждать его слова, но, может быть, она видит себя иначе, чем другие? Более снисходительно?

– Привет! – бегло целуя Настю в щеку, сказала Лена. Та обняла ее и ответила поцелуем.

– Ты чего такая замотанная? – спросила Настя, внимательно окинув подругу взглядом.

– Работы много, – соврала Лена и подумала, что для любой неприятности это отличная отговорка. – Ты тоже какая-то не особо радостная.

– За Макса переживаю, – вздохнула Настя. Официант принес заказ и поставил его перед Леной. – Для него каждая операция – это огромный стресс. И я очень боюсь, что это однажды плохо кончится для пациента и сломает его.

– Да, я знаю, – рассеянно ответила Лена. – Тоже очень переживаю за него.

– Он плакал, как ребенок, понимаешь? – сказала Настя и откинулась на спинку дивана. – Его трясти начинает, когда он берет в руки скальпель.

– Я не понимаю, почему он до сих пор держится за хирургию, – сказала Лена. – Это же безответственно по отношению к себе и к другим людям.

– Скажи спасибо его папаше! – с раздражением сказала Настя. – Он вбил ему в голову, что тот должен ему, раз тот потратил на него всю жизнь, и теперь у него есть полное право распоряжаться судьбой сына.

Лена вяло помешала кашу и подумала, что с ней Макс не так откровенен, как с Настей.

– Но если случится несчастье, во всем будет виноват только Макс, – заключила она и поняла, что у нее есть очень веская причина просить Клима об услуге.

– Именно. И я очень боюсь этого.

– Ты слышала что-нибудь о Климе Данилове? – спросила Лена.

– Макс уже вынес тебе мозг этим типом? – рассмеялась Настя. – Ну, я мало что о нем знаю. Только то, что его мать нажила состояние не очень честным путем и вообще у них довольно мутная семейка. И еще, что Клим встречается с известной моделью Евой Купер. Вроде как, они собираются пожениться. Как ты понимаешь, что это всего лишь сплетни.

– А сама что о нем думаешь? Видел его в жизни?

– Пару раз издали. Ну красавчик, чего уж там.

– Макс считает, что это его шанс изменить свою жизнь, – сказала Лена.

– Это было бы чудесно, но я не особо в это верю, – призналась Настя. – Ему надо просто послать отца к черту и найти в себе мужество начать жить самостоятельно. Иначе это все закончится драмой.

– Он так никогда не поступит, – вздохнула Лена. – Слишком боится отца.

– Бояться папашу в его возрасте – это, знаешь, уже диагноз! – недовольно сказала Настя. – И здесь надо бы к психологу хорошему.

Лена кивнула и снова вспомнила Клима.


День в клинике прошел суматошно. Лена была рада, когда рабочее время, наконец, закончилось и она вышла на улицу. Хотелось побыть одной и посидеть в тишине, поэтому она свернула в небольшой сквер и села на лавочку. Достала бутылку с водой и сделала несколько глотков. Апрель выдался невероятно теплым, была только середина месяца, а погода стояла, как летом. Лена любила это время года больше, чем какое–либо другое. Ей казалось, что в весенние месяцы ее душа отдыхает и наполняется новой энергией.

Достав из сумочки визитку, которую ей оставил Клим, она повертела ее в руках. Вдруг он оставил на ней скрытое послание? Но ничего интересного не обнаружила. Сделала еще один глоток воды и достала мобильник.

– Привет, это Лена Тихонова, – скороговоркой произнесла она.

– Я узнал тебя, Лена, – ответил Клим. – Что ты хотела?

– Твое предложение поужинать вместе еще в силе?

Глава 2


Клим что есть сил молотил грушу. У него ныли плечи, а по вискам струился пот. Ему нравилось полностью выкладываться в спортзале и выходить оттуда едва живым. Такое он проделывал трижды в неделю, в остальные дни довольствовался бегом и отжиманиями. Спорт не был его лучшим другом, но во время занятий мозг работал круче, чем когда-либо, поэтому Клим был готов истязать себя, особенно, если нужно принять сложное решение или разобраться в запутанной ситуации.

