Тара оглядела коллег – завсегдатаев вечеринок – и кивнула в знак согласия. Эстрогенов в помещении было больше некуда. Легионы геев не очень-то поднимали и без того пониженный уровень тестостерона. Даже мужчины из третьесортной элиты казались слишком прилизанными – выщипанные крашеные брови и лоснящиеся оранжевые лица. Совсем, ну совсем не возбуждающего вида.

Мужчины Тары – это неуверенные таинственные бета-самцы. И исключительно в прошлом. Последний настоящий роман – с чувственным, использующим подводку для глаз музыкантом – закончился в колледже. Сегодня у нее остались отношения только с шампанским и спонсорами. Ах да, и со средствами массовой информации. Ее самый яркий и продолжительный флирт.

– Кстати, ты не видела Фернанду?

Тон Анжелики еще сохранял легкость и непосредственность, но Тара почувствовала беспокойство.

– Я думала, сестра осталась дома, но, возможно, она пришла сюда с тобой?

Тара посмотрела по сторонам: с Ферн они расстались довольно давно.

– Она точно здесь – пошла танцевать. Но если узнала, что пришел Майкл, то наверняка прячется в туалете. Полчаса назад она была близка к эмоциональному срыву. У брата явно какая-то власть над ней.

Анжелика потянула Тару в направлении танцпола, улыбаясь завсегдатаям, и подхватила два бокала шампанского с удачно подвернувшегося по пути подноса.

– У него самые благие намерения: Майкл просто беспокоится, потому что несет за нее ответственность. Нелегко быть опекуном двух девочек-сирот.

Тара смутно припоминала предысторию: вроде ему пришлось бросить весьма успешную карьеру модели-актера-ведущего, когда его мать и отчим погибли в автокатастрофе. За ночь он превратился из заядлого тусовщика номер один в серьезного, молчаливого, рассудительного мужчину. Что там говорила ее ирландская бабушка? «В молодости развратница – в старости монашка». Или как-то так. Да, без сомнений, его снисходительная манера поведения просто реформистское очковтирательство.

– Он считает, что в мире моды все корыстные, подлые или глупые – из-за собственного неудачного опыта в молодости. Ты должна познакомиться с Майклом. Успокоить его. И еще нам нужно обсудить мое платье.

Как долго Тара мечтала услышать эти слова. Она проглотила благодарность, которой почти захлебывалась, и хладнокровно улыбнулась:

– Конечно. Когда тебе будет удобно. Я собираюсь в Париж только через неделю.

– Прекрасно… – Анжелика рассеянно оглянулась. Она высвободила руку и сжала ладонь Тары. – Я думаю, нам стоит пойти и разыскать Майкла. Может, тебе удастся убедить его побыть здесь, пока я отвезу Фернанду домой. Тайно.

Она кивнула в сторону Ферн, которая, прижавшись губами к своему красавчику, раскачивалась в такт какой-то плотской музыки. Похоже, ее не волновало, что все видели, как она двигала бедрами и растворялась в поцелуе – свидетельство того, что она уже выпила несколько бокалов и попрощалась со всеми запретами.

Анжелика закатила глаза:

– Брату не понравится, если она пила. Он так ее оберегает. Лучше ему об этом не знать – это избавит всех от многих проблем.

Вообще-то Тара думала, что гораздо больше проблем решится, если послать его подальше, но каждому свое.

Она сжала руку Анжелики в ответ:

– Согласна.

Помочь подруге и расположить к себе Анжелику казалось вполне разумным. Единственный недостаток – вынужденное непосредственное общение с первоклассным хамоватым мачо. Что, черт побери, у них общего?! Бывший маленький идол Испании, который вырос и превратился в заумника. Который говорит пятисложными словами на языке суперуспешных людей.

Может, проще уронить клатч и, наклонившись, непристойно вильнуть ягодицами в его сторону. Ходили слухи, что он все еще понимал этот конкретный язык, и, возможно, тогда ей удастся завладеть его вниманием, чтобы сестры смогли улизнуть из-под его навязчивого контроля.

Но бежать пришлось ей самой, вернее, Тара задумала и воплотила свой план. Ушла, когда подвернулся удобный момент. Это было ее лучшим решением. Честное слово. Управляй она миром, то распорядилась бы собрать всех надменных хулиганов во главе с Майклом Крузом и бросить в омут.

Она шла вперед за плавно скользящей Анжеликой, туда, где Майкл со свитой по-прежнему позировали клубному фотографу, ослепляя всех своей красотой. Она наблюдала, как пара более известных моделей принимала разные позы, и чувствовала, что ему уже надоело подыгрывать. Но его улыбка оставалась такой же ослепительной, как у сестер, – и, да поможет ей Господь, несколько мгновений Тара просто не могла оторваться от этой мужской красоты.

А потом он повернулся к Анжелике, и выражение его лица потеплело. Значит, у него все-таки есть сердце?

Прервав фотосессию, он поздоровался с сестрой, затем отстранился от всех и повел ее – только ее – к бару, собственнически положив руку на ее узкую спину. Он специально прикидывался или действительно не знал, что Тара следует за ними?

Она могла смириться или наплевать. На всю эту затею с Крузами, которая практически перечеркивала ее планы. На вечеринке было несколько очень интересных новых лиц, и мистер Высокомерие уже дважды проявил неуважение к ней – даже три раза, если считать сегодняшнее шоу.

