— Держитесь ближе главной дороги, — посоветовал мистер Броуди, быстро взглянув на необычный снегопад за окном. — Так по крайней мере вы сможете остановиться в ближайшем постоялом дворе, если начнется метель. Зима в этом году выдалась на удивлении снежной.

— Да, — согласился Габби, глядя на Ника, который улыбался ему. Погладив его по щеке, он поднял голову к мистеру Броуди. — Так много снега в Англии я еще никогда не видел. Я даже не представлял, что здесь может воцариться такая суровая зима.

— Молодой человек, вы говорите так, словно вы не англичанин.

Габби улыбнулся.

— Я самый настоящий англичанин, до мозга костей. Просто… я уже два года не бывал здесь.

Эмили отложила вилку и потянулась за стаканом с водой, но поймала себя на том, что внимательно слушает Габриеля.

— И где же вы были все эти два года?

Рука Эмили замерла на полпути, но кажется никто этого не заметил. И в этот момент, ожидая его ответа, Эмили с невероятной ясностью поняла, что ничего не знает о человеке, который много лет назад подарил ей надежду. И продолжал делать это. Эмили поймала себя на мысли о том, что хочет хоть что-то узнать о нем.

— Я… — Габриел казалось, ушел в воспоминания. — Я путешествовал по Европе. Хотел кое-что найти.

— И нашли?

Он вздрогнул, взгляд стал более сосредоточенным. Он посмотрел на своего собеседника и медленно покачал головой.

— Вряд ли я это когда-нибудь найду.

В его голосе было столько грусти, даже еле уловимая боль, что это внезапно насторожило Эмили. То, что он искал и так и не нашел, причиняло ему боль. Что он искал? Почему это было так важно для него. Эмили внимательно смотрела на него, отметив, как потемнели его глаза. Почти как тогда, когда он говорил о своем покойном отце. Как странно, но ее начинала беспокоить его боль. Боль мужчины. До него Эмили даже не подозревала, что мужчины способны на такие глубокие и сильные чувства. До него она даже не думала, что мужчины на что-то способны.

Когда он повернулся к ней и их взгляды встретились, Эмили в первый раз не отвела от него свои глаза, ощущая, как в груди зарождается какое-то странное, непонятное, но очень теплое чувство. Ей вдруг на самом деле стало тепло от его взгляда. Интересно, сколько ему лет? — подумала Эмили не в силах перестать смотреть на него. Не в силах побороть те чувства, которые медленно, но верно нахлынули на нее. Которые пугали, но в то же время завораживали. Он хоть и выглядел молодым, но грустный взгляд серых глаз говорил о том, что он очень многое повидал в своей жизни. И многое пережил. Интересно, что заставило его так сильно помрачнеть?

Как странно, он умел заставлять её испытывать столько различных чувств, но она почти ничего не знала о нем. Как его полное имя? Кто он? Его никто не называл по фамилии или титулу, если бы он у него был. К нему вообще никак не обращались, кроме одного раза, когда их кучер назвал его по имени.

Кем был дядя Ника?


* * *

И снова они ехали молча. И большую часть потому, что сытый и уставший, Ник заснул, и никто не хотел тревожить его чуткий сон. Эмили на этот раз было не так трудно находиться рядом с дядей Ника. Казалось, с каждый часом, проведенным с ним, уменьшал напряжение, царившее между ними с тех самых пор, как они встретились ночью в ее коттедже. Он сидел напротив, сосредоточенный и задумчивый, и смотрел в окно. Руки опустил к коленям, одной ладонью он прикрывал пальцы другой руки и указательным игрался со странным кольцом с янтарным камнем, надетым на безымянный палец правой руки. Кольцо было небольшое, неброское, но какое-то странное, потому что камень блестел не так, как ему это полагалось делать.

Воровато взглянув на него, Эмили поймала себя на мысли о том, что снова размышляет о нем самом, о его поездке в Европу. Что он там искал? Что так отчаянно хотел найти, пропажа чего причиняла ему боль? Может он потерял не что, а кого? Возлюбленную? Он был так красив, обходителен, умен и чуток. У него обязательно должна была быть возлюбленная. Может он искал ее? Конечно, Эмили не было дела до его возлюбленной, но снова эта мысль была неприятной для нее и снова огорчила намного сильнее, чем ей того хотелось.

Вместо того, чтобы решить, как ей вернуться домой после того, как ее миссия будет окончена, она сидит тут и бессовестно думает о сердечной подруге дяди малыша, с которым ее снова свела судьба. Но ведь это был не простой человек, не чужак. Каким-то образом он стал для нее чем-то большим в прошлом и теперь…

Ей совершенно не важно, кем был дядя Ника, потому что совсем скоро она снова расстанется с ним. И на этот раз навсегда. Надо же, если до этого она не хотела расстраивать себя мыслями о Габриеле и его возлюбленной, то последние размышления окончательно убили ее хорошее настроение. Девушка с болью посмотрела на ребенка, который проник в ее жизнь настолько, что стал для нее значить больше, чем… Боже, она не хотела, чтобы малыш запал ей в душу! Иначе расставание будет просто невыносимым. И не хотела, чтобы и его дядя…

Ее сумбурные мысли прервал внезапный плач Ника. Он заплакал так неожиданно и надрывно, что Эмили чуть не подскочила с места. Взглянув на малыша, она стала медленно убаюкивать его, пытаясь понять, что с ним произошло. Может, он испугался чего-то? А может ему холодно? Эмили укутала его одеялом и, хоть внутри экипажа было тепло, но она заволновалась из-за начавшегося снегопада, потому что завыл неприятный ветер.

