— А вам все еще хочется напиться? — не удержалась Кейт.

Джерико ответил не сразу и в конце концов рассмеялся.

— Черт, не знаю даже, как вам ответить. Ведь вы мой продюсер — может, не стоит вас лишний раз пугать, а просто сменить тему разговора? Или солгать и сказать «нет»? Ну что вы, как можно? Нет, мэм, кто угодно, только не я! Никогда в жизни! С этим покончено раз и навсегда! — Он вопросительно заглянул ей в лицо. — Что мне сделать?

Кейт растерянно качнула головой.

— Да, — он резко воткнул вилку в салат. — С этим нелегко смириться. Знаете, если бы вы не были моим продюсером, я бы рассказал вам о людях, у которых тяга к спиртному не проходит никогда. Она всегда остается с ними и не отпускает ни на минуту. И если бы мне действительно захотелось напугать вас до смерти, я бы признался, что не было ни единого мига на протяжении всех пяти лет, четырех месяцев и двадцати двух дней, когда бы я не мечтал о виски. И вот почему одни ужасно умные парни выдумали этот лозунг: думай о сегодняшнем дне! Понимаете, вместо того чтобы клясться и божиться, что я буду трезвым на протяжении еще пяти лет — что само по себе звучит нереально, — я могу беспокоиться исключительно о сегодняшнем дне! Черт побери, ведь все, что для этого нужно, — воздержаться от выпивки еще несколько жалких часов! А потом я буду воздерживаться еще несколько часов — и так пройдет еще один день! Мне хватает сил распоряжаться собой эти несколько часов — ну если не часов, то хотя бы минут. И так я складываю эти минуты в часы, часы в дни, раз за разом — и вы видите, что выходит? Выходит пять лет, четыре месяца и двадцать два дня! И все это время я живу настоящей жизнью, а не валяюсь в пьяном бреду!

Джед надолго уткнулся в свою миску с салатом, прежде чем возобновил разговор.

— Ну вот, теперь вы знаете все. Наверное, подмывает звякнуть старине Бобу, чтобы привозил поскорее наручники, да?

Джед тщетно пытался обратить все в шутку, но в его глазах промелькнула какая-то беспомощность, сродни той, которую он пускал в ход, когда играл Ларами. Только теперь он не играл. Джед заставил себя рассказать Кейт всю правду — хотя многие на его месте вряд ли нашли бы силы назвать вещи своими именами.

На самом деле это было просто смешно. Джерико с удивительным упорством натягивал на себя маску самовлюбленной, равнодушной кинозвезды, как будто окружающие станут считать этого самоуверенного разбитного нахала сильной личностью. Но по-настоящему сильным он выглядел лишь в те редкие минуты, когда признавался в собственных слабостях, будь то его недавняя исповедь или извинения, принесенные Сюзи Маккой.

Кейт с содроганием подумала о той отваге, что понадобилась ему на протяжении этих… как он сказал?.. пяти лет, четырех месяцев и двадцати двух дней.

И конечно, меньше всего на свете ей хотелось снова вызывать Боба Холландера. Если ей и хотелось чего-то, так это обнять Джерико и утешить. Но Кейт не сомневалась, что это не доведет их до добра.

Пришлось напустить на себя серьезность, чтобы оправдать его ожидания.

— Да будет вам известно, что я наводила подробные справки и скорее забеспокоилась бы том случае, если бы услышала, что вы вовсе не думаете об алкоголе. Кроме того, мне доводилось слышать, что бывшие алкоголики переживают один из самых серьезных кризисов именно на рубеже первых пяти лет, — невозмутимо продолжала она. — И у тех, кто сумел преодолеть этот рубеж, появляется серьезная надежда выздороветь.

— Ну да, я тоже об этом слышал, — пожал плечами Джерико.

— Вы ведь не частый гость в анонимной группе, верно? — уточнила Кейт. — Многие из моих знакомых бывают там постоянно.

Он снова пожал плечами.

— Конечно, я посещал занятия по полной программе, пока находился в центре, и еще полтора года после выписки. Но это отнимает слишком много времени и сопровождается столькими ограничениями и правилами… словом, я предпочел действовать на свой страх и риск, то есть оставаться трезвым без их помощи.

— Это действительно рискованно.

— Да, — кивнул он. — Но я всегда стараюсь узнать, где и когда проходят занятия у ближайшей группы. И если я почувствую, что нуждаюсь в поддержке, то всегда могу к ним присоединиться.

Джерико улыбнулся, но это так походило на улыбку Ларами, что на несколько головокружительных секунд Кейт охватило странное чувство: она посмотрела в глаза человеку, созданному ею. Своему идеалу. Тому, кто был сломлен, но вернулся к жизни, кто прошел сквозь ад, но не утратил веры. Кто сохранил достаточно сил, чтобы победить отчаяние и боль и шагнуть навстречу надежде.

Сердце ее сладко замерло, и она поспешила отвести глаза.

— Вы что, даже на ночь не переодеваетесь в более удобную одежду? — поинтересовался Бомон. Кейт все еще чувствовала на себе его взгляд. — Скоро одиннадцать, а вы все еще в том, в чем были на работе.

— Это потому, что я все еще работаю. — Кейт старательно смотрела в угол.

— О'кей, — язвительно рассмеялся Джед. — Стало быть, продолжаем делать вид, будто нам приятно находиться рядом.

Он отвернулся к раковине. Кейт сквозь полуопущенные ресницы проследила, как Джерико вымыл посуду и положил на сушилку. Вот он снова выжидательно замер, и ей волей-неволей пришлось поднять взгляд.

