— Мне кажется, ему больно.

Она продолжала освобождать Ника от одежды, чтобы найти источник его боли, поэтому не заметила, как еще больше побледнел его дядя.

— Больно? — выдохнул Габби с таким видом, будто она сказала, что малыш умирает.

Эмили вновь взглянула на него. И снова сострадание и желание успокоить его охватило ее целиком.

— Я успокою его, обещаю, — с чувством промолвила она, глядя в его серебристые глаза.

В этот момент он накрыл ее руку своей и осторожно сжал ее холодные пальцы своими холодными пальцами. В первый раз в жизни кто-то попытался успокоить и поддержать ее саму. Она не понимала, что сама в этом нуждается до тех пор, пока он не прикоснулся к ней. Это так сильно тронуло ее, что в горле застрял неожиданный комок. Эмили была вынуждена признать себе, что безумно благодарна ему за это пожатие. За это нужное прикосновение. И, кажется, он сам был рад тому, что она находится рядом с ним.

— Эмили… — прошептал он так тихо, что она едва различила свое имя. Имя, произнесенное таким странным хриплым низким голосом.

В этот момент за ними раздался третий голос:

— Позвольте, я посмотрю на него.

Они оба резко обернулись к стоявшей позади женщине с белым передником.

— Кто вы такая? — недоверчиво спросил Габриел, пристально разглядывая женщину средних лет.

Она дружелюбно улыбнулась им.

— Я хозяйка этой гостиницы, миссис Джонсон. Мой муж сказал, что у нас остановились посетители с плачущим ребенком, и я решила посмотреть, чем смогу помочь вам.

— О, — одновременно выдохнули Габриел и Эмили с облегчением.

— И я, кажется, знаю, что с ним.

Габриел резко выпрямился.

— Знаете? — с такой надеждой спросил он, чем вызвал широкую улыбку миссис Джонсон.

— Да, — спокойно кивнула она, подходя к кровати, и когда Габриел отошел в сторону, она склонилась над малышом.

— И что с ним такое? — снова послышался голос Габриеля, который не спускал с миссис Джонсон своего обеспокоенно-недоверчивого взгляда.

Быстро осмотрев малыша, хозяйка выпрямилась и повернулась к нему.

— С ним ничего страшного не произошло. У него просто колики в животе.

— Колики? — Габриел непонятно моргнул. — Это… это опасно?

Улыбка миссис Джонсон стала еще шире.

— Это нормально, — сказала она, и, видя, что очередной вопрос готов сорваться с его губ, она быстро добавила: — О, нет! Папочкам не место рядом с детьми, когда о них есть, кому позаботиться.

Габриел застыл. Его потемневший взгляд остановился на Эмили, которая сидела рядом с Ником и держала его маленькую ручку, а потом снова взглянул на хозяйку гостиницы.

— Он не мой сын, а племянник, — тихо произнес он, ощутив боль в сердце. Настоящую боль.

Брови миссис Джонсон сошлись на переносице.

— А молодая мисс, я полагаю, не его мать и не ваша жена?

Габби сделал шаг назад, чувствуя, как ему становится трудно дышать.

— Нет, она его няня.

Карие глаза миссис Джонсон как-то странно заблестели.

— Удивительно красивая няня для малыша. — Когда никто не сделал замечания по поводу ее слов, миссис Джонсон снова повернулась к малышу и бросила через плечо Габриелю. — Выйдите, пожалуйста, из комнаты, и пошлите сюда кого-нибудь из слуг. Они внизу. — Когда же Габриел поспешно вышел и прикрыл дверь, женщина тихо добавила: — Какой беспокойный мужчина!

Эмили вдруг почувствовала необходимость защитить Габриеля.

— Он волнуется за ребенка.

— Который не его сын.

— Он его племянник.

Миссис Джонсон задумчиво посмотрела на малыша, затем на Эмили.

— Очень красивый малыш, — заметила она, затем принялась распеленать Ника.

Нерасположенная к беседе, взволнованная до предела, Эмили посмотрела на Ника.

— Вы сказали, что у него колики. Это действительно не опасно?

— Конечно, дорогая, это обычное дело. — Уверенной рукой она освободила Ника и стала осторожно массировать его вздувшийся животик. — Видите, как он напряжен? Он должен расслабиться, чтобы освободиться от газиков.

— И всё?

Эмили даже не предполагала, что всё так просто.

— Да, но так как он маленький, ему это дается крайне сложно. Поэтому мы должны помочь ему.

— И как это можно сделать?

— Помассируйте ему животик, а потом переверните на животик. Это его немного успокоит. А я пока схожу и принесу для него укропной воды.

— Это поможет?

В этот момент в комнату вошла молодая служанка.

— Посылали за мной, миссис Джонсон?

Хозяйка гостиницы выпрямилась.

— Да, сходи вниз и приготовь немного укропной воды, а потом принеси сюда.

— Слушаюсь, — кивнула девушка и быстро вышла.

Когда миссис Джонсон собралась последовать ее примеру, Эмили взволнованно встала, испытывая и благодарность, и облегчение и растерянность одновременно.

— Я… — Эмили почувствовала, как перехватывает горло от переполнявших ее чувств. — Я даже не знала, почему он заплакал. Я была так внимательна и осторожна с ним…

Взгляд миссис Джонсон смягчился. Она подошла и взяла ее руку в свою.

— Не переживайте, дорогая. Это обычное явление и происходит со всеми детьми без исключения. — Она вдруг сузила глаза и тихо спросила: — У вас ведь нет детей?

В этот момент Эмили готова была отдать все, что имела, чтобы не испытать такую душившую и острую боль. Опустив голову, она глухо молвила:

— Нет.

Миссис Джонсон подбадривающе похлопала ее по руке.

— Вот вам небольшой урок перед тем, как обзавестись собственными детьми, моя дорогая. — Эмили сжалась еще больше, понимая всю нелепость высказывания этой доброй женщины. — Вы справитесь, милая. Не волнуйтесь, я скоро вернусь.

Она ушла, оставив Эмили в полном одиночестве. И наедине с удручающими мыслями, которые еще сильнее нахлынули на нее. Поглаживая животик Ника, и пытаясь расслабить его и успокоить, Эмили с болью смотрела на него, понимая, что всем сердцем полюбила его за эти несколько дней. Полюбила так, как не любила никого прежде. И еще яснее понимала, что у нее никогда не будет такого же кроху, которого она полюбит не меньше и которого сможет прижать к своей груди.

По мере того, как успокаивался Ник, Эмили становилось все грустнее и больнее. Но к счастью малыш вскоре перестала плакать, и тогда она перевернула его на животик, с радостью отмечая, как нормальный цвет лица возвращается к нему. Поглаживая его по спине, Эмили услышала, как дверь тихо открылась и в комнату снова вошла миссис Джонсон.

— О, я вижу, вам удалось успокоить его. Как чудесно! — Она подошла к кровати и взглянула на Эмили. — Вы отлично справляетесь с детьми.

Смутившись, Эмили выпрямилась на месте, укрыв Ника одеялом.

— Спасибо, — пробормотала она. — А это…

Она взглянула на стакан с прозрачной водой в руках миссис Джонсон.

— Да, это укропная вода. Выводит газики у таких крошек, как этот. — Она протянула ей стакан и завернутую в салфетку ложку. — Дайте ему две ложки укропной воды, а потом, когда он окончательно успокоится, потяните вон за ту сонетку. — Она указала на красиво отделанный лентой шнурок, висящий рядом с кроватью. — Я пришлю к вам свою невестку, которая недавно родила. У нее много хорошего молока. Пусть этот малыш сегодня покушает добротной пищи. Ему будет полезно жирное молочко.

Ощущая безумную благодарность, тронутая до глубины души, Эмили вдруг подалась вперед и сжала руку миссис Джонсон.

— Спасибо, — хрипло молвила она, пытаясь превозмочь мешающий ком в горле. В глазах защипало, поэтому она быстро заморгала. — Спасибо вам за все.

— О, дорогая, — миссис Джонсон в ответ сжала ее руку. — Всё хорошо. Я рада, что смогла помочь вам.

Не в силах больше произнести ни слова, Эмили быстро отвернулась, взяв стакан и ложку. Миссис Джонсон отошла от кровати.

— Я, пожалуй, пойду. Буду заниматься делами и прослежу за своим муженьком, который то и дело норовит сбежать в пивную, а ему нужно починить полки на кухне.

Ее замечание заставило Эмили невольно улыбнуться. И внезапно на сердце полегчало, и она поверила в то, что страшное позади.

— Я бы хотела у вас попросить еще кое-что, — проговорила она, взглянув на хозяйку гостиницы.

— Конечно, все что вам нужно.

— Можно попросить у вас горячей воды? Мне… мне нужно…

— Конечно, — тут же перервала ее миссис Джонсон. — Вы ведь посетительница моей гостиницы. Ваша просьба для нас закон. Я велю прислать вам два ведра горячей воды.

— Благодарю, но одной будет достаточно.

— Вы уверены?

— Да.

Миссис Джонсон хотела уже выйти, как остановилась у самих дверей и с улыбкой посмотрела на Эмили.

— Я, пожалуй, заберу его с собой, вы не против, мисс?

Эмили в недоумении посмотрела на миссис Джонсон.

— Заберете? — Она нахмурилась, услышав эти странные слова. — Но кого?

— Вашего… Дядю этого малыша.

— Габриеля? — У Эмили вдруг ёкнуло сердце, когда она произнесла вслух его имя. Ощущая уже привычное волнение, она тихо добавила: — Но его ведь здесь нет.

Улыбка миссис Джонсон стала теплее.

— Он не здесь, а в коридоре. Ходит взад-вперед так, что протоптал там уже дорожку.

— О, — прошептала Эмили, не понимая, почему вдруг ей стало хорошо от того, что все это время он был рядом. Пусть и не в одной комнате. Мысль о том, что он бы мог прийти ей на помощь в любой момент, странным образом успокаивала и даже радовала. Он был так расстроен, так перепуга, что внезапно ей захотелось выйти к нему и успокоить, сказать, что все позади, что с Ником уже все хорошо. Но она ничего этого не сделала. Она почему-то побоялась именно в этот момент снова взглянуть на него. Поэтому лишь тихо добавила: — Я была бы вам очень признательна, если бы вы забрали его с собой вниз. Ему нужно немного отвлечься. Он сильно переживал…