Хоть и было достаточно темно, но увидев высокую фигуру, Эмили почувствовала, как ёкнуло сердце, потому что даже в темноте она узнала ночного гостья. Это был Габриел! Склонив к груди голову и тяжело ступая, он шел прямо к ней, не подозревая о том, что она стоит совсем недалеко от него. Эмили приросла к стене, боясь пошевелиться, боясь дышать и выдать себя. Она не хотела, чтобы он заметил ее, но сердце отчаянно кричало об обратном. Вот он уже совсем близко. Ее любовь. Ее жизнь. Что она будет делать без него? Как она вообще сможет жить дальше, не зная, как он и что с ним?

Он прошел мимо, так и не повернув голову, и остановился у двери чуть дальше от детской. Неужели это была его комната? Он был так близко от нее, а Эмили не имела возможности подойти к нему. У нее не было права взглянуть на него еще раз. Судьба дарила ей последнюю возможность попрощаться с ним хоть бы так. Она должна была быть благодарна за это. Но Эмили ощущала что угодно, но только не благодарность. Ей хотелось завыть и послать судьбу, весь мир к черту и подбежать к нему…

Но в этот момент в коридоре послышались еще одни шаги. Эмили затаила дыхание и сильнее жалась в стену, потому что у второго появившегося была свеча в руке. Габриел как раз положил руку на дверную ручку, чтобы открыть ее, но его окликнули.

— Габби.

Он обернулся. К нему приближался муж его старшей сестры. Который слава богу не заметил Эмили и так же прошел мимо.

— Джек? — непривычно уставшим голосом заговорил он. И едва свет от свечи озарил его лицо, Эмили похолодела, отметив, как он необычайно бледен. Это почему-то так сильно обеспокоило ее, что стали дрожать руки, прижатые к стене. — Что ты здесь делаешь?

— Я хотел поговорить с тобой. — Джек огляделся по сторонам, так, словно хотел убедиться, что никто их не слышит, и перевел серьезно-тревожный взгляд на Габби. — Как ты себя чувствуешь?

Было в его голосе нечто такое, что заставило сердец Эмили похолодеть. Дурное предчувствие охватило ее, потому что она с изумлением поняла, что Джек не просто так спрашивает о самочувствии Габриеля. И беспокойство Эмили возросло, когда Габриел в свой привычный манер уклончиво ответил.

— Все хорошо. Просто немного устал.

С ним определенно что-то происходило. И это подтвердилось, когда Джек более серьезно сказал.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

На этот раз быстро коридор оглядел Габриел и снова посмотрел на Джека.

— Не нужно говорить об этом.

— И все же ты обязан ответить на мой вопрос.

Черты его лица посуровели.

— Джек, ты прекрасно знаешь, что я ничего не должен…

Джек не позволил ему договорить. Он положил руку ему на плечо и уже мягко сказал:

— Габби, я беспокоюсь за тебя.

Плечи Габриеля вдруг опустились так быстро, будто на них легла тяжесть вселенной. Он весь сник и опустил голову. И выглядел таким одиноким и потерянным, что у Эмили больно сжалось сердце. Господи, что с ним происходит?

— Я не знаю… — совсем тихо начал он, прикрыв на секунду глаза. — Недавно у меня был приступ, но сейчас голова болит так сильно, что боюсь все может снова повториться.

Лицо Джека помрачнело. Эмили побледнела, прислушиваясь к каждому произнесённому слову. Приступ? Он сказал приступ? Он имел в виду свой обморок?

— Ты пил настой, что я тебе давал? — жестко спросил Джек.

Габби поморщился и посмотрел на него.

— Ты имеешь в виду тот, что из коры хинного дерева?

— Да.

— Как ты можешь пить эту гадость?

Лицо Джека стало суровым.

— Эта гадость спасает твою жизнь!

Эти слова потрясли Эмили настолько сильно, что она чуть не упала, ощутив сильнейшее головокружение.

— Тихо! — грозно потребовал Габби, нависнув на Джека. — Нас могут услышать. И не драматизируй ситуацию. Я ведь не собираюсь умирать.

— Вот именно, что не собираешься! Однако твои приступы говорят об обратном. Тебе нужно заботиться о себе. Как сильно сейчас болит голова?

— Так сильно, что начинает шуметь в ушах.

— Этого я и боялся. — Лицо Джека помрачнело. — Сделаем вот что: я пришлю к тебе своего камердинера на случай, если приступ всё же повторится. Он знает, что делать в таких случаях. Тебе нельзя оставаться один.

— Я сказал, что справлюсь, Джек! — почти гневно заявил он, и снова его плечи устало опустились. Он выглядел таким уставшим, что мог свалиться без сил в любую минуту. Габриел провел рукой по своим волосам и совсем тихо сказал: — Джек, ради Бога… Всё хорошо. Мне просто нужно немного отдохнуть.

— Ты уверен?

— Да. Я хочу побыть один.

— Тогда отдыхай, — кивнул Джек, все же обеспокоенно глядя на Габриеля. — Но учти, если утром не спустишься к завтраку, я сам поднимусь к тебе.

И впервые с тех пор, как Джек появился в коридоре, Габби невесело, но всё же улыбнулся.

— Думаешь, Кейт тебя отпустит?

