Эмили застонала, чувствуя безумный страх и панику. Словно бы земля разверзлась и собиралась поглотить ее. Ей было больно осознавать, что она совершенно беспомощна перед Габриелем. И все же, по непонятной причине ее отчаянно влекло к нему. И когда он предложил тот дивный поцелуй, она не нашла в себе силы отказаться от этого дара. Дар, который спрячет в своем сердце, и будет помнить об этом всю жизнь.

Застегнув пуговицы на платье, Эмили быстро оглядела себя в зеркале, поражаясь тому, каким глубоким стал кружевной вырез. Или он уже был таким? Она надевала наряд только один раз, когда навещала подругу тети. Странно, почему она не обратила на это внимание при покупке?

Ник позади громко загукал, привлекая ее внимание. Расправив складки юбки, Эмили с благодарность обернулась к нему, радуясь тому, что ее отвлекли от горестных мыслей. Сегодня малыш пребывал в хорошем настроении. И его ничто больше не беспокоило. Какое счастье, с облегчением подумала она, подходя к нему. Эмили уже накормила его и завернула в теплое одеяльце, чтобы спуститься с ним вниз. Было уже десять утра, но за ней так никто и не пришел. Видимо, им давали как можно больше времени для отдыха.

Она склонилась над малышом и быстро поцеловала его в румяную щечку.

— Как бы я хотела выкинуть из головы все свои мысли и не думать абсолютно ни о чем, как и ты, — с тяжелым сердцем проговорила она, глядя на улыбающееся дитя. — Совсем скоро ты будешь уже со своей мамой, дома. Ты рад этому? — Эмили вдруг печально покачала головой. — Твоя мама будет безумно рада видеть тебя. Если бы ты был моим сыном, я бы умерла от горя, если бы потеряла тебя…

Интересно, где находится дом Ника? Как скоро она потеряет его? Сколько времени еще отпущено ей на те маленькие радости, которые дарили ей этот малыш и его невероятно красивый и нежный дядя?

В этот момент в дверь постучали. Резко выпрямившись, она подошла к ней и открыла. И замерла, увидев Габриеля. Она-то думала, что он снова пошлет своего кучера…

Эмили боялась взглянуть ему в глаза после того, что произошло. Потому что знала, что все в груди перевернется, если она снова увидит его. Но ничего не могла поделать с собой. Едва их глаза встретились, как сердце медленно подпрыгнуло, а потом рухнуло в пропасть.

— Доброе утро, — раздался его низкий бархатистый голос, который пробрал ее до костей.

Эмили опустила голову, стараясь не смотреть на его губы. Запрещая себя думать о чем-то еще, кроме слов приветствия, которые ей надлежало произнести.

— Доброе утро…

Она густо покраснела, хотя старалась сделать все возможное, чтобы это было не так. Габриел улыбнулся бы, если бы не ощущал в груди удушающее желание заключить ее в свои объятия. Она даже не представляла себе, как ему было трудно вынести одинокую ночь, в течение которой он боролся с этими желаниями.

Она сменила платье. На ней было простой наряд кремового цвета, но он так удивительно хорошо шел ей, обрисовав изгибы ее стройного тела. Ему с трудом удалось удержать руку на месте, которая готова была потянуться к ее талии. Взгляд упал на слегка приоткрытый вырез, в котором виделись два округлых холмика. У него вдруг пересохло во рту, когда он представил, как может прикоснуться к ее груди. Как губами можно пройтись по соблазнительным выпуклостям. Боже, он отчаянно старался взять себя в руки, почти убедил себя, что попытается сдержать свои порывы, но стоило только увидеть ее в этом умопомрачительном платье, как вся его сдержанность разбилась об острые скалы неукротимого желания!

Габриел судорожно вздохнул, проглотив ком в горле. Откуда она взяла этот эротичный наряд? Как теперь он сможет пребывать рядом с ней и не думать о ее груди? Он ведь был обычным человеком, простым смертным! Никогда не претендовал на святость…

— Вы готовы? — хрипло спросил Габби, пытаясь нарушить поглотившее их неловкое молчание.

Эмили вскинула голову и посмотрела на него. У него был такой необычный голос. Словно его что-то мучило. Но заглянув в потемневшие и опасно мерцающие серые глаза, она благоразумно отвернулась, почему-то догадываясь, что тому могло быть причиной. Она уже слышала такой голос. Когда он просил довериться ему. И когда во время поцелуя шептал ее имя! Невероятно, но она уже начинала разбираться в его настроении!

Краска на щеках стала гуще. Она отошла от двери.

— Да. — Она подошла к кровати и взяла Ника на руки, ощутив вдруг неприятную боль в левой руке.

Габриел неожиданно вырос рядом и быстро отнял у нее малыша. Когда она удивленно посмотрела на него, он решительно заявил:

— Ты не должна напрячь руку. Сегодня Ника буду нести я.

Искренняя забота в его голосе поразила ее в самое сердце. Она уже начинала привыкать к этому. Быстро надев накидку, Эмили вышла из номера вслед за Габриелем, который нес Ника и ее саквояж, и последовала за ним. Когда они оказались у лестницы, он подхватил правой рукой, на которой покоился Ник, саквояж, а свободную протянул ей.

