— Это случилось после убийства твоего начальника?

— Да. Генеральный директор Степан Петрович предлагал мне даже стать руководителем всего филиала концерна. Место Радика предлагал, да я отказалась. Мне в магазине больше нравится.

— Да, магазин… — пробормотал Сергей.

— Ну ты прямо совсем расстроился, Сережа… Неужели так важен один день? Завтра снимем квартиру и переедем. И будем вместе, и никто нам не помешает делать все, что хочется. Я уже только об этом и думаю. Думала, — поправилась она. — Теперь вот еще — об Ирке…

— Ну хорошо, это будет завтра. А сегодня? Наташа, милая моя, почему сегодня мы должны расставаться? Почему ты должна вернуться к Андрею, а не ко мне? Если ты действительно любишь меня, почему?

— Я тебя люблю, Сережа. И я не к Андрею возвращаюсь, я всегда с тобой. Но зачем же мне выглядеть совсем дурочкой: то приехала, то уехала, самой смешно становится.

— А мне совсем не смешно. Такое на душе — прямо хоть под автобус бросайся.

— Да что ж ты такое говоришь, Сережа? — она обняла его, поцеловала, погладила теплой ладошкой по щеке. — Все, мне пора бежать. Нужно звонить Арику. Если что-то узнаю, обязательно позвоню и тебе. Ну пожалуйста, Сережа, не смотри так грустно.

А он не мог смотреть по-другому. Вот она — красивая, любимая, родная — уходит все дальше и дальше. Как будто бы навсегда оставляет его в одиночестве…

— Это глупо, глупо, глупо… — бормотал Сергей.

Телефон в квартире Аристарха молчал. Андрей не на шутку разволновался, бродил по комнате, скрестив руки на груди и без конца повторял:

— Бедный Аристарх, бедная Ирина! Такие замечательные ребята, и — надо же! Кошмар!

— Да сядь ты, Андрей! — приказала Наташа. — Целый час твердишь одно и то же! Ты еще не знаешь эту Ларису. Такая соврет и недорого возьмет.

— Как она может соврать? — Андрей сел в кресло, внимательно посмотрел на Наташу. — Она ведь не знала, что Ирина твоя подруга, значит, сказала правду.

— Это мы думаем, что она не знала. Сергей думал, что она отстанет от него, и ошибся, потом думал, что она говорит правду, будто я стала проституткой и вообще уехала из Москвы… Мы всё думаем, а она свои делишки делает и в дураках нас оставляет. С ее-то способностями совсем нетрудно выяснить, что Ирка моя подруга. Если уж ограбление организовала, то это…

— А мне кажется, она сказала правду. — Андрей вскочил на ноги. — Я чувствую. Знаешь, Наташа, когда Ирина звонила мне на днях, тебя спрашивала, у нее был какой-то странный голос, это я теперь вспоминаю. Тогда не обратил внимания, не до того было… Ты отлично знаешь, почему. А она словно хотела что-то сказать, что-то важное, но когда услышала, что ты ушла, а я тут сижу и слушаю Таню Буланову и потихоньку напиваюсь, ничего не стала говорить.

— Ох, Андрей, не пугай меня, — махнула рукой Наташа. — Если сегодня не дозвонимся, я завтра поеду к ним.

— Нужно немедленно что-то делать! — воскликнул Андрей.

— Что ты можешь сделать немедленно?

— Может, в милицию позвонить?

— А если у них все в порядке? Да и что ты скажешь? Приятель не отвечает на звонки, мы подозреваем, что его жену похитили? В милиции просто посмеются, да и все.

— Если Аристарх не подходит к телефону, значит, и с ним что-то случилось, — уверенно сказал Андрей. — Ты ведь вчера звонила им — тоже никто не брал трубку.

— Да, может, они уехали куда-то вместе, — неуверенно предположила Наташа. — На гастроли или в кино сниматься…

— И не позвонили? Меня больше всего тревожит то, что Арик не позвонил мне. Если такое случилось, он должен был позвонить, хотя бы для того, чтобы разыскать тебя. Ты же самая близкая подруга Ирины в Москве.

— А меня это не тревожит, наоборот, успокаивает. Не позвонил, значит, ничего страшного не произошло. Иначе — я ничего не понимаю.

— Но Валет! Этот подонок, который в прошлом году пытался меня… нас ограбить! Я его на всю жизнь запомнил. Такой может что угодно сделать.

— По-моему, это как раз говорит о том, что Лариса наврала.

— Почему?

— Да потому что она из всех московских бандитов только Валета и знает, — пожала плечами Наташа.

— Ты помнишь его наглые глаза? Это же убийца! Подлец, которому на все наплевать! Ты помнишь, как он вел себя здесь в прошлом году? Если когда-нибудь встречусь с ним один на один, морду набью — это уж точно! Так отделаю, до конца жизни будет помнить, сволочь!

— Не вздумай, — покачала головой Наташа. — Лучше обойди его стороной. Сам же говоришь, такому на все наплевать. Бандит он и есть бандит.

— Когда их боишься, они наглеют. — Андрей снова сел в кресло. — Если он действительно похитил Ирину, мне просто страшно за нее. Ты представляешь, каково ей сейчас?

На журнальном столике резко зазвонил телефон. Наташа и Андрей с обеих сторон одновременно потянулись к трубке. В последний момент Андрей уступил Наташе, замерев с протянутой рукой.

