Попрощавшись с Леной, Клим отправился домой. У него сегодня были две деловые встречи. Нужно было переодеться и взять бумаги. По пути он думал над словами Лены. Что заставило ее так перемениться к нему? Неужели она слышала его разговор с Иветтой и поэтому не стала спать с ним в одной постели? Это казалось логичным и многое ставило на свои места. И ее поведение, и то, что она бросила ему на прощание. Осталось решить, что теперь с этим делать. Вряд ли она будет счастлива, услышав правду. Да и у него спамого не хватит мужества ее озвучить. Даже для него самого это слишком темная тайна. Она может полностью разрушить их отношения, а ему бы этого не хотелось. Впервые он был влюблен по-настоящему и хотел сохранить это чувство.

Приехав домой, он поднялся на второй этаж. Дверь в комнату Иветты была распахнута. На кровати валялась одежда. Из ванной комнаты доносилось пение хита Бритни Спирс «Упс, я сделала это снова». Кажется, ночью она неплохо развлеклась. Он постучал в дверь ванной. Иветта прервала пение и крикнула:

– Заходи!

– Привет! – поздоровался Клим, глядя на Иветту, лежащую в кружеве пены. На ее лице была тканевая маска, под глазами лежали патчи. Запачканные пеной пальцы сжимали ножку хрустального бокала, наполненного шампанским. – Я смотрю, у тебя хорошее настроение.

– Есть повод.

– Какой же?

– Я познакомилась с крутым парнем, и у нас был улетный секс, – поделилась Иветта. – Кажется, я влюбилась.

Для Иветты это было серьезное заявление. Последний раз она признавалась, что влюблена, когда ей было тринадцать.

– И кто же он? – насторожился Клим, зная о тяге сестры к плохим парням.

– Он чем-то похож на Диму, правда, у него нет мотоцикла, – ответила Иветта, и ее губы тронула мечтательная улыбка. Клим поморщился. Кажется, ее психологическая травма серьезней, чем он думал. – Мы договорились с ним встретиться сегодня. Я уже забронировала номер в гостинице.

– А имя у этого героя есть?

– Мы не уделяли внимание таким мелочам, – сладким голосом проговорила Иветта, и Климу показалось, что она дразнит его намеренно. Наказывает за то, что он не провел с ней выходной, а уехал к своей девушке. – Надеюсь, он точно совершеннолетний и мне за ночь с ним ничего не будет.

– Ив, к чему весь этот детский сад? – разозлился Клим.

– Ой, ты что, ревнуешь? – с придыханием произнесла Иветта и отпила глоток шампанского.

– Ну, ты ведь именно этого добиваешься, разве нет? Озвучивая все свои похождения, комментируя каждую свою эмоцию? – продолжил негодовать Клим.

– Так тебе это неприятно? – выныривая из пены и демонстрируя обнаженные плечи и грудь, спросила Иветта.

– Да, мне очень неприятно видеть, как ты мною манипулируешь, – сказал Клим и сел на край ванны. – Ты же ведь понимаешь, что я считываю все твои действия.

– Ну а разве не для этого ты стал психологом? Все ради меня, – снимая с лица маску, промурлыкала Иветта. Ей очень нравился их разговор, и она смаковала его. – Не так ли, милый?

– Да, так, – тихо ответил Клим. Она слишком хорошо знала его и могла сколько ей угодно бить по живому.

– И тебе не помогло это. Потому что, даже видя, какая я дрянь, ты все равно меня любишь и будешь любить всегда, что бы я ни сделала, – сказала Иветта, и ее тон прозвучал как приговор. Клим усмехнулся. Конечно, она была права. Впрочем, как и всегда. – Прими это, и тебе сразу станет легче жить.

– Я присматриваю себе дом.

– Это из-за шлюхи, с которой ты спишь? – тут же вскинулась Иветта, и от ее хорошего настроения не осталось и следа.

– Нет. Просто хочу иметь свое жилье и личное пространство. Давно надо было это сделать, – сказал Клим, проводя рукой по опавшей пене.

– Я не шутила, когда говорила, что влюбилась, – сказала Иветта, которая уже успела взять себя в руки.

– И я буду очень рад, если у тебя сложатся эти отношения, – искренне сказал Клим.

– Правда? – глядя ему в глаза, спросила Иветта. Кажется, она хотела услышать совсем другое.

– Конечно.

– Докажи мне, что я ошибаюсь и эта ночь была так себе, – обнимая его за шею, попросила Иветта. – Я так хочу этого…

Клим не успел опомниться, как оказался в воде, все еще пахнувшей арбузом.


День пролетел на одном дыхании. Дела отвлекли Клима от мыслей о разговоре с Леной и от рассказа сестры. Он с головой ушел в бизнес и едва не опоздал на консультацию. Сегодня ему было впервые сложно сочетать два направления. Возможно, надо сократить количество консультаций –например, не больше трех дней в неделю, а не пять, как сейчас. Если, конечно, после суда его не лишат возможности заниматься психологией.

Выйдя из клиники, он позвонил Лене, чтобы предложить ей прогуляться, но та не вязла трубку. Неужели обиделась? Он написал ей сообщение и спросил, понравилась ли ей новая кровать. Снова тишина. У него проскочила мысль заявиться к ней в гости. Но пока он шел к машине, усталость накрыла его с такой силой, что он решил перенести визит на завтра.