— Обопрись о мою руку.

У него был такой требовательный голос, что Эмили едва ли могла ослушаться. И все же…

— Я не упаду, — пообещала она, взглянув в его серебристые глаза, которые вдруг стали стальными.

— Если ты не обопрешься о мою руку, я буду вынужден взять тебя на руки.

Несколько секунд она молча смотрела в его посуровевшее лицо, гадая, принесет ли он свою угрозу в исполнение? Но решила не искушать судьбу. Да и вид у него был такой опасный и пугающий, что она предпочла не ослушаться. Она вложила свою руку в его широкую ладонь без перчатки и спустилась вниз, по дороге отметив, что лестницу на самом деле починили. Поразительно!

Когда они устроились в экипаже, который тут же тронулся, Габриел не передал ей Ника, как она того ожидала.

— Пусть твоя рука отдыхает.

Какой удивительный мужчина. Он действительно был удивительным человеком. Эмили вдруг с грустью подумала, что было бы, если бы с ней не произошло то, что произошло семь лет назад, и если бы она снова встретилась с Габриелем. Смогли бы они завести дружбу, захотел бы он продолжить с ней знакомство?

Как было бы все иначе, если бы не злодеяние Найджела! Это омрачало любую радость, которую Эмили воровато отбирала себе, находясь в обществе Ника и Габриеля. Понимая, что ей нечем заняться, и что настроение испорчено окончательно, она достала толстую книгу из саквояжа и погрузилась в тяжелое чтение.

За окном шел тихий снег. Легкий ветер подбрасывал маленькие снежинки и заставлял танцевать в одном только ему известном ритме. Габриелю это не нравилось. Если снегопад не прекратиться, это чертовски затруднит их дальнейшую поездку.

Взглянув на сосредоточенное лицо Эмили и на ее плотно сжатые губы, Габриел с дрожью вспомнил их сладостный вкус, мягкие контуры и жар. Габби боялся представить, что мог бы наделать, если бы не Ник, который мирно спал у него на коленях. И чем больше они молчали, тем ярче становились страстные картины в его голове. Поэтому нужно было хоть чем-то отвлечь себя, чтобы не свихнуться.

— Что ты читаешь? — тихо заговорил он так, чтобы не разбудить малыша, этого хитреца, который мог бы за считанные секунды завладеть всем вниманием Эмили. Сейчас Габриел хотел быть владельцем всего ее внимания. Без остатка.

— Что? — опустив книгу, спросила она.

— Что ты читаешь?

— О, — она быстро посмотрела на свою книгу. — Это Геродот.

Ее ответ сразил его наповал.

— Геродот?

Он с таким неприкрытым удивлением произнес это, что Эмили ощутила неожиданное раздражение. Словно бы в его голосе упрека было больше, чем вопроса.

— Да, Геродот, — чуть резковато протянула она. — Это древнегреческий историк, который написал историю древнего мира и разбил ее на девять частей, назвав каждую именем девяти муз. Вы не слышали о нем?

— Не слышал? — Габби выпрямился на сиденье, пристально глядя на нее. — Конечно, я знаю, кто такой Геродот. Я только не думал, что…

— Что вы не думали? — уже с вызовом спросила она, вскинув подбородок.

Вот сейчас он скажет, что девушке не пристало так много читать. Эмили вдруг вспомнила его давние слова:

«А разве девушкам не вредно много читать?»

Все мужчины считали чтение недостойным занятием для девушек. Поэтому с детства она пряталась, чтобы хоть немного почитать. И ей вдруг стало больно от того, что Габриел может повести себя так же, как все остальные мужчины. Она вся напряглась в ожидании ответа. И чуть не раскрыла рот от изумления, когда услышала его слова.

— Я не думал, что Геродота можно читать с таким увлечением.

Габриел улыбнулся, отметив, как она удивилась его ответу. Словно она ждала одного, а получила другое. Но неожиданно она вся сникла и тихо пробормотала:

— Мне действительно интересно читать Геродота.

Снова в ее голосе прозвучала знакомая боль и тоска, которые насторожили Габриеля. Он внимательно посмотрел на нее.

— Не сомневаюсь, ведь однажды мне сказали, что девушки не лишены любопытства. И я не могу с этим поспорить, как не смог поспорить и много лет назад. — Он увидел, как резко она подняла к нему свое потрясенное лицо. Она что же, думала, он позволит ей снова отгородиться от себя? Позволит забыть то, что было между ними и продолжало происходить сейчас? Он видел боль в ее изумрудных глазах, он хотел бы обнять ее и защитить от этой боли. Но сейчас мог позволить себе только словестную поддержку. — Ты читала Джейн Остин?

Эмили была готова уцепиться за любую возможность, лишь бы не говорить о прошлом. Закрыв книгу и прижав ее к груди, она нахмурила брови.

— Джейн Остин? Кто она такая?

На этот раз настала очередь Габриеля удивленно приподнять брови.

— Ты не знаешь, кто такая Остин?

— С какой стати я должна знать ее?

Габби вдруг широко улыбнулся, глядя, как она недовольно поджимает губы.