— Она сама придет к тебе, если узнает, что ты…

— Ты же обещал никому не говорить! — Габби сжал челюсть, пристально глядя на Джека. — Им ни к чему знать, что я… — Он сделал шаг назад и снова провел ладонью по своим волосам. — После смерти родителей они не вынесут еще и мою.

— Все будет хорошо, Габби! — Джек снова схватил его за плечо. — Даже не смей думать об этом! Слышишь меня?

— Я стараюсь…

Они какое-то время молча смотрели друг на друга. Повисшая тишина казалась такой зловещей, что сердец Эмили могло остановиться от ужаса в любую минуту.

Джек еще раз сжал плечо Габби и опустил свою руку.

— Постарайся как следует отдохнуть, Габби. В семь утра я, Тони и Себастьян будем ждать тебя в гостиной, чтобы обсудить, как поймать похитителей Ника, которые не натворили еще больше глупостей.

— Так рано? — жалобно простонал Габриел. — Джек, помилуй. Я ж только вернулся…

— Ровно в семь! — безапелляционно заявил Джек. — Или я поднимусь к тебе…

— И даже на пять минут нельзя?..

— Нет!

Габриел горько улыбнулся.

— Ты перенял командный тон Кейт.

— Не меняй тему.

— Как скажете, милорд.

— Спокойной ночи, Габби. Если нужна будет помощь, только скажи. А теперь отдыхай.

Джек хотел было уйти, но Габриел тихо позвал его.

— Джек?

Тот обернулся.

— Да?

— Спасибо, — совсем тихо произнес он, схватившись за ручку двери. Прежняя бледность медленно возвращалась к нему. — Спасибо за все.

— Не нужно благодарить мне…

— И все же я благодарен тебе… — Он сделал глубокий вдох, а потом более спокойным голосом добавил: — Иди уже. Я не хочу тебя задерживать. Иначе Кейт пойдет искать тебя и весь ее гнев падет на мою бедную голову.

— Не беспокойся, — улыбнулся Джек. — Я знаю, как справляться со своей феей.

Джек ушел, уводя с собой свет свечи, поэтому Эмили не видела лицо Габриеля, который медленно повернулся к двери. Но он не спешил открывать дверь. Он привалился к ней и снова тяжело вздохнул. Казалось, у него не было сил даже на то, чтобы открыть дверь и войти. Эмили стояла, едва живая. Едва веря в то, что только что услышала.

Когда Габриел всё же медленно вошел и закрыл дверь, когда раздался щелчок, этот незначительный звук заставил Эмили встрепенуться и очнуться от оцепенения. И только тогда невыносимый ужас накрыл ее черным саваном. Габриел умирал? Он солгал ей! Когда она стала подозревать что-то и спросила его прямо, он солгал! А теперь оказывается, что он не только боле!..

Жуткая паника переросла в такой неконтролируемый гнев, что Эмили стала задыхаться. Ей захотелось собственными рукам убить Габриеля! Как он посмел утаить от нее такую важную вещь! У нее дрожали ноги, когда, позабыв обо всем на свете, о своем плане побега, она вытерла тыльной стороной руки слезы и гневно шагнула к его комнате.

Он боле и это может привести к смерти!

Распахнув дверь, она вошла в его комнату и так сильно хлопнула ею, что задребезжали стекла в окнах. Она тут же заметила Габриеля, который от шума вздрогнул и сильнее схватился за спинку кресла, привалившись к ней.

— Если ты сейчас же не расскажешь мне, что происходит с тобой, я убью тебя, понял, глупый ты мужчина!

Звонкий, до боли знакомый голос, раздавшийся так неожиданно, заставил Габби задрожать от очередного приступа боли, который стрельнул в голову. Он едва дышал, прикрыв глаза, и меньше всего на свете ожидал увидеть сейчас Эмили. Он был не в том состоянии, чтобы принять ее, но она вероятно всего услышала их разговор с Джеком.

Вот черт!

— Эмили… — простонал он, пытаясь выровнять дыхание. — Уходи…

Эмили едва сдержалась от того, чтобы не заплакать снова. Ей было невыносимо видеть, как его лицо исказилось от боли. Он едва стоял на ногах. Едва мог двигаться, но даже в таком состоянии хотел оградить ее от собственных проблем. Какой глупый, невероятно глупый мужчина, если считает, что она подчиниться! У нее разрывалось сердце, но Эмили отодвинула в сторону все свои переживания и стремительным шагом подбежала к нему. Она успела подхватить его за руку до того, как он упал бы.

— Пойдем, тебе нужно прилечь, — сказала она дрожащим голосом, прикусив губу, чтобы сдержать слезы. Сейчас в первую очередь она должна был помочь ему.

— Уходи, Эмили… — простонал Габби, все же оперевшись о хрупкую руку Эмили, в которой однако к его удивлению было достаточно силы, чтобы удержать его.

— Пойдем! — тверже сказала Эмили, уведя его в сторону дивана, который стоял перед горящим камином. Он так сильно вцепился в нее, что Эмили боялась поскользнуться, упасть и уронить его. Когда же они оказались у дивана, он не пожелал отпустить ее. Тогда Эмили присела, помогла ему прилечь и положила его голову себе на колени. Габриел издал глухой стон и закрыл глаза, держа ее руку в своей. Эмили сделала глубокий вдох и хрипло молвила: — Очень больно?