Пытаясь дышать ровнее от тяжелого взгляда Габриеля, Эмили не стала ему отвечать и безмолвно передала ему Ника. Его мрачноватый вид не укрылся от неё, и это немного озадачило девушку. Ей казалось, что они пришли к какому-то негласному перемирию. Но и тут она промолчала, не представляя, что стало тому причиной. Она лишь наблюдала, как он бережно взял малыша на руки и быстро прижал к груди, дабы укрыть его от падающих хлопьев снега. Затем он протянул руку, чтобы помочь ей выйти, и Эмили вдруг поразилась тому, что впервые с момента их встречи он надел перчатки.

Он быстро отпустил ее руку и пошел к широким гостиничным дверям, над которым высился небольшой козырек, покрытый слоем выпавшего снега. Не успев накинуть капюшон, отказываясь воспользоваться подаренной Габриелем шляпкой, Эмили оставила голову неприкрытой и поспешила за ним, но неожиданно порыв резкого ветра подхватил слой снега, лежавший на козырьке здания, и бросил на Эмили. Девушка инстинктивно прикрыла руками лицо.

Габриел обернулся, гадая, куда пропала Эмили, но, увидев, как снег накрыл ее рыжеволосую голову, он хотел было направиться к ней, чтобы помочь, но застыл, как вкопанный, когда совершенно неожиданно она резким движением вскинула голову. Да так, что несколько шпилек вылетело из прически, освободив огненные локоны. Сегодня она не заплела косу, поэтому, высвободившись из прически, локоны взметнулись вихрем вверх и упали ей на спину, окутав ее золотисто-рыжим сиянием. У Габриеля перехватило дыхание и сердце упало прямо в пропасть. Ему показалось, что ожила давняя мечта, сумасшедшая фантазия снова увидеть массу этих незабываемых волос. Эмили быстро обхватила волосы руками, скрутила их и перекинула через правое плечо, обнажая белоснежную шею, которая смотрелась умопомрачительно соблазнительно. У Габриеля пересохло во рту от желания прижаться к этой шее губами. О Господи! Она выглядела такой восхитительной, такой невинной и беспредельно-желанной, что он с трудом удержался от того, чтобы не подойти и не заключить ее в свои железные объятия.

Стряхнув с головы остатки снега и быстро спрятав волосы под накидкой, Эмили подошла к нему и удивленно посмотрела на застывшего Габриеля.

— Вам нехорошо? — спросила она, приподняв золотистые брови.

Габриел едва мог дышать и не представлял, как ему ответить. Боже, его тело вдруг так сильно напряглось, особенно в самых неожиданных местах, что он даже не мог сдвинуться с места!

— Мы зайдем в гостиницу, или вы решили заморозить тут Ника? — обеспокоенно спросила она, глядя на него своими колдовскими изумрудными глазами, которые заставляли его сердце биться еще быстрее.

Он задыхался.

— Д-да… — молвил он, проглотив ком в горле. — Идем…

Габриел удивлялся, как это ему удалось войти внутрь здания обычной походкой. Он был еще больше удивлен, обнаружив, что Робин уже заказал для них номера, пока он стоял на улице и глазел на Эмили. Чудесно, еще несколько раз Эмили взметет своими волшебными волосами, и Робин придется доставить домой не только беспомощного Ника, но и его одурманенного дядю.

Хмурый и напряженный он направился к лестнице и стал подниматься наверх, но резко остановился у последних ступеней и хотел повернуться, чтобы убедиться, что Эмили идет за ним. Но к его огромной неожиданности, не ожидая остановки, девушка, шедшая за ним, налетела на его могучую спину, покачнулась и с криком полетела вниз.

Всё произошло так быстро, что он не успел даже отреагировать. Габби пришел в себя только тогда, когда Эмили уже лежала на спине внизу. Сердце буквально рухнуло вниз от ужаса. Побледнев, он быстро передал Ника Робину и полетел к Эмили, боясь обнаружить, что она свернула шею или переломила голову.

Оказавшись рядом с ней, он встал на колени и наклонился к ней, чувствуя, как сердце вот-вот остановится, потому что она не шевелилась и лежала с закрытыми глазами.

— Эмили, боже, милая, ты цела? — У него так сильно дрожал голос, что он едва мог произносить членораздельно слова. Трясущимися руками Габби потянулся к ней и, коснувшись бледной щеки, выдохнул: — Эмили…

Она встрепенулась и открыла глаза. А потом протяжно застонала. Что заставило Габриеля побледнеть еще больше. Господи, такого ужаса как сейчас, он никогда прежде не испытывал! Даже, когда узнал о похищении Ника.

На звуки голосов прибежали молодая хозяйка, светловолосый мужчина и несколько сидевших внизу постояльцев, но ни Габби, ни Эмили не заметили их.

— Милая, ради Бога, ответь мне, ты цела? Где у тебя болит?