— Ну что ты? — ласково прошептала она, продолжая укачивать его, но малыш всё никак не затихал. — Что тебя тревожит?

Сидящий напротив Габриел выпрямился и беспокойно посмотрел сначала на Эмили, затем на племянника.

— Что такое? — спросил он с беспокойством.

— Хотела бы и я знать, — пробормотала Эмили, уже начиная тревожиться не на шутку. Потому что чем больше она укачивала Ника, тем сильнее и горше он плакал. — Всё это время он вел себя очень спокойно…

— Вот именно! — произнес Габби, поддавшись вперед. Плачь малыша напугал его до смерти, и он отметил, что Эмили напугана не меньше. — Что с ним не так?

— Я не понимаю… Всё это время, как и вы, я была с ним и ничего странного не заметила.

— Но раз он плачет, значит с ним что-то не так.

— Я это прекрасно понимаю.

— Так сделай же что-нибудь!

Эмили резко вскинула голову. Недоумение перемешалось с гневом на человека, который говорил с ней с осуждением.

— Вы что же, думаете, я сама довела его до такого состояния?

Габби вскинул брови. Эмили ждала очередных осуждений, упреков. Но он громко вздохнул.

— Я не говорил ничего подобного. Не выдумывай! Я просто хочу, чтобы Ник успокоился!

— По-вашему я этого не хочу?

Габби вдруг взял Ника у нее с рук и, прижав к себе, стал медленно успокаивать малыша.

— Ты так напугана, что возможно, заплачешь сейчас вместе с Ником.

Эмили задохнулась от гнева.

— Как вы смеете!

Но он, казалось, даже не расслышал ее. Взглянув на малыша, он тихо проговорил:

— Ну же, мой хороший, что тебя тревожит? Боже, что с тобой стряслось?

Несмотря на негодование, Эмили не могла не отметить, что и Габриел на самом деле беспокоится за малыша. И чем больше Ник плакал, тем сильнее бледнел его дядя. Понимая, что ситуация может окончательно выйти из-поз контроля, и что Ника действительно что-то беспокоит, Эмили решительно отняла малыша у его дяди и грозно посмотрела на сидящего напротив мужчину.

— Я, конечно, понимаю, что вы хотите помочь ему, но сейчас нужно что-то сделать. Велите кучеру остановиться. Ника нужно уложить и осмотреть.

Габриел как-то странно посмотрел на нее, и до того, как кивнуть, Эмили заметила в его серых глазах искорку благодарности.

— Да, конечно.

И снова он не отчитал ее за дерзость. Снова мужчина послушался ее, Габриел послушался ее. Вот только сейчас у Эмили не было времени поразмыслить над очередным странным поведением Габриеля. Ей было достаточно того, что он принял разумность ее слов и значит, тем самым, безоговорочно согласился с ней.

Сейчас важнее был Ник, о котором следовало позаботиться.

Габриел стукнул по крыше экипажа, чтобы остановить его, а потом стремительно выпрыгнул на уличу и исчез, плотно закрыв дверь. Через пару мгновений он снова появился в дверях.

— Здесь есть постоялый двор. Там мы останемся на ночь, и у тебя будет возможность осмотреть Ника. Давай руку.

На этот раз Эмили подчинилась ему. Укутав малыша теплым одеялом, она прижала его к груди и подала руку Габриелю. У нее от волнения за Ника так сильно колотилось сердце, что она не придала значения легкой дрожи, которая охватило ее в тот момент, когда Габриел мягко сжал ее руку. У нее так часто екало сердце рядом с ним, что новый спазм уже не удивлял ее. Поразительно, но на этот раз она была рада, что Габриел был рядом с ней. Словно его присутствие было способно успокоить ее и дать силы справиться с трудностями.

Не замечая дороги, она вошла внутрь гостиницы и последовала за Габриелем, который вел ее к поджидающей их комнате. Когда они оказались в небольшом, но уютном номере, Эмили поспешила к кровати и осторожно опустила на мягкий матрас плачущее дитя. А потом лихорадочно откинула в стороны концы одеяла и скинула с себя мешающую накидку.

— Ну что же с тобой не так? — прошептала она, пристально разглядывая руки малыша, в надежде найти то, что его беспокоило. Маленькую ранку, царапинку… Хоть что-нибудь…

К ее удивлению Габриел оказался рядом с ней и, встав возле нее, тоже склонился к кровати.

— С ним что-то серьезное?

У него дрожал голос от волнения. Эмили быстро посмотрела на него. Он был таким бледным и напуганным, что она вдруг почувствовала, как от сострадания к нему сжалось сердце. Она хотела бы успокоить его, но не могла и солгать. Поэтому, отвернувшись, она тихо произнесла: