– Доброе утро, красавчик.

Майкл ничего не мог с собой поделать, провел пальцем вниз по ее щеке, приподнял рукой подбородок и прижался к ее чувственным губам. Пьянея. Забываясь.

Вовсе не так он хотел себя чувствовать. Ему действительно стоило вернуться на свою дорожку и перестать думать о Таре и анализировать ее проблемы. Они общались на сексуальном уровне. Вот это Майкл потянет. Но все эти переживания, которые она начала пробуждать в нем…

У него достаточно и своих проблем с дерзкой Фернандой. Нужно помнить о своих основных обязанностях. Да, он поможет Таре, но ему необходимо взять себя в руки, чтобы не вводить ее в заблуждение, что произошедшее между ними больше, чем есть на самом деле. Признания о ее матери – вот тот поворотный момент, который мог бы помочь Таре преодолеть прошлое. Но ему пора остановиться и заняться собственными сестрами, прежде чем помогать другим разбираться со своими семьями.

Майкл был сам не свой. Он привык контролировать свою жизнь. Черт возьми, ему необходимо взять себя в руки.

– Надеюсь, под этим халатом на тебе деловой костюм?

Тара просияла.

– Конечно. Хочешь проверить?

– Ах… Думаю, лучше не снимать верхнюю одежду до окончания этой встречи.

Он развернул ноутбук к ней, нашел сайт, который искал.

– Вот. Взгляни, а потом поговорим.

Она прищурилась на экран. Потом на Майкла.

– Что это?

– Вариант, как ты сможешь разрекламировать себя, заработать кучу денег, особо не продаваясь при этом.

Он знал, что попал в самую точку, но Тара должна наконец понять, что действует не самым умным образом.

– Это новое направление, которое продвигает одна из моих производственных компаний. Закулисные тайные съемки с фокусированием на определенных предметах и трансляция в Интернете. Если хочешь, «скрытая камера». Предметы могут быть самыми разными. А в твоей конкретной области ссылки, которые можно создать с пересекающимися и заинтересованными фирмами, обещают быть очень прибыльными. Гораздо лучше скрытой рекламы в кино и тому подобное.

Тара сидела неподвижно.

– Что ты думаешь?

Ни звука. Он подождал. Потом поднялся и направился к кофемашине. Молчание нарастало, нарушаемое лишь домашними шорохами – льющийся кофе, скрип дверцы холодильника, звук шагов Майкла…

Наконец Тара заговорила…

– Я думаю… Я не уверена… но мне кажется, это здорово.

Майкл сделал еще глоток кофе, наблюдая, как она изучает сайт.

– Это было бы идеально. А как долго там будут висеть камеры?

– Это все необходимо обсуждать. И помни – ты будешь работать не со мной.

Тара взглянула на него.

– Да? А с кем же тогда?

– Это новый для нас проект. И, честно говоря, не самый мой любимый. Но думаю, тебе он как раз подойдет. Идея принадлежит компании, которую мы приобрели. С режиссером легко найти общий язык.

– Мне кажется, это идеальное средство, но я должна точно знать, как все это работает. Я имею в виду… – Тара посмотрела на него с волнением. Ее глаза блестели. – Это хорошее предложение. Отличное предложение. Единственное, что меня беспокоит, насколько я смогу контролировать этот процесс? Сам знаешь… Людей провоцируют, они начинают проявлять характер. И финальный монтаж уже не в их власти. В итоге они выглядят глупо или полностью открывают душу – и вот от имиджа уже ничего не осталось.

– Значит, созданный тобой образ на тебя вовсе не похож? Боишься, что люди увидят пылкую и талантливую женщину – реального человека? Беспокоишься, что они разглядят настоящую Тару? Кем бы она ни была.

– Это нечестно. Ты такой же двуликий, как и я.

Он проглотил это. Не возражал. В некотором отношении Тара права, но слишком многое в его жизни не представляло никакой тайны. Факты и вымысел были доступны, как она сама признала, в каждом интернет-поисковике. С той жизнью, которую он вел, другого ожидать нельзя. Но никто не знал, что творилось в его голове. Никто не имел ни малейшего понятия, какая жестокая битва там шла. Даже Анжелика. И уж точно не Ферн.

– Тара, речь не об этом. Но мне нечего скрывать. Я расскажу все, что ты хочешь знать. Спрашивай.

На мгновение ему показалось, что она так и сделает: Тара оторвалась от экрана, посмотрела Майклу в глаза. Ее губы сформировали вопрос, но не произнесли ни слова. Он в ожидании наклонил голову, но Тара закрыла рот и повернулась к монитору.

– Думаю, это хорошая возможность показать что-то кроме твоей жажды наслаждений, Тара. Редакционный контроль? Этого я гарантировать не могу, но обещаю, что ты не предстанешь перед публикой никем иным, только собой.

Майкл чувствовал, как она внутренне сопротивляется. Она сделает большой шаг вперед, если пойдет на это.

