Но этим придется заняться позже. Сейчас самое время впитать атмосферу семейки Круз и начать настраиваться на волну Анжелики. Несколько часов блуждания по дому и саду до обеда, а затем совместное рассматривание свадебных альбомов невест семейства Круз, которые были предусмотрительно выложены в ее комнате по приезде.

И какой это был приезд. С тех пор как она сказала Майклу «смирись с этим», сохранялось радиомолчание, пухлые губки Ферн сбивали с толку, а Анжеликой овладело почти нервное оживление с момента приземления в аэропорту Барселоны. Тара хорошо знала механизм семьи – очень в стиле Девайн. Ни одного недосказанного слова, ни одного отведенного в сторону взгляда. Слезы, крики и истерики. Затем повторить до изнеможения.

Пока дедушка Девайн не возвращался домой. Тогда все превращались в тени. Шепот и опущенные глаза. Вкуснейшие обеды и ни одной проблемы.

Она соскоблила лак с ногтей, чувствуя себя ничтожеством. Нет, проблем не было даже в лице такого вызывающе агрессивного мерзавца, как ее дед. Проблема Тары в том, что у нее хватило духу высказать ему в лицо недовольство. Это ее саму сделало проблемой семьи.

Поэтому, когда пришло время выбора – когда одни нашли работу, а другие определились с колледжем, – она предпочла самый быстрый поезд из города. И никогда не оглядывалась. Действительно, Майкл Круз – просто голливудская версия дедушки Девайна. Вид ухоженнее, зубы белее, но то же высокомерие, то же ожидание, что все женщины будут делать так, как им скажут…

Она посмотрела на кучку алой шелухи, лежащей на белоснежном покрывале. «Отбрось весь негатив в сторону и начинай шевелиться. Живи своей жизнью. Потому что никто не собирается тебя поддерживать, не говоря уже о том, чтобы согласиться с тобой, что Бог сотворил женщин и мужчин равными! О нет. Ни тетки, ни дед и уж точно не твоя мать».

Именно поэтому намного лучше быть целиком и полностью независимой. В каждом аспекте жизни. Чтобы держаться как можно дальше от людей, которые стали бы ее контролировать. И если она встречалась с мужчинами, то делала это осторожно – никакой лжи, но и никаких обещаний. И абсолютно никаких мужчин, которые бы оценивали ее или проявляли неуважение, иначе им не пройти даже первый отборочный тур.

И это не делает ее распутницей! Черт бы побрал Майкла Круза с его оскорблениями! Посмотри, что происходит, когда она игнорирует собственные правила…

День выдался не самым жарким, и солнечный свет бодрил и поднимал настроение. Каблуки приятно цокали по мраморным полам, когда Тара прогуливалась по дому. Аура этого места казалась странной – Тара никак не могла настроиться на нее. Здесь чувствовались счастье и любовь, но и было слишком много порядка, даже несмотря на все очевидные женские штучки – цветы, ароматы, симпатичную мягкую мебель и портьеры. Но среди всего этого проступал мужской характер дома – благодаря присутствию Майкла. И этого было достаточно, чтобы погасить любую искру.

Тара посмотрела вокруг. Услышала голоса. Пошла на звук.

Вот опять, только она мысленно перечислила все причины, почему Майкл Круз – это дефект на ткани жизни, она увидела его, и жизнь снова напомнила палитру с прекрасными яркими красками.

Темные джинсы буквально обнимали великолепный мужской зад. Отличный фасон и правильная длина в самом выгодном свете представляли все тридцать четыре дюйма упругих мышц. Простая белая рубашка ни на секунду не ввела ее в заблуждение – с изысканными воротничком и манжетами, прекрасно пошитая, она подчеркивала его плечи и спину. Они были словно предназначены для того, чтобы скользить по ним ладонями, оценивая ширину костей и твердость мышц. Чтобы пальцы ощущали выпуклость бицепсов и трицепсов.

Перед глазами вспыхнула картинка: она сверху, эти руки придерживают ее за бедра, и Тара почувствовала, что у нее подгибаются ноги. Она протянула руку и оперлась о край кресла, когда Майкл повернулся к ней лицом.

Взгляд карих глаз, словно реактивная ракета, вонзился в нее. Но Тара выдержала, Майкл скользнул глазами вниз по ее фигуре, не переставая быстро говорить на каталонском в трубку, и, наконец, удостоил ее кивка. Тара коснулась рукой волос, закрутила кончик хвоста вокруг пальца и уверенно вошла в комнату, словно этот воздух и открывающийся вид принадлежали ей.

Телефонный разговор завершился. Пауза. От напряжения в воздухе почти искрило.

– Привет.

– Привет. – Она неохотно улыбнулась – большего он не заслуживал. – Деловой звонок? Я помешала?

Он состроил непонятную гримасу:

– Как устроилась? Все в порядке?

– Да. Спасибо.

Она медленно двигалась по комнате, проводя пальцами по крышке стола, по высоким диванным подушкам. Устроившись у высокого широкого окна, выглянула наружу, чтобы быть захваченной жизнью, а не всепоглощающим присутствием этого мужчины.

– Прекрасно выглядишь. Платье отлично на тебе сидит.

Что? Комплимент? Она поджала губы и ждала какого-нибудь подвоха, но он не последовал.

– И цвет идет.

Накручивая на палец волосы, Тара смотрела в окно. Этот парень просто непредсказуем. Она была готова отражать нападение, отстреливаться – и вдруг из ниоткуда вылетает крученый мяч. Вот такая, значит, стратегия у парней, как он? Вдвойне обезоружить своей непредсказуемостью?

– Тебе нравится то, что ты видишь?

Она повернулась. Он знал, что она наблюдала за ним, прежде чем войти в комнату? Или это еще одна из его маленьких игр? Разве он забыл правила? Он критиковал, а она отвечала. Очень просто. Комплименты? После недавнего небольшого «обмена любезностями» – слишком странно. Скорее, напоминало интеллектуальные игры.

– Послушай, Майкл, я оценила комплимент, но немного сбита с толку раздвоением личности, которое ты передо мной разыгрываешь. Что, какой-то другой Майкл Круз предостерегал меня от поездки сюда? Мне нужно угадывать, в каком ты настроении: «Давай повеселимся» или «Отвали»? Так, что ли? У меня нет времени предугадывать твое поведение. Все, чего я хочу, это сделать работу. А потом вернуться в свой мир.

Тара просто не могла допустить, чтобы Майкл завладел ее головой. И так уже было тяжело удерживать сексуальное влечение к нему в дальнем, темном углу своего сознания. Меньше всего ей хотелось, чтобы Майкл занимал ее мысли. Это приведет к катастрофе. Таре необходимо полностью сосредоточиться на бизнесе. Это ее спасательный круг, страховка, подушка безопасности – называй как хочешь. Именно благодаря своему делу она не сошла с ума с тех пор, как ушла из дома. Так что да, она позволила себе расслабиться, но пыталась установить четкие правила. Взаимное неуважение и взаимное, хотя и затухающее сексуальное влечение. А потом снова за дело. И точка. Он ведь это понимал?

– Мы оба хотим этого, Тара. Я просто веду себя цивилизованно. Ты здесь, в моем доме, и я любезничаю с тобой, как с любым другим гостем.

Его голос звучал низко. Негромко. В нем было нечто, чего Тара не могла распознать.

– О!

– О! – повторил он.

Он был так уверен в себе.

– Должен предупредить тебя, что обед подается на террасе.

Тара подняла голову, чтобы взглянуть и убедиться. Блюда уже стояли на столе, и она почувствовала, что проголодалась.

– Пойдем?

Она холодно улыбнулась и направилась к нему:

– Пойдем.

Прошла мимо Майкла. Она чувствовала все – его энергию, мысли, взгляд. Майкл смотрел на нее, а затем протянул руку, прикоснулся к ее спине – и в тот же миг сильнейший сексуальный разряд пронзил Тару насквозь.

Это было неописуемо – пульсирующее удовольствие настолько сильно, что ей пришлось остановиться на мгновение, чтобы подавить вздох. Сдержаться во что бы то ни стало: Тара не могла позволить, чтобы Майкл узнал, какое влияние оказывает на нее.

Она чувствовала его у себя за спиной, пока они шли через весь дом на террасу. Тара двигалась, как робот, не отрывая глаз от стола, который словно служил устройством самонаведения. Миски с салатами, мясо, хлеб, оливки – все, что она любила. Бокалы. Слава богу, можно будет выпить бокал белого вина, чтобы немного разрядить и смягчить обстановку. Тара уже сейчас ощущала все острые и опасные углы, которые не мешало бы обойти.

– Другие присоединятся к нам?

Ей просто необходим утвердительный ответ. Разве Майкл не видел, что, оставшись наедине, без присмотра, они снова примутся за старое? Он действительно хочет повторения? Майкл не просто медленно и постепенно уничтожал ее волю – он вооружился кувалдой. Теперь они с одинаковой вероятностью могли начать заигрывать друг с другом. А это очень, очень плохие новости. Тара хотела ясности и контроля. Чтобы играли по ее правилам!

Майкл усадил Тару на стул, как чрезмерно внимательный официант. Но как только он отошел, она со скрипом подвинула стул вперед и назад, – хорошо, пусть это проявление инфантильности и, возможно, даже пассивной агрессии, но до него, по крайней мере, дойдет, что она в состоянии сама переставить проклятый стул.

– Фернанда? Нет. Ей завтра в школу, так что она отправилась в библиотеку, чтобы подготовиться к занятиям и наверстать упущенное. Да. Удивительно, оказывается, у нее тоже есть дела.

– А Анжелика? – Тара проигнорировала его язвительный комментарий и налила себе немного газированной воды из бутылки. Подождала ответа, наблюдая, как Майкл наполняет свой бокал.

– Укатила в Жирону. Разве она не заскочила к тебе перед отъездом?

Он сверкнул на нее взглядом.

– Нет. – Значит, они были вдвоем. – Когда она вернется?

Он сознательно тянул с ответом – закрыл крышку на бутылке, поставил ее в центр стола, одним взмахом расправил льняную салфетку и положил на колени, откинулся на спинку стула, держа бокал в руке, глядя Таре в глаза.

– Этого я не знаю. Она довольно самостоятельна.

Тара с трудом поборола раздражение.

– Что-то срочное? Какое-то чрезвычайное происшествие? – Она могла только предположить, что нечто важное заставило Анжелику исчезнуть, даже не сказав ей «увидимся позже».