Мэгги широко распахнула глаза и сразу же отпрянула. Теперь она испытывала не страх, а скорее стыд и недоумение. Что они творят? И как это они оказались в одной постели? Она-то считала, что все это происходит во сне… Или сновидение еще продолжается? Что ж, такой сон она видит впервые.

— Майк?

Майк почувствовал, как вздрогнуло и напряглось ее тело, а потом услышал ее голос, в котором не было и следа сна:

— Что это вы делаете, а?

Майк смотрел ей в глаза, дышал тяжело, как кузнечный мех, и с ужасом ощущал, как рука Мэгги покидает те заповедные места, которые еще совсем недавно навещала. Он застонал, откатился от нее и присел на край кровати. Зарывшись лицом в ладони, он изо всех сил старался успокоиться и снова овладеть собой и своим сделавшимся вдруг непослушным телом.

— Вам приснился кошмарный сон, — пробормотал он, сознавая, что положение, в котором они с Мэгги оказались, вряд ли можно оправдать этими жалкими словами. Неужели она сейчас рассердится на него и с позором выгонит из своей комнаты? Эта мысль больше всего заботила его в данный момент.

— Простите меня, Майк.

Майк решил, что он ослышался.

— Что вы сказали?

Признаться, когда Мэгги окончательно пришла в себя, она вполне отдавала себе отчет в своих действиях. Более того, она отлично сознавала, что не Майк является инициатором происходящего.

Она стала вспоминать, как бежала во сне от преследователя, как увидела Майка и бросилась к нему за помощью. Он обращался к ней и о чем-то спрашивал, короче, вел себя вполне корректно, но потом сон неожиданно принял совершенно иное направление. Она прижалась к нему, чтобы почувствовать себя в безопасности, а вместо этого ощутила страсть. Кошмар заставил ее забыть о правилах приличия, и в результате они оба оказались в весьма неловкой ситуации.

— Я прошу у вас извинения. Мне приснился ужасный сон, и я не понимала, что происходит. В общем, я действовала бессознательно.

Майк только кивал и старался не смотреть в ее сторону.

— Вы сердитесь на меня?

— Нет. — Он поднялся с кровати, таким образом отдаляясь от источника соблазна, перед которым ему было так трудно устоять.

Между тем Мэгги натянула на себя сорочку, закуталась в одеяло и сидела на постели как ни в чем не бывало. Майк посмотрел на нее и медленно направился к двери.

— Конечно, вы до конца не осознавали происходящего, но, быть может… вы все-таки испытывали ко мне хоть какие-нибудь чувства?.. Во сне привычные правила и табу уже не имеют той силы, что днем, люди раскрепощаются и проявляют свою истинную сущность.

Не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.

Мэгги осталась размышлять над словами Майка. Он был удивительно привлекателен, и даже красив. Отрицать это было бы бессмысленно. Но вот хотела ли она его? На этот вопрос она пока не знала ответа. Неужели Майк прав, и она, не отдавая себе в том отчета, и впрямь дала волю своим подлинным чувствам?

Вряд ли. Может быть, он привлекал ее несколько больше, чем она сама себе признавалась, и это вылилось в ее сне в сюжет о герое-спасителе?

Мэгги перекатилась на живот и задумалась. То, что случилось, можно было толковать и так и эдак. Но теперь все ее слова и поступки обрели вдруг совершенно ненужный налет двусмысленности. Возможно, ее поспешный отъезд из дома Майка — к лучшему? Пока ничего непоправимого не произошло, и узел проблем не завязался слишком туго. После сегодняшней ночи Мэгги стала подозревать, что события могут завернуть в совершенно неожиданную для нее сторону.


— Вот дьявольщина! — взревел Крис, услышав сзади громкий хлопок, лязг металла и чувствуя, что его машину разворачивает и несет к придорожной канаве. Ему, правда, удалось вывернуть руль и остановиться, не угодив в кювет.

— Ну-с, какие еще будут сюрпризы? — громогласно осведомился он, выключая двигатель и с содроганием думая о том, что ему придется вылезать из теплого салона и заниматься установкой запасного колеса. Какие еще чертовы сюрпризы ждут его на этой проклятой дороге?

Выбравшись из машины и оказавшись на проселке, пролегавшем в этом Богом забытом краю, Крис ощутил такой невероятный холод, что ему сделалось жутко. Что бы там ни говорили синоптики, температура была куда ниже нуля. А пронизывающий ветер превращал этот невыразительный нуль в полные двадцать градусов. Интересно, как здесь вообще живут люди?

Пока Крис открывал багажник и доставал запаску, у него совершенно закоченели руки. Черт! Эта поездка обернулась сущей напастью с самого начала. Прежде всего он забыл дома бумажник и вспомнил о нем, лишь когда остановился у автозаправки, проехав добрую сотню миль от Эллингтона. Ему пришлось поворачивать назад, и вся эта безумная одиссея началась снова.

Потом, на второй день пути, у него неожиданно заглох мотор, и его тянули на буксире до какого-то полуразрушенного мотеля. Там он провел несколько часов — ждал, когда работавшие в мастерской недотепы отремонтируют его машину.

Крис считал себя человеком порядочным и основательным — хотя бы уже по той причине, что он был родом из Чикаго и происходил из весьма почтенной семьи. При этом он не был зазнайкой и снобом и относился к сельскому населению с известным снисхождением. Но в процессе путешествия все выводило его из себя и нервы были напряжены до предела. Прежде всего его волновала Мэгги, о которой он не имел никаких сведений с тех пор, как выехал из Эллингтона, но еще у него имелись и другие заботы, свои собственные: постоянные проволочки в дороге, проказы погоды, поломка мотора — и все в таком же роде. Кроме того, его несказанно раздражала собственная глупость. Какого, спрашивается, черта он пустился в погоню за Мэгги против ее желания?

Черт бы побрал этих женщин, думал он, приподнимая машину с помощью домкрата. Ну ничего, продолжал он рассуждать сам с собой. Когда Мэгги выйдет за него замуж, он сумеет поставить ее на место и показать, кто хозяин в доме.

После свадьбы все изменится и будет подвластно его воле. Возможно, Мэгги это не понравится, но так или иначе ей придется слушаться. И в первую очередь в том, что касается ее собственной безопасности.

Крис уже затягивал болты на колесе, когда увидел огни мчавшегося по шоссе автомобиля. Когда машина подъехала ближе, Крис увидел, что это не легковушка, а небольшой грузовик, пикапчик. Крис откинул капюшон куртки назад и, встав в полный рост, проводил машину взглядом. Интересно, какому еще дурню, кроме него, пришло в голову пуститься в путь среди ночи в такую погоду?


Генри ездил взад и вперед по шоссе несколько часов. Всякий раз, когда его пикап приближался к пустынной дороге, на которую свернул джип, Генри содрогался от ярости. Все равно до этой шлюхи Мэгги он доберется. Его уже ничто не остановит. И никто. Даже он сам. Если бы даже он захотел, то и тогда не смог бы отказаться от этой женщины. После того, что сделала Мэгги — сначала ранила его, а потом удрала к другому мужчине, — о компромиссе не могло быть и речи. Война была объявлена.

Правда, Генри пока еще не расквитался с ее старым приятелем из Эллингтона, но теперь появился новый, с которым следовало разобраться в первую очередь. Этот парень должен первым принять наказание за то, что прикасался к ней и ей улыбался.

Было уже темно, когда Генри обнаружил, что у него кончается бензин. Нужно было возвращаться в город, чтобы заправиться. Заодно стоило купить немного горячей еды и наконец-то поесть по-человечески.

Он припарковал машину на ярко освещенной стоянке. Прошло не меньше минуты, прежде чем местный работник подошел к нему.

— Здравствуйте, мистер Джексон, — приветствовал его незнакомый парень, но, заметив незнакомого человека за рулем, спросил: — А где Джексон? Что это вы, мистер, делаете в его машине?

— Я его новый помощник. Мистер Джексон чувствует себя неважно, вот он и попросил меня съездить в город за продуктами и прочими припасами.

Билли Оуэнс — именно так звали парня — внимательно посмотрел на закутанного в шарф незнакомца.

Имелось как минимум две причины, почему Билли не поверил этому типу, который выдавал себя за помощника фермера. Первая — этот якобы помощник старательно избегал его взгляда, и вторая — все в городе знали, что мистер Джексон души не чаял в своем старом пикапе и не доверил бы его никому, даже собственной жене. Уже лет двадцать за рулем грузовика никто, кроме Джексона, не сидел.

Генри заметил сомнение в глазах заправщика, но это его не очень озаботило. Сделать тот ему ничего не мог — не мог даже заставить его выйти из машины и предъявить водительское удостоверение. На это имел право только полицейский.

— Налей мне на пять долларов, малый, — сказал он.

Билли послушно кивнул и направился к баку грузовичка. По его мнению выходило, что этот тип украл пикап. Не жирная пожива, конечно, но если нужны колеса…

Когда бензин был налит, Билли вернулся и на всякий случай спросил:

— Как там Элен? Слышал, что она приболела.

Генри почувствовал себя не в своей тарелке. Может быть, в этом вопросе скрывается какая-то ловушка? Но отвечать — хоть что-нибудь — было надо. Генри лихорадочно соображал, как звали жену владельца ранчо. Кое-какая информация об этой женщине у него имелась — ведь недаром он просматривал ее водительские права, — но сейчас он хоть убей не мог вспомнить ее имени. Генри мысленно пожал плечами: в конце концов, какая ему теперь разница? Генри уже не сомневался — парень с заправки догадался, что пикап угнан. В таком случае к чему суетиться?

— Ей лучше, — мрачно сказал Генри, вкладывая пятидолларовую бумажку в руку заправщика, а затем вдавливая педаль газа.

Глава 9

Фары высветили силуэт человека на дороге. Какой-то мужчина ставил запасное колесо. Провожая пикап взглядом, он поднялся во весь рост.