– Ты знаешь, что я использую СМИ. Это не секрет. Но у меня недостаточно громкое имя, чтобы они повсюду следовали за мной, так что если я появляюсь где-то, то все спланировано и продумано…

– Мы не гоняемся за сенсациями. Это искусство. И я не предлагаю тебе бесплатную рекламу. Так что подумай, будешь ли ты чувствовать себя комфортно под прицелом камер, когда останешься наедине с собой, без красивой улыбки и наигранного куража. Я не говорю, что нужно показывать все недостатки, я просто предлагаю добавить еще один аспект. И, Тара, если ты сможешь, если у тебя получится показать зрителям, откуда ты берешь вдохновение, как организован твой бизнес, тогда люди проникнутся симпатией к тебе и твоя популярность вырастет.

Тара кивнула. На лице отражались все мелькавшие у нее в голове мысли.

– Но это все равно не решит мои проблемы с финансами.

– Не сразу. Но я уверен, что контракт с нами приведет тебя к деньгам. Черт, я не против того, чтобы взглянуть на твой бизнес-план, возможно, я смогу сделать его немного более привлекательным.

Он чувствовал ответственность за Тару, она подруга его сестер, друг семьи. И еще его любовница. На данный момент. На сегодня. Кто знает, как все это закончится? Но в первую очередь она одинокая молодая женщина, в огромном мире, с большим талантом, которую нужно подтолкнуть в верном направлении. Любой бы на его месте помог.

Майкл мог дать ей деньги прямо сейчас, но он знал, что случится, предложи он их Таре. А заставлять он никого не будет. Если она не хочет ухватиться за возможность, то мучиться из-за этого он тоже не собирается.

– Ах. Я не знаю. Правда, не знаю. – Тара запустила руку в волосы и принялась накручивать их на палец. – Это хорошо, даже здорово! Но ты уже сказал, что у меня не будет редакционного контроля. Что, если я буду выглядеть как неврастеничка? Что, если проект превратится в шоу «одной сумасшедшей»? Я рекламировала и продвигала себя в совершенно другом направлении. Я не такая.

– В этом и есть суть, Тара. Ты знаешь, какая ты? Кто ты? Да хоть один человек это знает?

Она удивилась, на минуту задумалась, но потом возразила:

– Хороший вопрос, Майкл. А ты?

– Я скажу тебе, кто я, я – боец. И мне чертовски повезло. Я родился у двух любящих друг друга людей, и, если бы не смерть отца, мои родители по-прежнему были бы вместе. Но этого не случилось. – Майкл помолчал. Эти произнесенные вслух слова почти шокировали его. До Тары он еще ни с одной женщиной не говорил о своих родителях. А ей почему-то доверял настолько, что даже взял на себя инициативу.

– Я расскажу тебе все, Тара. Это поможет?

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Моя мать и я были командой много лет. Когда она встретила Карлоса, я почувствовал себя брошенным. Снова.

Она протянула руку к нему.

– Все в порядке. Я прошел курс терапии – усиленной терапии, – чтобы смириться с этим. Меня направили на лечение еще до того, как я нуждался в нем, вот что значит внимательная заботливая мать. – Майкл горько рассмеялся. Но он не испытывал горечи. Ему повезло. – Потом у меня было много контрактов с детским модельным агентством. Гнилой, пустой мир красоты, где каждый персонаж фальшивка.

– Поэтому ты так против участия Фернанды в модных показах?

Майкл знал, что подошел к опасной территории, но Тара заслуживает того, чтобы знать правду. Ничего личного, ничего против Тары – просто ненависть и страх того, насколько этот мир может испортить человека. Потому что он знал это не понаслышке.

– Да. Но не только из-за бессмысленности этой «отрасли»; за неимением лучшего слова, гораздо страшнее побочные продукты – наркотики, выпивка, вечеринки.

– И ты полагаешь, что я олицетворяю все это? Думаешь, что я развращу Фернанду?

Он пожал плечами.

– Я так считал. Но я видел то, что ты мне предлагала увидеть, – то, что ты демонстрируешь окружающим. – Майкл подвинулся к ней – этой чистой, естественной красоте, которую никто никогда не видел. – Ты не такой человек, Тара, но все еще в этом мире. И, возможно, ты в состоянии сохранять самоконтроль и манипулировать миром, чтобы тот подстраивался под тебя, но другие не могут. Я не сумел.

– Да, но тебе было сколько, шестнадцать?

– Точно.

– И ты сделал свой выбор. Я тоже сама принимала решения в шестнадцать лет. Ты не даешь ей даже шанса.

– У нее есть преимущество моего опыта. Тара, это выходит далеко за рамки выбора – речь о людях и о том, что может случиться. Ферн похожа на меня. Мы оба легко увлекаемся, что не страшно, если это положительные вещи. Но я втянулся в такое, о чем ей даже знать не надо.

– Ой!

– Вот именно, ой!

Она точно знала, о чем он. Но не знала, в какой степени. На самом деле, этого никто не знал.

– Я покатился вниз по наклонной. Похмелье. Ломка. Тара, я перепробовал всё – всё. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Только разве что пропустил рок-н-ролл.

Она кивнула.

– Нам всем это предлагали, Майкл. Это часть жизни. Все подростки получают такие предложения в любом ночном клубе, это касается не только публичных детей.

– Да, но когда таких предложений все больше, а люди, которые должны защищать твои интересы, подталкивают тебя к этому…