Тара как раз собиралась оставить их разбираться самостоятельно, когда увидела, что он обернулся. Не полностью, скорее неохотно, – и, словно подавая милостыню бедным, показал жестом, чтобы она догоняла их.

Из всех возможных уровней боевой готовности Тара только что достигла самого верхнего. Черт возьми, кем он себя возомнил? Неужели все женщины падают к его ногам или – еще хуже – в линию? Только не в этот раз. Может, для других он и мужчина мечты, но для нее – воплощение ночного кошмара.

– Тара. Кажется, мы не знакомы по-настоящему.

Ему кажется, что они не знакомы по-настоящему?

Серьезно?

Сквозь дымку, внезапно застлавшую глаза, Тара различала только ослепительную улыбку Анжелики. «Держи себя в руках, держи себя в руках. Не позволяй ему управлять тобой. Не выставляй себя на посмешище».

Она подняла бокал, который судорожно сжимала в руке, и сделала большой глоток.

Мачо снисходительно улыбнулся, а затем медленно подошел к ней и протянул руку:

– Я Майкл – брат Анжелики. И Фернанды. Приятно познакомиться.

О, он был хорош! Но она лучше. Тара замерла, затем подчеркнуто осторожно поставила напиток на ближайший столик и повернулась к нему лицом:

– Что-то сомневаюсь. Вы были на моем сегодняшнем шоу. – На тот случай, если он думал, что сможет смягчить свою грубость. – Не похоже, чтобы вам понравилось. Мода, похоже, вас не интересует?

Видимо, он знал немногих женщин, начинавших беседу столь запальчиво, что вполне объясняло его легкое недоумение и удивленный взгляд. Но Майкл быстро справился с собой и потряс Тару за руку. Очень теплое, очень правильное рукопожатие. Не до хруста костей, просто крепкое и мужское. Очень, очень мужское.

Его глаза не отрывались от нее. Он отпустил ее руку.

– Да, вы абсолютно правы. На этой неделе я высидел на многих модных показах. Не могу назвать это лучшим времяпрепровождением, но… это убило несколько часов.

– И принесло несколько миллионов нашей экономике, – добавила Тара сладким голосом.

С каким удовольствием она запустила бы сейчас в него тортом. Прямо в слащавое лицо, вызывающее зевоту. Некоторые наверняка бы отметили мужественные, резко очерченные скулы и решительный подбородок. Глаза – слегка миндалевидные и непостижимые, как его настроение. Но полные красные губы казались слишком твердыми. Тара неожиданно подумала, что такие губы умеют доставлять настоящее удовольствие.

Такие опасные. О да!

Она сглотнула и направила мысли в нужное русло.

– Мне часто кажется, что некоторые люди забывают, сколько сил и времени вложено в создание одного платья. – Она пощупала пальцами подол своего наряда, непреднамеренно заставляя Майкла взглянуть и оценить.

Черт, но он не стушевался. Наглости этого мужчины конца и края нет.

– Мы оба просто в восторге от вашего шоу, Тара. Платья действительно великолепны. И у вас идеальная фигура, чтобы их демонстрировать.

Оживленный голос Анжелики прорезал тяжелый воздух, который бурлил между ними.

– Как песочные часы. Знаешь, я тут недавно читала, что мы все превращаемся в прямоугольники. Представляешь? Сплошняком сверху донизу. Никакой талии. Неудивительно, что ты событие недели, милая. Все мы, худышки, хотим выглядеть так же женственно, как ты. Ну разве она не очаровательна, Майкл? Ой, посмотрите, вот и фотограф. Мы обязательно должны попозировать. Майкл, ты встань туда, обними Тару. Идеально.

Анжелика засуетилась и наконец замерла рядом с Тарой с другой стороны, когда засверкали вспышки фотокамеры. И хотя манера, с которой Майкл пытался смягчить свое высокомерие, по-прежнему возбуждала Тару, она понимала, что сейчас не время для провокации.

Потому что теперь он уже покушался на ее личное пространство. Она почувствовала, как Майкл положил руку ей на талию и притянул к себе, к правому боку. Уверенно. Держал ее крепко – словно имел полное право обхватить Тару своей большой ладонью и позировать перед камерой. Как будто для него совершенно нормально прижимать ее к себе и вызывать настоящие фейерверки в ее нервных окончаниях. Неужели всем очевидно, что она чувствует? Какой позор! С каких это пор Тара Девайн стала марионеткой?

Ей не очень-то нравилась такая мысль…

Его хватка была крепкой и однозначной: Тара всего лишь необезжиренная версия низкокалорийных закусок, которые он отведал пятью минутами ранее. И она ненавидела, ненавидела, ненавидела его за это.


Майклу казалось, что его лицевые мышцы в любой момент сведет судорога. У него выдался непростой день, и брутальные вечеринки прельщали его сейчас меньше всего. Но какого черта? Он так редко видит Анжелику, что в состоянии переварить это мероприятие, раз для нее оно так важно. Хотя он не рассчитывал оказаться рядом с маленькой взрывной Тарой Девайн, известной своими соблазнительными формами, любовью к кутежам и полным отсутствием самоконтроля.