Мари Кордонье - Опасная леди

– Скажи, ответишь ли ты мне на один вопрос? – начал он осторожно. – Что ты чувствуешь к девушке, на которой ты женился по принуждению?

Герве пристально посмотрел на него, но Фенну было ясно, что в действительности он его не видел, а перед его мысленным взором возникали образы Леоноры. Робкой девочки, не смевшей противиться воле своего властного отца, помпезно разодетой невесты, затем образ новой, похудевшей Леоноры, которая почти тонула в своих мрачных, более подходящих для пожилой женщины платьях.

– При первой встрече я подумал о ней нехорошее, – произнес Герве хрипло, и Феннимор мог поклясться, что в его глазах стояла боль. – Лишь постепенно я начал понимать, что она, так же как и я, была вынуждена совершить поступки, которые были ей в высшей степени неприятны. Кем бы ни был ее отец и какого бы простого происхождения ни была ее мать, я еще никогда не встречал человека, который соединял бы в себе столько выдержки, естественной кротости, теплоты и сердечной доброты, как Леонора.

– Ты ее любишь?

Одиннадцатый граф вздрогнул, застигнутый врасплох, и опрокинул второй бокал бренди так же быстро, как и первый. На некоторое время это несколько согрело ноги и руки, но мало помогло против тоски и печали, которые угнетали его.

– Да, – сказал он просто.

– Тогда тебе, пожалуй, следует прочитать вот это письмо…

Виконт вынул из кармана смокинга и передал Герве сложенное в несколько раз послание.

– От Леоноры?

– Нет, это письмо ее отца, которое было приложено к завещанию.

– Откуда оно у тебя? В ее комнате я его не видел!

Феннимор избегал глядеть ему в глаза.

– Я скажу тебе об этом позже, сначала прочитай его. Оно, вероятно, объяснит тебе многое…

Герве понял, что больше не имеет смысла докучать юноше, сел в мягкое кресло и развернул письмо. Дата, проставленная на письме, свидетельствовала о том, что оно было написано за несколько дней до его свадьбы с Леонорой.

«Мое дорогое дитя, – читал он, – когда ты станешь читать эти строки, я уже буду вместе с моей любимой женой. Я все более стремлюсь к этой цели, особенно сейчас, когда твоя судьба уже определилась. Теперь я могу предстать перед Сюзанной и сказать ей, что она отомщена, что ее дочь – хозяйка замка Уинтэш.

Знаю, что ты задаешься вопросом, почему я так сильно настаивал на этом браке. Почему я так жестоко вовлекаю в этот союз тебя, которую после Сюзанны я люблю больше всего на свете, и почему я настаивал до последнего на каждой унизительной детали брачного договора.

Хочу рассказать тебе, что скрывается за всем этим.

Около двадцати лет тому назад, проезжая в экипаже в одну из дождливых ночей по Ковент-Гарден, я наехал на умирающую с голоду, больную цветочницу. В ужасе от своей неосторожности и от плохого состояния молодой женщины, я взял ее в свой дом.

Как я узнал после ее выздоровления, ее звали Сюзанна Делшеннон и родом она была из бедной, но знатной дворянской семьи из Ирландии. Она сопровождала как компаньонка свою старшую кузину, которая несколько лет назад приехала в Англию, чтобы выйти замуж за десятого графа Уинтэша».

– Делшеннон? – Герве взглянул на него. – Разве это не девичья фамилия твоей матери?

– Читай дальше! – потребовал Феннимор мрачно.

«Кузина Сюзанны была, очевидно, красавица, тщеславная и холодная. Граф, который искал мать для своего сына, быстро разочаровался в ней. Новая леди даже настояла на том, чтобы ребенка отослали из дома.

Граф Уинтэш, который был слишком слаб, чтобы сопротивляться воле своей супруги, был все-таки способен разобраться, что Сюзанна, хотя и не была так ослепительно хороша собой, как Аманда, но была более достойна любви. Она стала его возлюбленной и была ею до тех пор, пока Аманде не стало известно, что супруг и кузина ее обманывали.

Она выгнала Сюзанну из дома, а Руперт Кройд даже не нашел в себе мужества что-либо предпринять, чтобы остановить ее. Он допустил, чтобы женщина, которуюон будто бы любил, беременная и в крайней нужде, влачила жалкое существование торговки цветами.

Когда я нашел Сюзанну, она страдала от последствий как этого предательства, так и произошедшего у нее выкидыша.

Я знаю, что она вышла за меня замуж только из благодарности, но немногие месяцы нашего супружества были самым счастливым временем в моей жизни. Я отдал ей всю мою способность любить, но жизненные силы уже покинули ее. Она умерла вскоре после того, как родила тебя, и я поклялся тогда отомстить за ее смерть.

Я хотел увидеть Руперта Кройда повергнутым во прах! Он должен был сам испытать беды и нужду, которые довелось пережить Сюзанне.

Как только я достиг своей цели, он при помощи пули сам свел счеты с жизнью. Располагая же его долговыми обязательствами, было легко заставить молодого графа жениться на тебе. По крайней мере, дочь Сюзанны должна теперь занять то положение, в котором ей самой при жизни было отказано.