Войдя в дом, он бросил ключи на тумбочку. Иветта сидела на диване в гостиной и делала макияж. На ней было короткое красное платье и туфли на высоком каблуке. Волосы были завиты и убраны в высокий «хвост».

– Собираешься на свидание? – уточнил он, садясь в кресло.

– Я же тебе говорила.

– Тебя не будет до утра?

– Скорее всего, – не отрываясь от отражения в маленьком зеркальце, нехотя ответила Иветта.

– Завтра у тебя прием у Серова, – напомнил ей Клим. Иветта кивнула.

– Съездишь со мной?

– Если для тебя это важно, – с готовностью ответил Клим. Потирая виски.

– Заболел? – убирая косметику, с сочувствием спросила Иветта. Она подошла к нему и села на колени. Обняла за шею и поцеловала в лоб. – Ты горячий.

– Это прозвучало двусмысленно.

– Выпей аспирин и ложись спать, – повелительно сказала Иветта. – Чтобы когда я вернусь, ты уже был здоров.

– Как скажешь, – устало откликнулся Клим. Иветта поцеловала его в губы и поднялась, затем взяла со спинки кресла приготовленный плащ и набросила его на плечи.

– Пока, любовь моя, – сказала Иветта и послала ему воздушный поцелуй. Клим помахал ей рукой. Стуча каблуками, сестра вышла из гостиной и громко хлопнула входной дверью. А шлейф ее духов все еще дрожал в воздухе, дразня Клима.


Голод заставил его подняться и отправиться на кухню. Он разогрел себе скромный ужин и налил бокал вина. За окном ливанул дождь. Устроившись напротив окна, он смотрел на бегущие по стеклу капли воды и думал о Максе.

В памяти всплыли слова Лены: «Это вопрос жизни и смерти». Теперь и он сам видел, как Макс боится и ненавидит оперировать. Что, если однажды это станет причиной трагедии? Если он приедет пьяным и у него будут дрожать руки, из-за чего человек, который доверил ему свою жизнь, погибнет? И все это случится только потому, что парень не на своем месте и делает то, чего делать не желает. Сможет ли он сам пережить это? А его отец, который так хочет сделать сына своим подобием?

Клим не осуждал его. Он понимал, что им двигал страх потерять своего ребенка. Тем более что он видел, как умирала его мать. Для него это было тяжелое испытание. Может быть, если бы Макс знал об этом, он бы относился к этой ситуации иначе.

Что будет, если он, Клим вмешается? Если сделает то, о чем так мечтает Макс, – даст ему возможность раскрутиться и стать известным? Спасет ли это его жизнь? Или же он погубит его, желая самого лучшего? Клим не знал ответа на этот вопрос. Любое решение не освобождало его от ответственности. Он может жалеть, если ничего не сделает и кто-то пострадает, и может так же переживать, если Макс испортит себе жизнь, став успешным музыкантом. Клим просто хотел дать ему шанс реализовать свою мечту. Да, это пошлет к черту весь его эксперимент, но он готов с этим смириться.

У него зазвонил мобильный. Яков.

– Ну что? – спросил его Клим, спешно проглатывая еду. – Есть новости?

– Не знаю, имеет ли это отношение к твоему эксперименту, но Максу сегодня после операции было плохо, – сообщил Яков.

– Что с ним?

– Вышел из операционной и потерял сознание. Его привели в чувство, он сейчас дома, – сказал Яков. – Я прямо переживаю за него. В последнее время Макс был сам не свой, весь этот алкоголь, травка. Оказалось, он не такой сильный, каким хотел казаться.

– Это печально.

– Ты предпримешь что-нибудь?

– А что я, по-твоему, должен сделать?

– Ну, помочь ему как-то.

– Почему я должен хотеть его спасти, а он сам себя – нет? – спросил Клим. Яков горестно вздохнул. – Что ему мешает послать этот образ жизни ко всем чертям и начать жить так, как хочет он?

– Спроси об этом у него сам. Просто странно, что у тебя есть возможность исправить его положение, но ты ничего не делаешь. Ах, да, ты ставишь опыты на людях, которые согласия на такие штуки даже не давали.

– Хорошо, я посмотрю, что можно придумать.

– Не затягивай с этим, – попросил его Яков. – Пока, Боженька.

Клим отшвырнул от себя телефон и снова потер виски. У него сильно болела голова. Пожалуй, Иветта права, и надо выпить аспирин, принять горячий душ и завалиться спать. Это лучшее, что он сейчас может для себя сделать. Но сперва он должен позвонить одному человеку.

Клим сделал себе крепкий кофе и проглотил таблетку. Послушав еще пару минут шум дождя, взял в руки мобильный.


Когда Клим проснулся, то увидел рядом спящую Иветту. Она лежала на боку, подложив ладони под щеку. Черная подводка на глазах слегка растеклась и выглядела небрежно. Прядки волос выбились из «хвоста» и мягко обрамляли лицо. Черный чулок порван, и стрелка достает до самого бедра. Он приподнялся на локте и долго смотрел на нее, пытаясь понять, куда зашли их отношения и что теперь с ними делать. Ив раздражала его, временами он ее ненавидел за то, каким стал из-за нее, но она по-прежнему оставалась для него всем. И Клим не знал, как разорвать этот порочный круг. Он чувствовал себя обязанным ей, однажды оступившись, он отдал ей власть над собой, а она, войдя во вкус, решила не возвращать ему свободу.