Пораженная его неожиданно нежным обращением, Эмили какое-то время смотрела на него. Даже родная мать никогда не называл ее так! И это вдруг отозвалось в сердце глухой болью. Но другая боль, саднящая и острая в левой руке, завладела ею намного больше. Она поморщилась и тихо простонала:

— Рука…

Переведя взгляд на ее руку, Габриел тут же заметил кровь. На секунду грудь пронзил такой холод, что он болезненно вздрогнул. Быстро достав платок из кармана, он прижал ее к полоске раны, из которой струйкой текла кровь, а затем не думая ни о чем, и осторожно просунув руку ей под спину и колени, подхватил девушку на руки и прижал к своей груди. Туда, где ей было самое место. И где она была в полной безопасности. У него внезапно возникло такое ощущение, будто он нашел, наконец, недостающую часть своей души.

Эмили снова застонала и изумленно уставилась на него.

— Габриел, — сгорая от смущения прошептала она, оказавшись на руках мужчины. На руках Габриеля! Руку обжигала пульсирующая боль, но она смогла посмотреть на бледного Габриеля и хрипло добавила: — Габриел, я могу сама …

Габриел заглянул ей в глаза. Сердце его сладко замерло, а потом ёкнуло, когда он понял, что она впервые назвала его по имени. Всякий раз ей удавалось избежать этого, но теперь… Неужели это молчаливое отрицание для нее что-то значило?

— Даже не думай об этом! — с суровой решительностью проговорил он и направился к лестнице.

Ей было ужасно неловко, но Эмили ничего не могла с этим поделать, остро ощущая прижатое к себе твердое, мужское тело. Он был необычайно сильным, о чем свидетельствовали напряженные железные мышцы, которые ощущались под пальцами, едва она положила ладонь ему на плечо. Было нечто странно в том, что тебя несет на руках мужчина. Но еще более странным и волнующим оказалось то, что это был Габриел. Он обнимал ее и прижимал к себе так крепко, будто боялся, что она исчезнет.

Эмили понимала, что если признает себе, что он волнует ее больше всего на свете, что если она посмеет довериться ему, она навсегда лишится покоя. Она сопротивлялась этому как только могла, но теперь нечто внутри нее было сильнее желания защититься от внешнего мира. Столько раз она провоцировала его, столько раз заслужила его справедливые упреки и осуждения, но он никогда не выходил из себя и не становился жестоким. Какой мужчина смог бы удержаться от того, чтобы не наказать женщину за дерзость и ослушание? Ей, наконец, пришлось признать, что он на самом деле оказался рассудительным, справедливым, сдержанным и невероятно нежным мужчиной. Единственным мужчиной, который мог заставить ее сердце замереть или колотиться с неистовой силой.

Эмили вдруг расслабилась и позволила себя, наконец, довериться зову сердце. Довериться Габриелю. И, закрыв глаза, она положила голову ему на плечо.

Габби прижал ее к себе еще теснее и внес в комнату, дверь которой уже была распахнута. Внутри было тепло, потому что кто-то уже растопил камин. Осторожно усадив на мягкий диван Эмили, Габби выпрямился и повернулся к людям, которые стояли позади него. Внезапно на смену страха пришла неистовая ярость, которую он едва мог контролировать. Взглянув на Робина, он быстро велел:

— Унеси Ника в соседнюю комнату и побудь с ним, пока я тебя не позову. — Когда верный слуга исчез за смежной дверью, Габриел перевел стальной взгляд на хозяев гостиницы, которые виновато смотрели на него. — Вы… — хотел было начать он, но его прервали.

— Я надеюсь, с вашей женой все в порядке? — начала молодой парень, стоя рядом с похожей на него женщиной. — Мы с сестрой заправляем этой гостиницей и недавно затеяли ремонт, чтобы починить лестницу, но еще не успели закончить работы, и вероятно ваша жена поранилась о гвоздь…

Габби сжал руку в кулак, уговаривая себе не набрасываться на дерзкого парня, который посмел перебить его. Страх за Эмили затмевал в голове все остальные мысли.

— Вы хоть понимаете, какой опасности подвергаете своих постояльцев? — Он дышал тяжело, когда гневно добавил: — Если к завтрашнему утру вы не почините эту чертовую лестницу, я снесу всю вашу гостиницу!

— М-милорд… — хозяева попятились. — Конечно, к утру мы все уладим. Вам больше не нужно волноваться об этом.

— Прикажите принести сюда теплой воды, полотенца, бинты и медицинского спирта, живее!

— Я уже распорядилась об этом, — заговорила сестра молодого парня. За ее спиной как раз в это время появилась служанка, которая все вышеперечисленное на подносе внесла в комнату и поставила на стол возле дивана, на котором сидела Эмили. — Я Джил Ричардсон. А это мой брат Калеб…

— Поздно для представлений!

— И все же, — миролюбиво попыталась заговорить Джил. — Если вам что-то понадобиться, дайте мне только знать.

— Если бы я знал, что у вас такая ветхая гостиница, я бы ни за что не приехал сюда! — гневно воскликнул Габби, сильнее сжав руку. — Уходите отсюда! И молитесь о том, чтобы рана была несущественной, иначе…

Джил и ее брат побледнели и застыли у порога. Но женщина вскоре пришла в себя и тихо произнесла:

— Я велю принести вам ужин, за наш счет, естественно. Простите еще раз за доставленные неудобства.

Они быстро вышли и прикрыли дверь.

Наблюдая за всей этой сценой, Эмили не могла поверить в том, что услышала. Габриел даже не подумал исправить хозяев гостиницы, когда они два раза назвали ее его женой! Кроме того, он отчитал их за то, что произошло с ней!