— Да? — взволнованно сказала Наташа, почти не сомневаясь, что это звонит или Аристарх, или Ирина, или Сергей, которому стало известно что-то новое. И осеклась, испуганно забормотала. — Ох, это вы… добрый вечер, Мария Федотовна, я не ожидала, что вы позвоните… Господи, почему вы плачете, что случилось? Нет, не может быть! — неожиданно крикнула она.

Андрей с ужасом видел, как побледнело ее лицо, задрожали губы, слезы покатились по щекам.

— Что случилось? Наташа, Наташа… — забормотал он.

— Да, конечно, Мария Федотовна! — дрожащим голосом кричала Наташа, глотая слезы. — Я немедленно выезжаю, да… Нет, не надо меня ждать у арки, будьте дома, я скоро…

Она положила трубку и, уронив голову в ладони, громко зарыдала.

— Да в чем дело, Наташа? Объясни, пожалуйста. — Андрей стремительно вскочил на ноги, склонился над нею, осторожно тронул за плечо.

— Ларису убили… — захлебываясь в слезах, едва выговорила Наташа.

Андрей выпрямился, беспомощно развел руками, он ничего не понимал. Конечно, если убили молодую женщину, какой бы плохой она ни была, радоваться тут нечему, но и так огорчаться — тоже нет причины.

— Ну и что? — растерянно спросил он.

— Сережу арестовали, милиция думает, что это он ее убил! — Наташа подняла голову, посмотрела на Андрея заплаканными глазами. — Мы поговорили, и он поехал домой. А там уже милиция ждет. И увели его… Я должна ехать туда, сейчас же!

Андрей скрипнул зубами и снова плюхнулся в кресло. Краем глаза увидел, как Наташа побежала в ванную, приводить себя в порядок, тоскливо усмехнулся, качая головой, потом тяжело вздохнул. Этот Сережа!.. Черт бы его побрал! Мало того, что отнял любимую женщину, но еще и заставляет ее страдать! Он, Андрей, не удерживал ее, хотел, чтобы Наташа была счастлива, ради этого готов был терпеть невыносимые муки. И терпел. А что в конечном итоге получилось? Она страдает, она несчастлива… Зачем тогда он терпел? Зачем так легко отпустил ее? Теперь что же, успокаивать Наташу, говорить: Сережа хороший, скоро выяснят, что он никого не убивал, и отпустят, и вы будете счастливы вдвоем с ним?! Да на хрена же это ему, Андрею, нужно?!

Он тряхнул головой. Это эмоции, боль уязвленного самолюбия. Конечно, он не оставит Наташу в таком трудном положении. Что бы там ни было, он поможет ей, будет рядом.

Они столкнулись в дверях. Наташа спешила в комнату, Андрей — к ней, в ванную.

— Прости, что так получилось, Андрюша, — опустив голову, тихо сказала Наташа. — Столько неудобств тебе причинила, наверное, надоела уже со своими проблемами…

— Ты никогда не надоешь, Наташа. — Андрей наклонился, хотел поцеловать ее. Она еще ниже склонила голову, его губы ткнулись в ее висок. — Я поеду с тобой, провожу тебя. Если уж такое творится вокруг, ты не должна ехать одна.

— Нет, Андрюша, не надо, — слабо запротестовала Наташа.

Андрей приложил свой палец к ее губам.

— Ничего не говори, Наташа. Я же не говорю о том, как люблю тебя. Спокойно одевайся, а я пока сбегаю, поймаю такси.


Не так-то просто было войти в квартиру. И прежде, когда знала, что там ее ждет Сергей, волновалась, а теперь его нет за дверью, обитой черным дерматином, теперь там одна Мария Федотовна… Ох, как боязно было входить! А вдруг она станет кричать, обвинять ее во всем случившемся?

— Наташенька! — Мария Федотовна бросилась к ней, крепко обняла и заплакала. — Какой ужас, какой кошмар случился! Я до сих пор не могу прийти в себя!

Наташа не могла сдержать слез. Так, обнявшись, они стояли в прихожей и плакали. А потом Мария Федотовна увлекла ее на кухню, усадила за стол, налила кофе.

— После того, как они увели Сережу, — сказала она, присаживаясь к столу и вытирая слезы кухонным полотенцем, — я как будто прозрела. Господи, всего-то и нужно было — не мешать вам любить друг друга, помогать, и мой Сережа был бы счастлив, и ничего бы страшного не случилось. Это ведь я виновата в том, что ты ушла, я позвонила Ларисе, я уговорила Сережу встретиться с ней… Наташенька, пожалуйста, прости меня.

— И вы простите меня, Мария Федотовна… — всхлипывая, сказала Наташа.

— Тебя-то за что прощать? За то, что любила моего сына, за то, что он тебя любил и вы были счастливы? А я, дура, все пыталась помешать вам, вбила себе в голову, что сыну нужна другая жена… Господи, сколько же крови я ему попортила! А теперь и совсем загнала своего мальчика в тюрьму…

— Не плачьте, Мария Федотовна, — робко стала утешать ее Наташа, сама торопливо смахивая слезы со щек. — Сережа не мог никого убить, я не верю. А что говорили милиционеры? В чем они его обвиняют?

— Сережа встретился с Ларисой у подъезда, она отвела его в сторону и стала умолять, чтобы он вернулся к ней. Он отказался, она бросилась к нему на шею, он оттолкнул ее. Это видела какая-то женщина с собакой. Потом он ушел…