Ты ее дочь и ее живая копия. Леди Аманда когда-нибудь заметит это сходство и будет постоянно видеть перед собой напоминание, а что-либо изменить будет уже совершенно не в ее силах.

Прости меня за то, что я сделал тебя орудием своей мести. Уже слишком поздно что-либо менять. События будут идти своим чередом и без меня. Даже если, как я предполагаю, ты мне и не поверишь, я хочу сказать тебе: я люблю тебя, дитя мое!

Твой отец…»

Герве сглотнул и опустил плотно исписанный лист бумаги.

– Откуда у тебя это письмо? – повторил он свой вопрос.

– Я нашел его в комнате для одевания леди Аманды, – объяснил Феннимор взволнованно. – Я тайно обыскал комнату, когда эта заносчивая Биддлс поспешила к ней. Письмо было спрятано не очень далеко, по-видимому, мать чувствует себя очень уверенно. У меня с самого начала было странное ощущение, что она как-то связана с необъяснимым исчезновением Леоноры. Она напомнила мне грызуна, который сладострастно разрывает свою жертву…

– Боже мой! – Граф был вынужден откашляться, потому что его голос звучал сипло и слабо. – Как это письмо попало к ней в руки? И почему Леонора никогда не обронила ни слова о том, что написано в этом письме?

– Возможно, потому, что моя уважаемая мать имела это письмо в своем распоряжении еще до того, как твоя жена смогла его прочитать.

– Каким образом? Ты можешь представить ее роющейся в вещах Леоноры? Нет, это смешно…

– Биддлс!

Имя пожилой горничной прозвучало как упавший в спокойную воду камень. И как разбегающиеся от удара и сливающиеся друг с другом круги, одна часть событий связывалась теперь с другой.

Биддлс приехала с леди Амандой из Ирландии и была ей рабски предана. Она должна была знать и Сюзанну Делшеннон. Было ли возможно, что то сходство, о котором писал отец Леоноры, бросилось им в глаза уже давно и они знали, кто была новая леди Уинтэш?

Конечно, Биддлс не постесняется оказать действительно любую услугу своей госпоже. Она была раболепно преданной прислугой Аманды, на уме у которой было только одно – благополучие ее требовательной госпожи.

– Силы небесные!

Герве закрыл лицо руками.

Это письмо не только служило объяснением всему, оно также указывало на опасность, угрожавшую Леоноре. Странно, но он не сомневался в правдивости исповеди Роланда Эпуорта. Если Сюзанна обладала даже лишь частью тех достойных любви качеств, которые отличали Леонору, то она бесспорно могла стать источником страстей, что привели к ужасной драме, развязкой которой и стала ее бессмысленная смерть. Наконец он поднял глаза.

– Какой вывод ты можешь сделать из всего этого?

Впервые Феннимор потерял самообладание, которое все время давало ему силы. Теперь это был чувствительный, глубоко разочарованный мальчик, который разглядел в своей матери чудовище.

– надеялся и молился, чтобы мы нашли Леонору где-нибудь в доме, – простонал он подавленно. – Лишь в этом случае я мог бы быть уверен, что моя собственная мать, по крайней мере, побоится сделать самое худшее…

Герве встал и обнял своего брата, утешая его.

– Ты не должен упрекать себя ни в чем, малыш, – пробормотал он еле слышно. – Я слишком часто выговаривал тебе за то, что ты отказывал ей в уважении. Мне нужно было иметь в виду, что устами младенцев и юродивых глаголет истина. Если кто-то и виноват, так это я… Я был ослеплен ее очарованием. В своей надменности я сравнивал ее с Леонорой только с внешней стороны. Пусть Роланд Эпуорт и был простым купцом, но для него не составило труда помочь больной цветочнице, которая также стояла намного ниже него на социальной лестнице. Я бы сегодня не смог смотреть ему в глаза, не боясь от стыда провалиться сквозь землю…

– Прибереги свои жалобы до времени, когда мы найдем Леонору, – простонал Феннимор. – Если бы у меня была хоть одна идея о том, что с ней могло произойти? Кроме письма, я не нашел никаких ее следов. Как ты считаешь, не следует ли нам более подробно расспросить прислугу?

– Есть только один путь, чтобы узнать всю правду до конца! – Герве Кройд, одиннадцатый граф Уинтэш, прищурил глаза и расправил плечи. – Леди Аманда ответит мне на все вопросы!

– Я иду с тобой!

– Нет, Феннимор! – Брат твердо держал его за плечи. – Это только мое дело! Жди меня здесь!

– Это невозможно, милорд! Леди Аманда легла в постель, она уже спит! Вы знаете, который час?

Герве Кройд очень хорошо знал, в какое время он желал попасть в спальню леди Аманды, но еще больше его интересовало, почему ее старообразная, тощая горничная в этот поздний час также не спала, а, полностью одетая, охраняла ее входную дверь, подобно дворовому псу.

Мисс Биддлс в скорее практичном, чем нарядном чепчике на седых жестких волосах возвышалась перед ним, как крутая, неприступная скала. Она не отступала в сторону ни на шаг.