— У вас еще много работы? — Он тут же добавил извиняющимся тоном:

— Прошлой ночью мне не удалось выспаться, и я буквально валюсь с ног.

Кейт одним движением сгребла свои бумаги, разровняла пачку и засунула все в портфель.

— Я уже давно закончила, — призналась она. Рядом на скамье лежали ее косметичка и большая дорожная сумка с пижамой, зубной щеткой и прочими мелочами. — Вам может что-нибудь понадобиться в другом трейлере?

— Нет, у меня все есть. — Это выглядело совсем по-идиотски — взятый им ни с того ни с сего слащавый, демонстративно вежливый тон. Ведь им сейчас предстояло перейти во второй трейлер и провести ночь фактически в одном помещении. Оба чувствовали себя более чем неловко, но старались делать вид, что все идет как надо.

Но Джерико и тут умудрился внести «свежую струю».

— Вот если только… — протяжно заметил он, — …у вас ведь наверняка найдется в сумочке пара презервативов?

Кейт выронила ключи.

— Шутка! — Он со смехом заглянул ей в лицо.

— Очень смешно. — Она надеялась, что выключила свет до того, как щеки покрыл яркий румянец.

Следом за Джерико Кейт поплелась в соседний трейлер. После кондиционированной прохлады в трейлере ночной воздух навалился на них, словно душное одеяло, — темный, тяжелый и влажный.

— Вы не можете не согласиться со мной, что все это выглядит несколько… несколько неприлично.

— Неприлично… — У Кейт вырвался нервный смешок. — Целую вечность не слышала такого слова!

— Но оно вполне уместно, не так ли? Вы, случайно, не хотите прогуляться перед сном? — Он остановился, чтобы пропустить ее вперед.

— Нет.

— Очень плохо.

Ей далеко не сразу удалось нащупать скважину и вставить ключ. Жестом она предложила Джерико войти первым.

— Вы не храпите? А вот Холландер храпел. Первый раз, когда я это услышал, мне показалось, что кто-то включил снаружи мотопилу.

Как ни невероятно это выглядело и как бы ни пытался Джерико это отрицать, но он тоже нервничал — Кейт это чувствовала.

Она заперла за собой дверь и щелкнула выключателем.

— Я не храплю. Хотя, конечно, прошел уже не один год с тех пор, как я спала в одной комнате с… — Кейт запоздало прикусила язык. Черт побери, разве его это касается?

— Неужели? — «Ну вот, проболталась!» — Уже, не один год?

— Почему бы вам первому не отправиться в ванную? — сухо осведомилась она.


Джед лежал в темноте, затаив дыхание, и вслушивался, как укладывается Кейт. Она нарочно выключила свет заранее, еще до того, как вошла в ванную, и теперь он слышал, как она осторожно движется по комнате и как шелестят простыни у нее на кровати.

А потом наступила полная тишина. Потянулись томительные минуты, и ему никак не удавалось отделаться от мыслей о Кейт, о том, что она лежит всего в нескольких ярдах отсюда в одной… а в чем, кстати, она спит? Вряд ли это будет какая-нибудь растянутая футболка необъятных размеров. Нет, Кейт не такая! Для фланелевой пижамы ночь слишком душная. Значит, остается… что-то типа ситцевой ночной рубашки? Или какая-нибудь тонкая пижамка на резинке… Тьфу ты, пропасть! Этак можно совсем рехнуться!

Он попытался думать о чем-то другом и тут же вспомнил, как им с Кейт пришлось ждать, пока Нат и Этан возятся с обыском. После того как они зашли в ресторан и он извинился перед Сюзи Маккой, его быстренько стряхнули с небес на землю.

Вряд ли кто-то обрадуется, когда все его веши перетряхивают и переворачивают по несколько раз на дню. Попробуй потом что-нибудь отыщи! Старательные сыщики не оставляли без внимания ни единую мелочь. Джеду оставалось скрипеть зубами от злости.

Ну вот, нашел о чем думать, чтобы поскорее заснуть… Пожалуй, лучше уж продолжать мечтать о Кейт — по крайней мере это не так противно.

И он стал представлять себе в подробностях, как она лежит в эту минуту в соседней комнате. Не прошло и десяти минут, как ему окончательно изменила выдержка.

— Кейт! Вы спите?

Она пошевелилась.

— Нет.

— А вы любите спать на боку или на спине?

Молчание. Оно тянулось бесконечно долго. Но вот она хихикнула и недоуменно спросила:

— А какая вам разница?

— Просто интересно.

— Вы что, Боба тоже спрашивали?

— Ни за что! — рассмеялся он. — Я просто лежал здесь и молился, чтобы он не вообразил, будто вернулся к себе на флот. — Джед помолчал и добавил:

— Но я все же спросил, голубой он или нет. Представляете, что было потом?

Ей стоило большого труда не расхохотаться.

— Бомон, вы же падали с ног от усталости!

— Ну да. Мне просто… — Что? Беспокойно? Но если он признается Кейт в своем беспокойстве, она тут же отнесет это на счет возбуждения. И будет недалека от истины. — Когда я только приехал в Калифорнию, то остановился у своего брата, Тома. У него тогда ночевали четыре или пять человек. Не знаю, то ли им не захотелось тащиться среди ночи домой или у них вообще не было дома, — Тому было все равно. Но мне приходилось ложиться пораньше, чтобы занять диван — иначе я спал бы на полу. У его друзей язык был подвешен что надо, и они могли болтать до самого утра.