Клим мотнул головой, и капли пота брызгами разлетелись в стороны. Он нанес еще пару сокрушительных ударов груше и, тяжело дыша, замер. За спиной послышались аплодисменты. Он обернулся и увидел мать.

– Хорош, нечего сказать, – холодно произнесла Наталья и скрестила руки на груди.

– Что-то для раннего утра ты слишком драматически настроена, – вытирая полотенцем лицо, сказал Клим.

– Может быть, потому, что мой сын идиот? – повысила голос Наталья и с негодованием посмотрела на него. – Мне только что звонил адвокат и сказал, что братья твоей шлюхи-подружульки, подали на тебя в суд за избиение.

– Ну что ж… Я был готов к такому повороту событий, – ответил Клим.

– Ты понимаешь, что это может значить для тебя?

– Полагаю, что неприятности.

– Тебя будут судить! – прокричала Наталья, сжимая кулаки. – Дима, которого ты избил, получил сотрясение мозга!

– Ему на пользу. Вдруг поумнеет?

– Хватит идиотничать! – топнула ногой Наталья и, схватив второе полотенце, швырнула его в сына. – У тебя теперь могут забрать лицензию! Потому что грамотный психолог никогда не поступил так, как ты!

– Ты же знаешь, что я не мог поступить иначе! – сказал Клим, ловя махровую ткань.

– Мог! Ты мог поговорить с сестрой! Разобраться, что там было на самом деле! Но нет, ты со своей мудростью и дипломированными отклонениями, пошел бить морды этим парням! Прямо в ресторане, во время их деловой встречи, которую ты, конечно же, сорвал, и теперь они хотят компенсации морального и финансового ущерба! – прокричала Наталья, и ее лицо побагровело от злости.

– Эти двое накачали Иветту наркотиками и изнасиловали! – закипая от негодования, повысил голос Клим. – Мне нужно было сделать вид, что все хорошо?

– Заявление в полицию еще никто не отменял!

– Она не захотела этого делать. Да и не в том была состоянии, чтобы что–то решать!

– О да, и ты, как всегда, все решил за нее! Самый умный в нашей семье! Иветте двадцать четыре и она сама может распоряжаться своей жизнью! Хочет она заявлять на тех, с кем переспала, или нет!

– Она была не в себе! – повысил голос Клим.

– Как ты можешь помогать другим людям, если сам не понимаешь, как поступить правильно? – бросила Наталья, и ее слова задели Клима за живое. Он и так всегда сомневался в себе. – Я поговорила с Иветтой, и она отрицает твои бредовые предположения. У них все было по согласию, они развлекались. Ну да, она перебрала, отключилась. Или ты забыл про любовь твоей сестры к алкоголю?

– Ты ведь знаешь, что Иветта никогда не скажет тебе правду, – глядя в серые, как у него, глаза матери, сказал Клим. – И понимаешь, почему.

– Конечно, у нас с ней не самые лучшие отношения, – спокойно ответила Наталья, убирая со лба белокурую прядь. – Но в этот раз она была откровенна. Мы поговорили с ней, как близкие подруги, и поверь мне, что никакого изнасилования не было. Ты поспешил с выводами и накликал на себя беду.

– Тебе всегда проще видеть в ней соучастницу, чем жертву, – заметил Клим.

– А тебе – святую мученицу, – тут же парировала Наталья. – Ты все время ее защищаешь, даже если она творит полный ужас. Так нельзя. Ты ей вовсе не помогаешь, а, наоборот, портишь ее. Иветта должна научиться осознавать границы, переступив которые, она может потерять твое уважение. Возможно, это удержит ее от новых глупостей. Но нет, у тебя какая-то нездоровая любовь к ней. Ты словно одержим ею.